Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В Новгородской I летописи этот текст, особенно в части, касающейся новгородской земли, звучит еще показательнее: "Иде Ольга к Новугороду и устави по Мете погосты и дань; и ловища ея суть по всей земли и знамение и места по всей земли и погосты; а санки ея стоять во Пьскове и до сего дни; по Днепру перевесища и села, и по Десне есть село ея и доселе". В Ипатьевской: "Иде Ольга в Нову-городу и устави по Мете погосты и дань и по Лузе погосты и дань и оброкы; и ловища ея по всей земли, и знамения и места и погосты (и сани ея стоят в Плескове и до сего дне) и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и до сего дни".

Что же, собственно, делает Ольга в Древлянской и Новгородской земле? Мне кажется, она внедряется в толщу местного общества, старается в разных пунктах Древлянской и Новгородской земли создать особые хозяйственно-административные пункты, поручаемые в управление своим людям, долженствовавшим выполнять в то же время и задачи политические - укрепление власти Киевского князя на местах.

Стоит ближе всмотреться в вышеприведенное сообщение летописи, чтобы основной его смысл сделался ясен.

Летописец повествует в только что процитированном тексте о двух моментах: один прошлый, связанный с непосредственной деятельностью Ольги, второй современный, доживший до времени писания "Повести временных лет", т. е. до середины XI в. Первый момент для Деревской земли выражен летописцем так : "И иде Вольга... уставляющи уставы и уроки"; в I Новгородской - "и устави по Мете повосты и дани и по Лузе оброки и дани". Что же из этого вышло? В Деревской земле: "суть становища ее и ловища", а в Новгородской "ловища ее суть по всей земли, знамения и места и повосты.И сани ее стоять в Плескове и до сего дне, и по Днепру перевесища, и села по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе". Летописец даже несколько вынужден был расширить территорию деятельности киевского князя (может быть уже и не Ольги даже), включив Днепр и Десну (где стояли Ольжичи), прихватив для своих итогов по аналогии следы работы и других князей.

Причем тут сани? Я думаю, что сани - это вещественное доказательство (предмет материальной культуры) того, что Ольга ездила по Новгородской земле. Сани эти берегли в Пскове подобно тому, как в Ленинграде бережется ботик Петра, в Новгороде -баржа Екатерины II и т. п. Ольга ездила в этих санях. Летописец: это хорошо знал или крепко в это верил. Он использовал этот факт в своих целях. Дальше остались от времен Ольги "по всей земле" Новгородской - ловища, знаменья, места, повосты, а по Деревской земле становища и ловища, по Днепру и Десне-перевесища и села.

Летописец понимает, что он пишет о прошлом, связывая его, однако, с настоящим, и поэтому в заключение опять прибегает к доказательству: "и есть село ее Ольжичи и доселе". Но ведь Ольга "сел" как будто и не устраивала! По крайней мере, летописец об этом выше ничего не говорил. Вот тут-то и необходимо присмотреться ближе к тому, что делала здесь Ольга. Начнем с самога простого - с "погостов" (повосты). Конечно, Ольга их не устраивала, так как она их застала давно существующими. Не в этом суть. Летописец говорит совсем о другом. Ему нужно сказать, что Ольга известную часть погостов взяла на себя, освоила их. В состав погостов входили и села. И вот в доказательство того, что это так и было, летописец приводит факт их наличия уже в его время. Более убедительного доказательства он не смог привести, да и едва ли это было нужно.

Но кроме погостов и входящих в них сел, Ольга брала на себя и "места". Что это за места? На этот вопрос, мне кажется, удачно отвечает И. И. Срезневский. "Не один раз находим в наших древних сказаниях, - пишет он, место в смысле особенного сельбища. Так, например, в Повести временных лет читаем: "Ярослав церкви ставляше по градом и по местом", в Лаврент. летописи: "несть места, ни ecu, ни сел тацех редко, иде же (татарове) не воеваша"; в другой летописи (Ипатьев, летопись под 1290 г.)- "въеха в место, a в город нельзе бысть въехати..." (курсив автора.-Б. Г.).1

Основная мысль, заключенная в вышеприведенном тексте летописи, это освоение Киевским князем земель населенных и ненаселенных на периферии государственной территории.

1 И. И. Срезневский. Чтения о древних русск. летописях. Прилож. к II т. Записок Акад. Наук, стр. 35. 1862.

Обращаю внимание еще на одно место того же текста: Ольга "ездит по Деревской земле "уставляющи уставы и уроки", "уставляет" она и по Мете и Луге. Уставы эти, повидимому, главным образом сводились к определению повинностей населения по отношению к Киеву и киевскому князю, практическому осуществлению чего и служили княжеские места, погосты и села. Вспомним "Правду" Ярославичей с ее изображением княжеского имения, где огнищанин, подъездной (ездовой), вирник едва ли замыкаются в своей деятельности границами княжеской вотчины.

Уставы и уроки нам очень хорошо известны по "Правде Рус-ской": "Уставлена была Правда Русской земли", известны "уроки смердам, оже платят князю продажу", уроки о скоте, уроки ротные, мостовые, железные, городнии и др.

Я думаю, мы имеем полное основание привести здесь и аналогичный факт из времен Ярослава Мудрого. По отношению к Росто-во-Суздальской земле он вел, повидимому, ту же политику, что и его не очень далекие предки по отношению к Древлянской земле и бассейнам Меты и Луги. В IV Новгородской летописи отмечен факт: Ярослав в 1024 г. ездил по Ростово-Суздальской земле и "устави ту землю".

В связи с таким пониманием деятельности Ольги стоит и наше отношение к другим документам и, как мне кажется, прежде всего к мало изученному уставу Новгородского князя Святослава Ольговича 1137 г. Из его содержания и из заголовка видно, что новгородский храм св. Софии, повидимому, со времен его построения содержался из средств княжеского двора,1 что Святослав Ольго-вич застал здесь уже хорошо налаженный порядок содержания княжеского храма. Приехавший с юга князь в "Уставе" своем пишет: "А зде в Новегороде, что есть десятина от даний, обретох уряжено преже мене бывшими князи". То, что он застал здесь, его не удовлетворило, и он решил произвести реформу: вместо неопределенной и повидимому слишком большой суммы поступлений от княжеских вир и продаж, поступавших из его двора в пользу св. Софии, он решил выдавать св. Софии определенную сумму в 100 гривен новых кун из Онежских земель, управляемых его уполномоченным (домажирич из Онега).2 И только если у Онежского домажирича не хватит средств выплатить всю сумму, то 20 гривен князь обещает выплачивать попрежнему из своей казны. Далее идет перечень отдельных погостов и мест, расположенных к северу до самого моря, с которых князь решил отдавать св. Софии десятую часть своих даней: "в Онеге на Волдутове погосте 2 сорочка, на Тудорове погосте 2 сорочка, на Ивани погосте с даром 3 сорочка и т. д.".3 Обращаю внимание на то, что часть имен географических в этом перечне происходит от имен личных, которые, по моему мнению, надо относить к лицам, возвышавшимся над массой, может быть даже к прежним собственникам этих мест, теперь входящих в состав владений новгородского князя Святослава, получившего ее после изгнания Всеволода.

К числу имен географических, получивших свои названия от имен личных, можно отнести следующие: Волдута, Тудор, Иван, Спирк, Вихтуй, Чюдин, Лигуй, Вавдит или Валдит и др. Я не беру на себя смелость утверждать, что я правильно отделил географические имена от личных, тем менее буду настаивать на тождестве лиц, упоминаемых в договорах с названными в грамоте Святослава Ольговича (Спирк-Сфирк, Тудор-Тудор, Лигуй-Лидул). Но я допускаю, что "преже бывшие князи" в Новгороде, т. е. предшественники Святослава Ольговича, его "прадеды и деды" (отец Святослава Олег, дед - Святослав Ярославич, прадед Ярослав Мудрый, прапрадед Владимир Святославич, дальше идут по восходящей Игорь и Ольга - это и есть "прадеды и деды" Святослава Ольговича) "уставили" Новгородскую землю, т. е. завели здесь свои княжеские погосты и села, обложили их "оброками и данями", снабдили их "уставами и уроками". Иными сло-вами, я допускаю, что освоение земли в Новгороде началось давно, и что Ольга "уставляла" лишь там, где еще этих княжеских владений не было. Если Ольга устраивала свои земли, погосты и села в местах, мало освоенных (Деревская земля, бассейн Луги и Меты), то центральные части владений киевского князя (земля полян прежде всего) были "устроены" раныце. Иначе едва ли могло быть.

60
{"b":"123408","o":1}