Время от времени кто-нибудь заглядывал в комнату, но его сразу же выпроваживали. Пустили только промокшего Манека: он был членом комитета. Иван затопил печь. Цыган писал, а Стромек диктовал. Организация была небольшая, и дело уже шло к концу, когда в комнату вбежал дежурный:
- Ребята, сходите-ка в штаб. Коварж привел из Двура двух мужчин. Говорит, интересный случай. Те, дескать, возвращаются из Германии.
- Наши?
- Ну, конечно, чехи.
- Какого они возраста? - спросил Цыган, укладывая машинку в футляр.
- Лет тридцати. Промокли до нитки.
В первой канцелярии сидел вернувшийся из дозора Коварж, а напротив двое мужчин.
- Что у них с собой было? - спросил Яниш.
Коварж показал на два заплечных мешка, промокших так же, как и их владельцы.
- Немного. Какие-то тряпки.
- Хорошо. Роубик и Стромек, возьмите одного, а я с Иваном - другого, решил Цыган и многозначительно подмигнул Стромеку. Так они поступали всегда, когда задержанных оказывалось несколько человек: задержанным запрещалось переговариваться между собой. Обычно в ходе допросов выявлялись разногласия, что позволяло лучше установить, как была организована попытка перейти границу. Мужчин под конвоем отвели в первую канцелярию, а Коварж тем временем коротко рассказал о том, что произошло.
- Они шли от Трепика в сторону Двура. Совершенно спокойно, прямо по шоссе. Возле особнячка на повороте дороги мы на них и наткнулись. Они сразу подняли руки вверх и сказали, что возвращаются добровольно и хотят заявить об этом. Хватит, дескать, с них заграницы. Вели себя спокойно, попросили поесть.
- А когда они перешли туда, не говорили? Нет? Интересно, такого здесь еще не бывало. Начнем допрос, - решил Цыган.
Задержанный пониже ростом попросил сигарету. Яниш дал ему прикурить. Это был уставший, невыспавшийся человек. Время от времени он ежился от холода. Дежурный уже затопил в обеих канцеляриях, и Цыган пересадил задержанного поближе к печке. Мужчина курил, и Янишу он показался на редкость спокойным.
- Ну, что вы нам скажете? - резко спросил Олива.
- Мы идем из Германии и хотели заявить об этом, - довольно робко ответил тот.
- Когда вы туда отправились? - продолжал допрос Цыган.
- Я - после февраля, а Либор, мой товарищ, - еще раньше.
- Откуда вы?
- Из Праги, - ответил из угла комнаты Коварж, просматривавший документы задержанных.
- Вы перешли туда нелегально?
- Да... по глупости, из-за бабы.
- Это расскажите своей бабушке, - с иронией в го лосе произнес Цыган. А о политических причинах вы не помните?
Мужчина молчал, уставившись в пол.
- Где вы перешли в Германию и когда?
- Где-то у Хеба, в ночь на первое мая. В сорок восьмом, - быстро ответил он.
- А тот, другой?
- Не знаю. Тоже где-то там.
- Чем вы занимались в Германии?
- Сначала был в лагере, потом работал ассенизатором.
- А до того, как отправились за границу?
- Был грузчиком в пражских молочных. Жена начала у меня дурить, мать меня ругала... а жена ждала ребенка...
- Вы ей писали?
- Нет. Не знаю, где она сейчас. Мать была больна... Тоже не знаю, как она теперь. Не хотелось мне писать. Предлагали нам поступить в иностранный легион, но меня туда не влекло. А с осени я начал работать на канализации и стал подумывать о возвращении...
- А почему вы перешли границу именно в этом месте?
- Ну... С нами был один парень, он тоже удрал из-за бабы, вот он нам и посоветовал. Объяснил, что сам вернуться не может, показал нам дорогу, проводил почти до самой границы, а потом дал какую-то бумагу, чтобы мы показали ее при допросе в государственной безопасности.
Он порылся в подкладке потрепанного промокшего пиджака, достал оттуда мокрый конверт без адреса и передал его Цыгану. Обычное письмо на дешевой бумаге. Яниш оставил Оливу и Коваржа с допрашиваемым, а сам пошел к Стромеку. Тот занимался политической обработкой "своего" задержанного. Яниш отвел его в сторону и показал письмо.
- Ну да, этот тоже говорит, что у них есть кое-что с собой. Так что когда я увидел, что ты сюда направляешься, то сразу понял, в чем дело. По-моему, надо съездить в Марианки, на станцию госбезопасности. А то как бы мы чего не проморгали, понимаешь? Пусть Иван возьмет мотоцикл, поедет туда и разыщет Крала.
Вскоре Олива отправился в путь. Цыган и Стромек закончили допрос. Задержанные поели, обсушились и заснули у печки. Яниш отпустил патруль, но Коварж, переодевшись в сухое, тотчас же вернулся. Его интересовало, чем кончится дело, когда приедут сотрудники государственной безопасности.
Из Марианске-Лазне приехал надпоручик Крал в сопровождении промокшего до нитки Оливы и еще одного сотрудника государственной безопасности, который показался лесовчанам знакомым.
- Разбудили мы вас, - улыбнулся Цыган.
- Все в порядке, - махнул рукой Крал, оглядел обоих мужчин, спящих у печки, и бегло просмотрел запись об их задержании.
Цыган взял промокшее письмо.
- Это мы должны передать вам, поэтому и вызвали вас. Наверное, вы заберете этих двоих с собой?
Надпоручик положил конверт в нагрудный карман. Напрасно они ждали, что он вскроет конверт.
- Это я сделаю у нас, сегодня же. Разбудите их, дайте им их вещи. Я заберу их с собой.
Коллега Крала отнес к машине два промокших мешка. Не прошло и двадцати минут, как сотрудники государственной безопасности вместе с задержанными уехали. Цыган сделал соответствующую запись в книге заставы, а протоколы положил в папки Штрупла, чтобы тот отослал их. Стромек уже передавал телефонограмму в Тахов. Любопытные разошлись. Возле теплой печки остались только Цыган, Стромек, Роубик и промокший Олива. За окном беспрестанно лил дождь. Невзирая на мерзкую погоду в путь отправлялся очередной патруль. Было два часа ночи. Их мысли занимал человек, который передал с этими двоими письмо для органов государственной безопасности. Кто он? И что могло быть в письме?..
Само собой разумеется, утром никто не пошел на рыбную ловлю... Только к вечеру они отправились по еще мокрой траве к мельнице, неся с собой самодельные удочки. Вода в ручье была мутной.
- Форель хорошо ловится на червяка, - заметил Роубик и, остановившись под обвалившимся мельничным лотком, первым закинул удочку.
Понедельник начался очень шумно. В этот день в соответствии с приказом заставу КНБ в Лесове покидал очередной пограничник. Это был Франта Манек, и переводили его не куда-нибудь, а в Прагу, хотя сам он был доволен жизнью в Лесове и о переводе не просил. Ему предписывалось явиться в министерство внутренних дел. Манек точно не знал, куда его направят, и огорчался, что уезжать ему приходилось одному и в большой спешке.
Расстроенный, он готовился к отъезду.
Яниша, Стромека и Оливу срочно вызвали в Тахов.
Они взяли с собой партийные характеристики. Вез их Густа, прихвативший с собой канистру, полную бензина. Никто не знал, где он его достал, но достал... В восемь часов они уже были на месте. Им бросилось в глаза, что других начальников застав или начальников штабов не было. Их сосед справа приглашения не получил.
- Зачем мы понадобились Содоме? Похоже, что вы звали только нас, заметил Цыган, осматривая просторный пустой двор.
Содома уже ждал их. Он был не один. В канцелярии находился майор Бук, а также несколько человек в штатском, которых они не знали. Там был также Пепик Душек, их сосед слева. Бук многозначительно взглянул на часы. Было восемь ноль пять.
- Для чего я вас вызвал? - начал майор. - Речь идет о выполнении особого задания на границе. Из достоверных и надежных источников стало известно, что примерно пятнадцатого-шестнадцатого сентября на нашем участке границу должна перейти группа лиц, которым поручено совершить на нашей территории несколько диверсий. Сколько их будет - неизвестно, но мы знаем, что они будут хорошо вооружены. Место перехода известно приблизительно: Лесов, Галже или Вишини, а может, и еще правее. Операция будет осуществляться отсюда, из Тахова, под моим командованием. В ней примут участие и сотрудники станций КНБ, а также некоторые военнослужащие и сотрудники органов государственной безопасности. Вы получите план операции и в соответствии с ним будете охранять границу. Эту операцию следует держать в глубокой тайне и пока об этом говорить на заставах не следует. Когда получите наш приказ, тогда и ознакомите патрули с ситуацией. Патрули должны, как правило, состоять из трех человек. Оба пулемета заставы должны находиться с патрулями на главном направлении. Мы рассчитываем перекрыть все пути от государственной границы, все просеки и те места, по которым группа могла бы ориентироваться.
