– Нам нужны деньги.

– Но я не могу на это смотреть! Ты трудишься, как рабыня, когда тебе нужно отдыхать. Послушай, разреши мне поговорить с братом. Он не чудовище, и если рассказать ему, как обстоят дела...

– Если ты попросишь своего брата о помощи, то я уйду и никогда не вернусь.

Этой спокойной угрозы оказалось достаточно, чтобы заставить его замолчать.

Обслуживание столиков было утомительным занятием, и Сэнди очень уставала, зато ее тошнота прошла и чувствовала она себя неплохо.

Верный своему слову, Артур никогда больше не упоминал о настоящем отце ребенка. Он всегда вел себя так, будто ребенок от него, и, словно маленький, сгорал от нетерпения сообщить об этой новости своей матери. Но Сэнди уговорила его подождать как минимум два месяца, а затем, когда ребенок родится, сказать, что это были семимесячные роды.

Больше всего на свете она боялась, как бы Дэвид не заподозрил, что это его ребенок. На счастье, они почти не виделись, но во время редких встреч он не скрывал своего отношения к ней.

Сама же Сэнди с ужасом чувствовала, что любовь, вспыхнувшая в ней во время их первой встречи, не угасает, а разгорается все сильнее. И она лелеяла созревающую внутри нее жизнь – не только ради себя, но и потому, что это была его частица.

Сэнди часто вспоминала короткое время, которое они провели вместе, и осколки ее жизни казались ей похожими на кусочки разбитого зеркала: сверкали ярко-ярко и были остры, как бритва.

Но иногда в своих снах она вновь ощущала то поющее счастье, которое испытала рядом с ним...

– Осторожнее, – раздался голос Дэвида, – очень горячо.

Лаура не сразу пришла в себя и несколько мгновений еще пребывала в прошлом, глядя на него словно издалека, нежно и влюблено.

Затем, неожиданно вернувшись в настоящее, она обнаружила, что находится в занесенном снегом доме, у горящего очага, а Дэвид наклонился над ней с чашкой горячего чаю.

– Спасибо. – Она неловко взяла ее и, несмотря на его предупреждение, едва не разлила.

Со странной интонацией в голосе он заметил:

– Только что вы выглядели лучезарно счастливой. О чем вы думали?

– Н-ни о чем особенном, – пробормотала она.

Дэвид, похоже, хотел спросить о чем-то еще, но передумал. Пододвинув стул к очагу, он сел и взял свою кружку с чаем.

Хотя Лаура тщательно избегала смотреть в его сторону, она знала, что его глаза не отрываются от ее лица ни на секунду. Создавалось впечатление, что он намеренно запугивает ее! Лаура снова почувствовала себя загнанной в ловушку и невольно поежилась.

Ах, если бы они спустились с горы до того, как погода испортилась!

Кстати, все это очень странно. Ведь Дэвид знает здешние места, как свои пять пальцев, так почему же он пренебрег признаками надвигающейся бури?

А что, если он сделал это нарочно, спланировав все заранее? Неужели Дэвид настоял на поездке в горы, зная, что погода испортится, чтобы они оказались запертыми здесь?!

Эта мысль вызвала у нее панику. Она напряженно выпрямилась и сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев.

– Похоже, вы нервничаете, – насмешливо заметил Дэвид. – Это оттого, что мы здесь с вами вдвоем?

– Я вовсе не нервничаю...

– Врунья, – усмехнулся он.

– Почему вы так говорите?!

– Жаль, что вы не можете посмотреть на себя со стороны. Сразу становится ясно, что вы или лгунья, или дурочка. А я не верю, что вы дурочка...

Приподняв подбородок, она спросила:

– А вы считаете, что у меня есть причины, чтобы лгать?

– А разве нет?

От этих спокойных слов у нее по спине пробежал холодок. Глубоко вздохнув, Лаура спокойно произнесла:

– Мне кажется, вы просто пытаетесь оскорбить меня.

– И зачем же, по-вашему, мне это нужно?

– Потому что вы не любите меня!

– Вы считаете, что причина в этом?

– А что, есть другие?

– Может быть, мне просто нравится, как вы смотрите на меня своими большими испуганными глазами.

– Похоже, у вас развились садистские наклонности.

– Развились?.. Значит, вы думаете, что они у меня были не всегда?

– Понятия не имею! – быстро ответила она. – Возможно, вы в детстве были жестоким ребенком, который получал удовольствие, мучая слабых.

Дэвид покачал головой.

– Нет. Вы не ошиблись: желание помучить появилось у меня недавно. И оно направлено только против...

Лаура заметила блеск в его зеленых глазах и вздрогнула.

– Против женщин?

– Против одной конкретной женщины.

– Вашей бывшей невесты? – с надеждой спросила она.

Дэвид удивленно поднял брови.

– Глэдис не заслуживает таких сильных чувств. Нет, я вспоминаю одну женщину, которую встретил когда-то на Верхнем озере. Женщину по имени Сэнди... Она не была особенно красива, но обладала редкой теплотой и невинностью, просто вся светилась изнутри.

Дэвид нахмурился, голос его теперь звучал хрипло.

– Но эта невинность была фальшивой, как и она сама! Она оказалась всего-навсего дешевой потаскушкой. Вы представляете, каково вообразить, что ты встретил совершенство, а потом испытать полное разочарование?..

Лаура почувствовала горечь в его словах.

– Самое ужасное, что, давно поняв это, я не мог выбросить ее из головы. Мысли о ней преследовали меня. Я не мог работать. Не мог есть, не мог спать. Это было как безумие!

Когда я встретил Глэдис и мы обручились, я решил, что нахожусь на пути к выздоровлению. Но потом, со своей женской интуицией, она догадалась, что мои мысли заняты кем-то другим. И хотя я говорил ей, что с той женщиной давно кончено, она мне не поверила. Думаю, именно из-за этого она расторгла нашу помолвку. Глэдис думала, что я все еще... И она была права! Сэнди до сих пор, словно болезнь в моей крови, лихорадка, против которой у меня нет иммунитета. Удивительно: вы совсем на нее не похожи, но почему-то странным образом напоминаете ее.

Чувствуя, что грудь у нее словно сдавливает железный обруч, Лаура сидела ни жива ни мертва. Дэвид внезапно встал, взял ее под мышки и поднял, глядя ей в глаза.

– Возможно, именно поэтому я поцеловал вас тогда вечером, а потом сказал, что едва ли смогу вас не трогать. – Понизив голос, он добавил: – И теперь, когда мы одни, я понял, что это правда.

Когда она встретилась с Дэвидом в первый раз, вокруг царили свет и радость. Сейчас ее окружали темнота и отчаяние. Но магия сохраняла свою силу. Она хотела его любви тогда и хотела ее теперь, за прошедшие годы это желание только усилилось.

Но он испытывал к ней не любовь, грустно подумала Лаура. Для него это было просто наваждение, от которого он, оказывается, до сих пор не может избавиться...

Когда Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее, она быстро отвернулась, и его губы коснулись ее щеки.

– Оставьте меня, – прошептала она, упираясь руками в его грудь.

– Не надо делать вид, что ты так напугана, – саркастически заметил Дэвид. – В конце концов, ты ведь не девственница. Ты была замужем.

– Это не ваше дело! Я не хочу занимать место призрака из прошлого. Я считаю это низким– заниматься любовью только потому, что я напоминаю вам кого-то...

– Ты не призрак, ты женщина из плоти и крови. И я обещаю не произносить другое имя, когда мы будем заниматься любовью...

– Но я не хочу заниматься с вами любовью! – резко перебила она.

– Ты не понимаешь, что говоришь. – Он принялся вынимать заколки из ее волос.

– Прошу вас, не надо... – Ее протест был заглушен поцелуем. Лаура почувствовала, что каждый нерв в ее теле ожил, и, напуганная своей реакцией, воскликнула: – Я все понимаю! Я не хочу этого!

– Неправда, – спокойно возразил он. – Когда я поцеловал тебя в первый раз, то мог сразу затащить тебя в постель. В этом ты похожа на Сэнди.

От боли она закрыла глаза.

Его руки скользнули ей под свитер. Одна рука обняла за спину, а вторая нашла изгиб груди и через тонкий материал бюстгальтера принялась ласкать твердый сосок.