С этой минуты разлука с нами стала уже не так тяжела для нее. Я не пишу о тех, кто застыл, замер от горя, прощаясь с нами. О них -- в другой раз. Это рассказ о Васе.

Но до Васи, раньше, на дороге, что уводила нас из обжитого дома, появилась Наташа. Почта принесла голубоватый конверт -- вызов в страну предков, мы свернули на эту дорогу и шли по ней долгие месяцы. Были встречи, наверное, и до Наташи, но вот сейчас я почему-то вспоминаю ее.

У нас была неплохая квартира: три комнаты, немаленькая кухня, балкон -все, что нужно для нормальной жизни. С тех пор, как город узнал, что мы уезжаем, в нашей квартире не переставал звонить телефон. Знакомые и незнакомые, услышав от нас одно и то же -- "нет", удивлялись все одинаково:

-- Вам что, деньги не нужны?

И делали один и тот же вывод:

-- Вы ненормальные. Как можно бросать квартиру просто так?

Мы не бросали квартиру. Мы сдавали ее жилищно-коммунальной конторе.

Муж позвонил в контору:

-- Когда принимает начальник?

-- По какому вопросу? -- строго спросила секретарша.

-- Мне нужно сдать квартиру.

-- Сдать?

-- Да. Мы уезжаем за рубеж. Совсем.

Трубка немного помолчала. Конечно, работники конторы жили не в вакууме, они знали, что евреи "валят" из страны, но то были жители других городов, из нашего города евреи только начали уезжать, и в нашей конторе таких случаев еще не было. Раньше подавались за длинным рублем на Север, тогда квартиры оставляли за собой и пускали туда на время бездомных. Бывало -- люди переезжали в другие города, тогда квартиры меняли. Но еще никто никогда не приходил и не говорил: "Я уезжаю совсем, нате вам квартиру".

-- Начальник очень занят, -- пробормотала секретарша.

-- Мне нужно срочно.

-- Сейчас я узнаю.

Молчание длилось еще полминуты и было каким-то непробиваемым, возможно, трубку в приемной жилконторы зажали рукой -- совещались. Наконец, на том конце провода опять возник голос секретарши:

-- Обратитесь к главному инженеру, она принимает сегодня с четырех. Главный инженер была женщина средних лет, немногословная и деловая.

Она уже знала, зачем к ней пришли, до того, как муж открыл рот. Она взглянула на него внимательно, словно оценила.

-- Хорошо, я пришлю к вам мастера.

-- Зачем?

-- Посмотреть состояние квартиры.

-- Когда придет мастер?

-- Завтра утром.

Приятельница моих приятелей, та самая, которая потом стала обладательницей часов, подаренных дочкой, та самая, которая все обо всем знала, сразу оценила ситуацию:

-- Они заставят вас делать ремонт.

Ремонт? В моей вылизанной квартире с золотыми обоями и сверкающими, как зеркало, полами?

-- Да, -- сказала она. -- Зря вы не согласились продать мне квартиру. Я бы все сама устроила, и теперь вы бы уезжали спокойно, без всякой бюрократии.

Боже мой, что же это будет? Мы уже нахлебались из бюрократического котла, оформляя документы, сыты по горло, и все не кончается эта трапеза. Билеты на руках, а визы не выдают -- нужна справка о том, что сдали квартиру. Значит, просто выйти из дома и отправиться на вокзал нельзя. Заранее сдать квартиру мы тоже не могли -- где жить до отъезда?

Что делать? Надо ждать утра, утром должен прийти мастер. Мастера, мы знали, зовут Наташа.

Утром Наташа не пришла. И вечером тоже. Мы пытались найти ее по телефону, но безуспешно. Мастер была "на объекте", и никто не знал, когда она вернется в контору.

-- Звоните, -- советовали нам и спокойно клали трубку.

Терпение накалялось. Муж отправился в ЖЭК.

-- Буду ждать, пока появится. Должна же она появиться.

Когда Наташа вернулась с объекта, неизвестно, может быть, и не уходила, в мастерской шла пятиминутка, Наташа была там. Мужу велели подождать, его терпения хватило минут на пятнадцать, затем он не выдержал и открыл дверь в мастерскую. Наташа оказалась очень молода и смазлива, она совсем не походила на мастера строительных работ. В изящном платье, в туфельках на каблучках, с распущенными волосами она сидела в окружении слесарей и маляров. И решала государственные дела.

-- Вам что? -- спросила Наташа, обратив на вошедшего свои светлые глаза.

Муж сказал.

-- Ах да, я совсем забыла... Но уже поздно, конец дня... Теперь -- завтра.

-- В котором часу? -- резко спросил муж.

На лице у Наташи отразилось недовольство, но потом она смилостивилась:

-- Ладно, позвоните с утра. Если будет транспорт, подъеду.

Наверное, так и полагалось по намеченному сценарию -- натягивать тетиву нашего терпения.

-- Ну, а если потребуют, чтобы мы делали ремонт? -- вопрошала я в ужасе целый вечер.

-- Ты же понимаешь, что это невозможно, -- урезонивал меня муж. Наконец, Наташа появилась. Она приехала седоком на мотоцикле и была еще раскрасневшаяся от ветра. На ней были обтягивающие брючки, кроссовки и светлая -- под цвет глаз -- куртка. Наташа прекрасно выглядела.

Не обтерев ног, она прошлась по квартире, оставляя следы на полах. Заглянув во все углы, она остановилась посреди комнаты и спокойно уставилась в лицо мужа своими светлыми глазами.

-- Надо делать ремонт.

-- Какой? Вы же видите: квартира в хорошем состоянии.

-- Вот, -- сказала Наташа и ткнула пальцем в какую-то царапину. -- Вот, -она отыскала пятнышко.

Я не могла этого вынести. Я готова была убить эту девицу в роли мастера. Или хотя бы выцарапать ее наглые глаза.

-- Выйди, пожалуйста, -- сказал мне муж, почувствовав опасность. Из-за двери я слышала их разговор.

-- Мы уезжаем через неделю. До этого нам нужно еще получить документы. За это время, вы же понимаете, сделать ремонт невозможно.

-- Почему?

-- Ладно, предположим, мы согласились делать ремонт. Где взять материалы?

-- Купить.

-- Где? Вы же знаете, что в магазинах ничего нет.

-- На стройке.

-- Значит -- украсть?

-- Почему -- украсть? Купить.

-- Значит тот, у кого я куплю, должен украсть.

-- Не знаю... Это ваше дело. Без ремонта я не дам справки.

-- Может, это могут сделать ваши маляры?

-- Они заняты.

-- Ну, потом. Мы предварительно оплатим.

Она помолчала чуть-чуть, словно обдумывала, можно ли это сделать, хотя заранее было ясно, что возражений не будет.

-- Хорошо, я составлю смету, -- сказала Наташа.

Ожидание сметы было повторением уже пройденного. Мастер была "очень занята", "где-то на объекте", а когда муж застал Наташу в конторе, оказалось, что она "еще не успела".

-- С ума сойти можно! -- восклицала я. -- Сколько они могут запросить?

-- Сколько угодно. И придется платить.

-- Ну конечно!

-- У тебя есть другой выход? -- Муж всегда отличался здравомыслием. У меня не было выхода. И у него тоже. У нас обоих не было выхода. Были деньги, немного денег, ведь мы все продали. Эти деньги мы все равно не могли увезти с собой.

Наконец, Наташа сказала:

-- Приходите.

В ЖЭКе она спокойно протянула мужу написанную от руки бумажку. Читать он не стал -- какая разница, что будет делаться в бывшей нашей квартире, -- а сразу посмотрел вниз на графу "итого", увидел сумму. Что ж, еще и побожески.

-- Нет визы главного инженера, -- сказал муж.

-- Пожалуйста, можно подписать.

Главный инженер была очень занята и подписала бумагу, не глядя.

-- Деньги сдать в кассу? -- спросил у нее муж.

-- Можете отдать мастеру.

-- Да, -- подтвердила Наташа, -- можете отдать мне. Они вышли в коридор, муж вынул из кармана и протянул Наташе пачку купюр. Она, не считая, сунула их в карман брючек. Наташа была еще в брючках -- видно, только вернулась с объекта.

-- Справку... -- напомнил муж.

-- Ах да, справку... -- Наташа нагнулась над столом, что-то написала на узеньком листочке бумаги, расписалась. Протянула листочек мужу.

-- Нужна печать, -- сказал муж.

-- Поставьте у секретаря.