[58] - См.: Elliott L., Atkinson D. The Age of Insecurity. L., 1998. P. 244.

[59] - См.: Davis В., Wessel D. Prosperity. P. 71.

[60] - См.: Katz M.B. In the Shadow of the Poorhouse. A Social History of Welfare in America. N.Y., 1996. P. 266-267.

[61] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? The New Political Economy of Welfare. Cambridge, 1995. P. 128.

[62] - См.: Pakulski J., Waters M. The Death of Class. P. 78.

[63] - Heilbroner R. Visions of the Future. The Distant Past, Yesterday, Today, Tomorrow. N.Y.-Oxford, 1995. P. 88.

тавляло самый низкий показатель со времени провозглашения независимости США[64]. Однако к середине 70-х годов данный процесс замедлился, а затем, в период экономического кризиса 1978-1981 годов, и вовсе остановился. С начала 80-х стала набирать силу однозначно выраженная противоположная тенденция. В следующей главе мы подробно остановимся на масштабах проблемы и рассмотрим различные ее аспекты; сейчас же обратим внимание на тот фактор, который кажется нам наиболее принципиальным.

К середине 70-х годов сложилась ситуация, когда, во-первых, технологические основы производства стали определять постоянно возрастающую потребность в квалифицированной рабочей силе, во-вторых, распространились новые компьютерные и коммуникационные технологии и, в-третьих, информационный сектор стал значимой частью народного хозяйства каждой из постиндустриальных стран. В этих условиях экономия на найме квалифицированных специалистов стала недопустимо опасной, и их заработки начали быстро расти. Период с 1973/74 до 1986/87 годов можно назвать первым этапом данного процесса, когда его природа и масштабы могли быть в целом вполне удовлетворительно объяснены действием на рынке труда традиционных законов спроса и предложения.

Главным фактором растущей дифференциации доходов на этом этапе явилось общее изменение структуры применяемой рабочей силы и возникновение новой разделенности внутри трудящихся классов.

В качестве обособленной социальной группы стали выделять работников интеллектуального труда. Сам термин knowledge-workers, как уже отмечалось, был предложен в 60-е годы, однако с тех пор понятийный аппарат социологической теории многократно уточнялся и совершенствовался. Существуют три варианта классификации отдельных категорий работников внутри этой социальной группы. Первый из них, наиболее традиционный, состоит в различении активных и пассивных интеллектуальных работников (knowledge-producing workers и knowledge-using workers) [65]. Согласно второму, она подразделяется на собственно творческих личностей (knowledge-workers), технический персонал (data workers) и лиц, осуществляющих первичную переработку полученной информации (information workers) [66]. Третий вариант осно

[64] - См.: Linstone H.A., Mitroff I.I. The Challenge of the 21st Century. Albany, 1994. P. 228.

[65] - См.: Machiup F. Knowledge Production and Occupational Stmcture // Cor-tada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. Boston (Ma.)-0xford, 1998. P. 74.

[66] - См.: Baumol W.J., Blackman S.A.B., Wolff E.N. Is the United States Becoming an Information Economy? // Cortada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. P. 164.

вывается на более глобальном противопоставлении интеллектуальных работников (knowledge-workers) работникам потребительского сектора и сферы массового производства в целом (consumption-workers) [67].

Характерно, что новый класс интеллектуальных работников не только занимает особое место в структуре общественного производства, но и обнаруживает признаки исключительно быстрой количественной экспансии. Первые оценки его численности, данные Ф.Махлупом по состоянию на 1958 год, определяли долю knowledge-workers в общей структуре занятости США в 31 процент[68]. Согласно более поздним данным, она выросла до 42,1 процента в начале 60-х и 53,3 процента в 1980 году[69]. Период развертывания первого системного кризиса индустриального типа хозяйства сопровождался повышением численности интеллектуальных работников до 50 процентов всего трудоспособного населения США[70]. Показатели последних лет воистину поражают воображение: по некоторым оценкам, доля knowledge-workers достигает 70 процентов совокупной рабочей силы. Широко признано, что в 60-е годы около 70 процентов прироста занятости обеспечивалось созданием рабочих мест именно для этой категории работников; в 70-е годы данный показатель достиг 84 процентов[71], а сегодня представители этой категории обеспечивают фактически весь нетто-прирост занятости в постиндустриальных странах.

Появление knowledge-workers на рынке труда радикально изменило сложившиеся на нем отношения. Поскольку они фактически владеют своим знанием как необходимым ресурсом производства[72] и являются носителями уникальных качеств и способностей, они меньше конкурируют друг другом, нежели представители традиционного пролетариата, предлагающие на рынке вполне ординарную рабочую силу. Между тем автоматизация массового производства и унификация сферы услуг привели к избытку индустриальных работников, что стало предпосылкой резкого усиления имущественной стратификации в 70-е годы.

[67] - См.: Galbraith James К. Created Unequal. The Crisis in American Pay. N.Y., 1998. P. 92-94.

[68] - См.: Cortada J. W. Introducing the Knowledge Worker // Cortada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. P. XVI.

[69] - См.: Rubin M.R., Huber M.T. Knowledge Production and Occupational Stmcture // Cortada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. P. 95.

[70] - См.: Porat M.U. The Information Economy: Definition and Measurement // Cortada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. P. 117.

[71] - См.: Cortada J. W. Where Did Knowledge Workers Come From? // Cortada J.W. (Ed.) Rise of the Knowledge Worker. P. 15.

[72] - См.: Drucker P.F. Management Challenges for the 21st Century. N.Y., 1999. P. 18, 20.

Развернувшийся в это время процесс Ч.Винслоу и У.Брэмер называют "существенным расслоением по признаку образования". "За период с 1968 по 1977 год, -- пишут они, -- в Соединенных Штатах реальный доход рабочих (с учетом инфляции) вырос на 20 процентов, и это увеличение не зависело от уровня их образованности. Люди с незаконченным средним образованием повысили свой доход на 20 процентов, выпускники колледжей -- на 21 процент. Но за последующие десять лет разница в уровне образования стала решающим фактором. С 1978 по 1987 год доходы в целом выросли на 17 процентов, однако заработная плата работников со средним образованием фактически упала на 4 процента, а доход выпускников колледжей повысился на 48 процентов. Число рабочих мест, не требующих высокой квалификации, резко сокращается, и тенденция эта сохранится (курсив мой. -- В.И.) в будущем" [73]. В эти годы Соединенные Штаты стали приобретать облик мировой сверхдержавы, специализирующейся на производстве наиболее высокотехнологичных благ. В 1971 году был изобретен первый персональный компьютер; в 1980 году их совокупный парк в США составил 78 тыс. штук, в 1983 году -- 1 млн., а в 1985-м -- 5 млн. [74] Возникли отрасли, специализировавшиеся на изготовлении такой продукции на экспорт; в то же время рос импорт относительно дешевых потребительских товаров. Как подсчитал в своей работе М. Линд, с 1979 по 1985 год доходы выпускников колледжей выросли на 8 процентов, а людей со школьным образованием упали на 20 процентов; при этом развитие американской внешней торговли имело совершенно различное воздействие на заработки тех и других: с 1972 по 1985 год оно способствовало повышению суммарных доходов высокообразованных работников на 33 млрд. долл. и снижению доходов средних рабочих на 46 млрд. долл. [75]

Исследователи, анализирующие проблемы возрастания неравенства в 80-е годы, часто обращают внимание на фактор образования, однако, как будет показано далее, он не всегда рассматривается ими как доминирующий. Известно, что в течение этого десятилетия "почасовая заработная плата (с учетом инфляции) для имеющих высшее образование мужчин увеличилась на 13 процентов, а для имеющих незаконченное высшее образование снизилась на 8 процентов. Для мужчин со средним образованием почасовая ставка сократилась на 13 процентов, а те, кто не окончил даже сред