[97] - См.: Mitchell К., Beck P., Grubb M. The New Geopolitics of Energy. L., 1996. P. 7, 9, 42.
[98] - См.: Проблемы энергообеспечения в капиталистических странах в условиях современной энергетической ситуации. С. 45.
[99] - См.: Piore M.J., Sabel Ch.F. The Second Industrial Divide. P. 179.
[100] - См.: Thurow L.C. The Zero-Sum Society. P. 5.
[101] - См.: Mitchell K, Beck P., Grubb M. The New Geopolitics of Energy. P. 42.
-------------
вина 70-х была ознаменована небывалым для США ростом расходов федерального правительства (со 118,4 до 576,6 млрд. долл. между 1965 и 1980 годами, что, соответственно, составляло чуть более 17 и несколько менее 22 процентов ВНП [102]); такие траты требовали роста налогов, ставших к началу 80-х годов даже большим препятствием для хозяйственного развития, нежели сырьевые цены. За период 1965-1980 годов максимальная ставка налогов, которые уплачивала средняя американская семья, поднялась с 22 до 43 процентов ее доходов, а ставка налогов, уплачиваемых семьей, имевшей доход в два раза выше среднего, достигла 54 процентов. В аналогичной пропорции выросли и налоговые платежи, взимавшиеся властями штатов и округов [103]. Параллельно шло увеличение денежной массы, темп которого неуклонно нарастал между 1977 и 1980 годами (с 4,5 до почти 9 процентов в годовом исчислении). Период с августа 1971 года, когда президент Р.Никсон объявил об отказе от золотого обеспечения доллара, до июля 1979-го, когда президент Дж. Картер принял отставку У.Миллера с поста председателя совета директоров Федеральной резервной системы (ФРС) и назначил на него П.Уолкера, был справедливо назван У.Найс-кененом "худшим периодом в истории денежно-кредитной политики США после 1930-х годов" [104]. Однако попытка исправить ситуацию за счет регулирования процентной ставки без радикального изменения бюджетной и налоговой политики вряд ли могла принести в подобных условиях существенные результаты.
Несмотря на то, что новое руководство ФРС между 18 сентября 1979-го и 15 февраля 1980 года четырежды поднимало дисконтную ставку -- в общей сложности с 10,5 до 13 процентов, -- вынуждая банки увеличить обязательные резервы на 8 процентов, а также прибегло к резким ограничениям потребительского кредитования, инфляция продолжала расти, составив в январе и феврале 1980 года 17 процентов в годовом исчислении. При этом поднимающиеся цены на сырье, высокие налоги и резко сократившийся потребительский спрос воплотились в беспрецедентном снижении корпоративных доходов (прибыли "Дженерал моторе" упали на 87 процентов, а компания "Форд" впервые с 1930 года объявила об убытках) [105]. В течение нескольких месяцев глубоким кризисом были поражены фактически все отрасли промышленности и сферы услуг, за исключением финансовых. Вследствие абсолютного снижения инвестиций на 8,3 млрд. долл. только за один
-----------------
[102] - См.: Piore M.J., Sabel Ch.F. The Second Industrial Divide. P. 90.
[103] - См.: Feldstein M. American Economic Policy in the 1980s: A Personal
View. P. 17.
[104] - Niskanen W.A. Reaganomics. P. 158.
[105] - См.: Brockway G.P. Economists Can Be Bad for Your Health. P. 52-53.
-----------------
1980 год промышленное производство падало, но темп инфляции оставался рекордно высоким. Впервые в мирное время рост цен выражался двузначными цифрами -- по итогам 1979 года он составил 12, а 1980-го -- 13 процентов [106]. Цены на потребительские товары по сравнению с повышением котировок на фондовом рынке столь быстро ползли вверх, что инвестор, купивший в 1960 году акции компаний, входящих в "Standard Poor 500", мог продать их в 1980-м с номинальной прибылью в 35 процентов, однако вырученные деньги имели в это время в два раза меньшую покупательную способность, чем вложенные им пятнадцать лет назад [107]. На фоне экономического спада усиливалась безработица (с 5,8 до 7,0 процента только с 1979 по 1980 год), а также повышалась зависимость США от экспортно-импортных операций (если в 1970 году суммарная стоимость импортированных и экспортированных товаров не достигала и 6 процентов американского ВНП, то к 1980 году она превысила 12 процентов) [108]. Накладываясь на предельно низкие темпы роста производительности (от 1,1 до 1,3 процента в год) [109] в американской промышленности, эти процессы подготавливали предпосылки нового кризиса, связанного на этот раз с вторжением на внутренний рынок товаров, произведенных в новых индустриальных странах, в первую очередь в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке.
Положение западного мира в 1979-1980 годах оказалось самым неустойчивым за весь послевоенный период. Весьма характерно, что основную опасность для него представлял в это время не стратегический противник, в качестве которого воспринимался обычно Советский Союз с его сателлитами, а само несовершенство индустриальной системы, требующей для своего развития все новых и новых объемов ресурсов и сырья. Как отмечают экономисты, знаковым событием в этой связи стало быстрое отставание объемов добычи нефти в США от ее потребления в конце 60-х годов, что было связано с самим принципом функционирования индустриального хозяйства, ориентированного на максимальное экстенсивное расширение производства [110]. Уже первый удар, нанесенный развивающимися странами по экономике ведущих западных держав в 1973-1974 годах, был настолько силен, что позволил ли
---------------
[106] - См.: Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. US Economic Policy in the 90s. 3rd ed. Cambridge (Ma.)-L" 1998. P. 55.
[107] - См.: Feldstein M. American Economic Policy in the 1980s: A Personal View.
P. 18.
[108] - См.: Richardson J.D. Trade Policy // Feldstein M. (Ed.) American Economic Policy in the 1980s. P. 629.
[109] - См.: Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. P. 15.
[110] - См.: Heilbroner R., Milberg W. The Making of Economic Society, 10th ed. Upper Saddle River (N.J.), 1998. P. 138.
---------------
дерам "третьего мира" поставить на заседании Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций в 1974 году вопрос об установлении так называемого нового международного экономического порядка, основные положения которого не могут сегодня восприниматься без иронии. Однако в те годы намерения развивающихся стран были весьма серьезны. Согласно выдвинутым ими предложениям, западным державам предлагалось присоединиться к серии специально разработанных торговых соглашений, определявших цены на основные природные ресурсы, отказаться в одностороннем порядке от подавляющего большинства тарифных ограничений на импорт продукции из развивающихся стран, а также одобрить целый ряд мер помощи "третьему миру", среди которых, в частности, важное место занимало требование активизации поставок высоких технологий и оборудования, необходимого для их использования; кроме того, предлагалось изменить патентное законодательство таким образом, чтобы сделать передаваемые технологии максимально дешевыми [111].
Какими бы наивными ни выглядели сегодня эти требования, двадцать пять лет назад они не казались таковыми. Помимо явной и труднопреодолимой зависимости западного мира от поставщиков энергоносителей и сырья, американская модель подвергалась все более радикальным нападкам на международной арене и, нельзя не признать, терпела поражение за поражением в той войне, которую некоторые считают возможным обозначать как "Семидесятипятилетнюю войну двадцатого столетия" [112]. Во второй половине 70-х годов, несмотря на крайне неэффективную экономику и чрезвычайно низкий, по западным стандартам, уровень жизни большинства населения, Советский Союз обладал значительной военно-стратегической мощью и имел союзников на всех континентах; армии стран Варшавского договора стояли в центре Европы; под руководством и с участием советских военных специалистов северовьетнамские войска фактически выиграли войну с США, а советское вторжение в Афганистан, казалось, свидетельствовало о том, что режим далек от своего краха. Как признанный лидер западного мира, США несли на себе основные военные расходы, связанные с этим глобальным противостоянием; их суммарная величина достигала в 1980 году 134 млрд. долл., что составляло 6,1 процента валового национального продукта, в то время как для ФРГ и Франции соответствующий показатель не поднимался выше 3,5 процента, а для Японии постоянно оставал
