Или коль эдака, на здешнем свете, мода,

Да нас бы напрямик не звал

Ослами.

Ведь мы ничем не виноваты пред людьми,

И как осмелились бесчестить люди нас?

Ведь ты, Зевес, сказал: "для вас

Я выстроил Парнасе".

Парнасе людей же выше,

И люди следственно стоят ослов пониже.

Перед тобой, Зевес, ослины слезы льем,

И песнь печальную поем:

Тебя, о Зевс, мы просим

И вопль ослиный наш к

Олимпу мы возносим:

Людей пожалуй оседлай.

На человеке нас,

Бессмертный, покатай.

Над просьбою челом Зевесу бьют

И разрешенья ждут:

Премудрые Ослы.

364

Арист и Глупон (Идиллия)

Где Царь? где Царь? Ах когда его сыщу!'

Ар. О чем грустишь, Глупон, что сделалось с тобой?

Почто, в неистовой досаде,

Ты чешешь голову замаранной рукой?

Скажи, почто горе возносишь нос кривой

И бесишься как будто в аде?

Гл. - Се жертва моему Царю.

Увы! от самого рожденья

Я в голове его не зрю!

И видно мне до погребенья

Его в столице не иметь!

Так как же, как же не скорбеть?

Пятнадцать лет живу на свете;

Уже тому пятнадцать лет,

Как он, в серебрянкой карете,

Пустился погулять на свете,

С тех пор все нет его как нет!

Ар. Утешься, о Глупон! гуляющий твой царь

Из всех земных владык мудрейший Государь.

В конгрессе ныне он трудится

(За красным спит сукном),

Но долго, долго он домой не возвратится;

Скорее совратится

С пути небесная луна

Или в Сенате появится

Прокофьева жена!2

1 Из национальной песни, см. выше, стр. 258.

2 Прокофием звали одного из лиц. служителей (см. выше, стр. 111). К. Г.

365

На рожденье носа носов1

(6 Августа 1814)

Разверзлися небес чертоги,

За платье ухватясь зари,

Явился Феб золоторогий

И стал землей, как в кубари,

Играть, вокруг себя гоняя,

И тем Зевеса забавляя;

Как лебедь в облаках ходил,

Трудился свайкой над водами,

Шутил над золотыми лбами

Церквей Москвы и их светил.

Тогда в день моего рожденья

Судьба-судьбинушка моя,

Для смеха иль увеселенья

Гостям, а может для себя

(Не ведаю ее желаний,

А не люблю писать гаданий),

На мой большой и круглый нос,

Как пирамиду Сезостриса,

Поставила, горой возвыся,

Не знаю что, - лишь целый воз.

Я чувствую и воздыхаю!

Под тяжестью такой кряхчу,

Грозя судьбине восклицаю:

Послушай-ка, что я скажу:

Когда ты так немилосерда,

И (на) такие шутки щедра;

То я, дружочек, удружу!

Размою спиртом пирамиду

И в вящую тебе обиду

Нос полотенцем обвяжу.

1 К сожалению, не имеем указания, на кого написана эта шутка. Не опять ли (как и предыдущая) на Мясоедова, о носе которого не раз упоминается в лицейских стихах?

366

На именины С. Г. Ч-она1

Намедни к богу Аполлону

И к музам в гости я зашел,

Отвесил каждой по поклону,

Челом ударив низко в пол.

"Светильник, благодетель мира!"

Я Фебу тихо прошептал,

"Не откажи, нужна мне лира,

"А без нее ведь я пропал."

- К чему, Лицейских стран пустынник,

Тебе на лире днесь бряцать?

"Герой сегодня именинник:

"Его хочу я воспевать."

-- Герой? сказала Калиопа,

Тебе ль героев прославлять!

Нет, нет; поверь, тебе до гроба

Одне забавы воспевать.

- "Пишу не бранному Герою,

"Не Марсов - он Минервин сын;

"Не славен в поле он войною,

"Герой наш - мирный гражданин.

"В Лицее он, и..." - Понимаю,

Сказал мне с светлым Феб челом:

1 На гувернера С. Г Чирикова, которого воспитанники звали в шутку "Героем": он сочинил трагедию в стихах "Герои Севера", которую играли воспитанники. Эта невинная шутка вполне согласима с общими любовью и уважением, которыми пользовался Чириков в лицейской среде.

367

Он мне служил (я это знаю)

Издавна музам он знаком.

Живет - и будет вечно жить

И с леностью святою!

Так разве без меня не можешь

Ему ты чувства изъяснить?

Ума ужели не приложишь,

Без муз не смея говорить?

Стыдись!... - и скорыми шагами

Без лиры возвратясь домой,

Кричал я с добрыми друзьями:

Ура! да здравствует Герой!

Рондо

На каблуках, в ботфортах, в шишаке,

В изорванном драгунском сертуке,

Герой Мордан (хоть и цыплят боится),

КакДон-Кишот на старом рысаке;

На взгляд Бовой - так на одной доске

Весь мир снесет на сильном кулаке,

На деле пьет да ест, да лишь вертится:

На каблуках.

Бедный Д.1

Вот бедный Д...(ельвиг) здесь живет,

Не знаем суетою,

Бренчит на лире - и поет

С подругою мечтою.

Пускай невежество гремит

Над мудрою главою,

Пускай и Эгоизм кричит

С фортуною слепою.

Один он с леностью живет.

Блажен своей судьбою.

Век свой о радости поет

И не знаком с тоскою.

О счастии не говорит,

Но счастие с тобою

Бар. Дельвиг. Срв. выше, стр. 260, прим. 2.

363

Судить ему лишь в кабаке

О новостях, о шляпке, табаке;

369

Так чем же он, желаю знать, гордится?

Быв карликом - гигантом становится?

Нет, он велик от шума в далеке:

На каблуках.

2-ую тетрадь "Мудреца-Поэта", как уже выше объяснено, не печатаем ввиду ее полного тождества с стихотворною частью "Лицейского Мудреца".

ПРИЛОЖЕНИЯ.

ЛИЦЕЙСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ И

АВТОГРАФЫ ПУШКИНА В СОБРАНИИ

Я. К. ГРОТА.

Маленькое собрание лицейских автографов Пушкина, доставшееся Я. К. Гроту (за исключением первой рукописи, извлеченной из Держа-винских бумаг) также большею частью от Ф. Ф. Матюшкина, переплетенное им вместе с некоторыми другими "Puschkiniana" в особую тетрадь, заключает в себе следующие пьесы1. Считаю долгом воспроизвести их здесь целиком, со всевозможной точностью {держась и правописания и расстановки знаков оригинала) -дабы облегчить всякому желающему сличение этих, по большей части, первоначальных редакций с последующими вариантами и переработками.

Лл. 1-4 об. "Воспоминания в Царском Селе" (1814). Набело тщательно переписанный автограф, поднесенный автором Державину на экзамене 8-го января 1815 г., на 4-х листках белой бумаги в 4-ку, извлечен из одной из Державинских тетрадей (No 9), ныне хранящихся в

Публичной Библиотеке.

Воспоминания в Царском Селе

Навис покров угрюмой ночи2

На своде дремлющих небес;

В безмолвной тишине почили дол и рощи,

В седом тумане дальний лес.

Чуть слышится ручей бегущий в сень дубравы,

Чуть дышет ветерок, уснувший на листах,

И тихая луна, как лебедь величавый,

Плывет в сребристых облаках.

Плывет - и бледными лучами

Предметы осветила вкруг.

Алей древних лип открылись пред очами,

Проглянули и холм и луг;

Здесь вижу с тополем сплелась младая ива

И отразилася в кристалле зыбких вод,

Царицей средь полей лился горделива

1 Этими автографами пользовались при издании сочинений (лицейских стихотворений) Пушкина Л Н. Майков и С. А Венгеров.

3 В этом слове чьей-то рукой (не Державина ли?) зачеркнуто и сверху написано щ.

373

В роскошной красоте цветет.

С холмов кремнистых водопады

Стекают бисерной рекой,

Там в тихом озере плескаются наяды

Его ленивою волной;

А там в безмолвии огромные чертоги

На своды опершись, несутся к облакам.

Не здесь ли мирны дни вели земные боги?

Не сель Минервы Росской храм?

Не сель Елизиум полнощный,

Прекрасной Царско-сельской сад,

Где льва сразив, почил орел России мощный