Чтоб так забыться?
* * *??
Я положенный срок отслужил, отстоял TC "Я положенный срок отслужил, отстоял"
На коленях среди потускневших свечей. Я молился, но лишь об одном умолял: Обвенчать меня с ней.
Рыжий дьякон с окладистою бородой Гулким шепотом вел бесконечную речь, И усталый священник святою водой Бремя снял с моих плеч.
Я ушел, осенив крестным знаменьем грудь, Осторожно ступая по мрамору плит. Дверь легко отворил и отправился в путь, Полумраком укрыт.
Но открылись глаза мои, а по пятам Неземная печаль начинала разбег. Слезы прежних сомнений сползли по щекам И упали на снег.
И когда в полутьме я ее увидал, Вновь вернулась ко мне боль бессонных ночей. Я взмолился, но лишь об одном умолял: Обвенчать меня с ней.
* * *??
Мне надоела болтовня моя, и баста! TC "Мне надоела болтовня моя, и баста!"
Она бессмысленней патрона холостого. Пусть лучше пенится во рту зубная паста, Перемывая в "бу-бу-бу" любое слово.
Снесен лавиною на подступах к вершинам, Я стольким елкам заглянул под блузку. Зато теперь могу воздать на матерщинном, Пожалуй, более понятней, чем на русском.
Моя вина ли в том, что я лишился неба, То есть опоры языку, губам и звуку, Но не в ладах с чревовещающей утробой В чревовещатели я назначаю руку.
Она расскажет то, что рот не рассказал бы, Она споет красноречивее Лоретти, А я тогда заздравный кубок выпью залпом, В глубоком кресле спрятавшись от сплетен.
* * *??
Просеянный сквозь облачное сито, TC "Просеянный сквозь облачное сито,"
На землю выпал мягкий звездный свет. Реальность спит, грядущее сокрыто, А прошлого уже в помине нет.
Бегут часы мурашками по коже, И, заметая за собой следы, Смешной до безобразия прохожий Вдыхает горький сигаретный дым.
Он, тьмой в ночной гримерной размалеван, С тоской глядит на вымерший квартал, Как в опустевшем цирке старый клоун На молчаливый полутемный зал.
Знакомое, что стало незнакомым, Вокруг себя отчаясь узнавать, Он, словно тень, бредет от дома к дому Своим немым поклонникам под стать.
* * *???
Какая сладостная ночь! TC "Какая сладостная ночь!"
Горячий кофе, сигарета. Качается моя планета, С орбиты соскользнуть не прочь.
Качаются луна и камни, И люди, спящие в тиши. Под звездами, где ни души, Качнули фонари плечами.
Качаются дома и снег, За день растерзанный и жалкий. Качаются в ветвях русалки, Собравшиеся на ночлег.
И, как усталая раба, Дрожа от праведного гнева, Качается сама судьба, То вправо возносясь, то влево...
* * *???
В бессильной ярости истрачен TC "В бессильной ярости истрачен"
Молчанья золотой запас. Казна пуста. Теперь поплачем, Глотая окончанья фраз.
Но бедности к чему бояться, Карман не оскудел, пока Слова как груду ассигнаций Мы достаем из кошелька.
* * *???
На лестнице, где каждый камень
Хранит завет, TC "На лестнице, где каждый камень
Хранит завет,"
Переплелись над головами
Хвосты комет.
Пора. Наполнены карманы.
Срывай плоды. Нас к памятникам безымянным
Ведут следы.
Чет или нечет -- все едино.
Устал -- приляг. Монета брошена, а в спину
Стреляет враг.
Орел ли, решка ли, не стоит
Терять гроши. Прими решенье роковое
И не дыши.
Колодец вычерпан. О днище
Скрипит песок. А сердце молит, словно нищий,
Подать кусок.
Плоды просыпались в тумане.
Прошла пора. Карман был полон, да в кармане
Была дыра.
* * *???
Это было не в апреле, TC "Это было не в апреле,"
Не в июне, не зимою. Может статься, в самом деле Это было не со мною.
Это было не со мною, Не с тобою, не с другими: В платье легкого покроя Плыл закат неугасимый.
Это было не со мною. Отчего тогда я помню Эти пальмы, это море, Удивительные волны,
Что лизали терпкий берег И откатывали снова В даль придуманных Америк, К тайнам берега иного?
Это было не с тобою? Отчего ты помнишь тоже, Как у самых губ прибоя Мы стояли, не тревожась,
Что увидит нас прохожий, Что осудит и освищет, Позабыв про осторожность, Про напыщенность и пышность.
* * *
Мне теперь не наполнить нутро моих лат TC "Мне теперь не наполнить нутро моих лат"
И не вынуть иззубренный меч из ножен. Я уже не солдат. Конь мой стреножен.
Будто кляча крестьянская, щиплет траву. Безобидная, старая, глупая кляча. Я уже не живу, Но не плачу.
Я не плачу, плачу, потроша кошелек, Словно рыбу, попавшуюся, в мой невод. День уже недалек: День гнева.
Я уже не солдат, я свод небесный. Ветер гладит легонько мою васильковую шерсть. Значит я еще есть, бестелесный, Но все еще есть!
* * *
Не молюсь и не слушаю благовест. Позабыв о значеньи креста, Я заре, как заутрене, радуюсь, Из утробы постельной восстав.
И, забывшись небесными тропами, Извлекая тепло из горстей, Я читаю нагорную проповедь В доброй светлой улыбке твоей. * * *
Под ресницами синь, TC "Под ресницами синь,"
В сини искрами смех. Эх! Душа -- апельсин, Разделить бы на всех! Но не хватит, о Боже, Как тут ни кроши, Под оранжевой кожею Сладкой души.
* * *
(Романс)
Она, смеясь, глядела сквозь меня, TC "Она, смеясь, глядела сквозь меня"
Но я, забыв про все, в истоме сладкой, Вдруг задрожал от страстного огня И робко снял с ее руки перчатку.
Над тополями голубела даль, И погрустневший сад прощался с летом. Она сказала мне, снимая шаль: "Я не люблю вас, помните об этом!"
Все закружилось. Хор сомнений смолк, Меня в объятья грез толкая грубо. И целовал я щек чуть теплый шелк И алые трепещущие губы.
Все было так, как я того желал, Но чувству страстно требуя ответа, Я лишь одно во мраке различал: "Я не люблю вас, помните об этом".
И вот, какая горькая пеня! Откинувшись на бледные подушки Она, смеясь, глядела сквозь меня, Как сквозь стекло глядят на безделушки.
Я долго мял в руках цветную шаль, Но каблуком царапнув лед паркета, Она сказала вновь: "Мне очень жаль, Я не люблю вас, помните об этом".
* * *
Слезами не начать потопа, TC "Слезами не начать потопа,"
Но сырость сильно портит мебель, Не каждый может громко топать, Заботясь о насущном хлебе.
Не каждый может улыбаться, Идя ко дну, в объятья ила, Но каждый может постараться, И выглядеть смешно, но мило.
Отчаянье возносит руки И пальцами хрустит в припадке. И остается лишь мяукать: Несмело, жалобно и сладко.
Хозяйка нежно приголубит, Прижав щеку к пушистым лапам, Пока тоска, отбросив бубен, Не скроется в объятьях шкапа.
* * *
Что я такое? Сумеречный звон? TC "Что я такое? Сумеречный звон?"
А может -- дождь серебряных монет? А может -- просто чей-то грустный сон?
А может -- нет?
Что я? Наверно просто человек: Немного сердца где-то посреди, Чуть-чуть души за абажуром век
И боль в груди.
* * *
Дорожкою воров и проходимцев TC "Дорожкою воров и проходимцев"
На город опустилась темнота, Сковав заклятьем всех принцесс и принцев, От поцелуя спрятавших уста.
Зашторив сном кирпичный лик заката, Их усыпил таинственный недуг. Лишь стрелки на блестящих циферблатах Еще живут, чертя за кругом круг.
И лишь воздушных замков постояльцы, Блаженной тьмой не окропив окно, До самых зорь не окровавят пальцы Об острое ее веретено.
* * *
Вот звезды с неба падают на площадь -- TC "Вот звезды с неба падают на площадь --"
Обломки счастья. Я не поэт, нет, я всего лишь лошадь, Саврасой масти.
Вы в небесах разгадку не ищите, Труды напрасны. Ведь это я их вниз смахнул в зените Хвостом саврасым.
Ну, не глядите на меня, не надо, Такими грустными глазами. Мне просто хочется, чтоб кто-нибудь погладил Меня промеж ушами.
СОНЕТ
Я -- озеро, лишенное воды, Я -- черный снег, не тающий в жару. Я -- зверь, бесцельно путавший следы, И листьев колыханье на ветру.
