Обратимся еще к одному важному документу — выступлению демократа Элмера Дж. Холланда в Палате представителей конгресса США по вопросам трудового законодательства.

«В настоящее время, — заявил Холланд, — мы являемся в Америке свидетелями самого ожесточенного размаха антипрофсоюзной пропаганды, который когда-либо знала какая бы то ни было страна. Я, не колеблясь, делаю это заявление, хотя я прекрасно знаю, что происходило в Германии во времена Адольфа Гитлера…

Мы слышим исходящие от Белого дома антирабочие заявления, а в палате представителей и сенате ежедневно делаются нападки на профсоюзы.

Предприниматели ожесточенно борются против законных коллективных соглашений, противодействуя организации своих работников и отказываясь признавать профсоюзы, как представителей трудящихся, уполномоченных вести переговоры. Раздаются истерические требования о принятии все новых так называемых законов о «праве на труд», которые ведут только к развалу профсоюзов…

Такие сильные нападки на рабочее движение — не новость. Они продолжаются уже долгие годы, но только за последние два года достигли нынешней беспрецедентной остроты.

Целью этой кампании является создание обстановки, способной заставить конгресс в паническом настроении принять антирабочий закон. Порождаемая этой кампанией в виде побочного продукта ненависть не имеет большого значения для руководителей этой кампании. Однако самым серьезным и неблагоприятным побочным продуктом кампании является, на мой взгляд, известная… форма классовой войны».

И это признание было сделано в стенах конгресса США и отнюдь не социалистом по убеждениям!

Выступая против инициаторов антипрофсоюзной кампании в США, Холланд говорил:

«Изо дня в день национальная печать, радио и телевидение поддерживают эти реакционные силы в их стремлении создать в сознании американского народа, включая и членов профсоюзов, ложное представление, что рабочие организации — это массы воров, вымогателей, убийц, всего, что хотите.

С другой стороны, мы немного читаем в печати, слышим по радио или телевидению о том, что в одном из наших южных штатов была вызвана Национальная гвардия, чтобы помешать пикетированию; что за последние три месяца в наших южных штатах жестоко избиты четыре представителя профсоюзов; что должностные лица профсоюза дамских портных были избиты дубинками во время проводившейся кампании насилия, имевшей целью заставить союз отказаться от забастовки против 10 фирм, принимавших не членов профсоюза, что эти люди были вытащены из их комнат, избиты и изранены ножами, а затем брошены на произвол судьбы…

Таково трагическое положение, — заявил Холланд, — Как далеко зайдем мы, прежде чем поймем, что происходит? Разве мы не способствуем осуществлению предсказания Карла Маркса?»

Таким образом, Э. Холланд утверждал прямо противоположное тому, что пытался доказать г-н Лодж, расхваливая американскую систему как «экономический гуманизм» и утверждая, будто характеристика капитализма, данная Марксом, давно устарела.

Следуя пожеланию Лоджа поближе познакомиться с жизнью американского общества, мы хотели как можно пристальнее присмотреться к жизни людей труда в одном из крупных индустриальных районов Соединенных Штатов, хотели прислушаться к голосам, раздающимся в самой Америке при обсуждении вопросов, волнующих миллионы рабочих.

С такими мыслями мы приближались к Питтсбургу поздним вечером 23 сентября.

Яркие огни Питтсбурга хорошо видны с самолета. До момента приближения к этому городу мы пытались представить себе, как выглядит он сейчас, когда потухло пламя его многочисленных доменных и мартеновских печей. С самолета мы не видели красных всполохов — жаркого пламени заводов, — они погрузились во тьму. Десятки предприятий бездействовали уже третий месяц. Сверкали огнями лишь улицы и площади центральной части города, которая выделялась своими небоскребами.

В 23 часа 2 минуты по местному времени (по московскому времени было уже 6 часов 2 минуты утра 24 сентября) самолеты приземлились на аэродроме близ Питтсбурга.

Для встречи главы Советского правительства сюда прибыли мэр города Питтсбурга Томас Галлахер, представители местных властей и общественности. Как всегда, оказался на месте и многочисленный корпус прессы, радио, кино и телевидения.

Тепло приветствуя Н. С. Хрущева, мэр преподносит ему символический ключ города Питтсбурга.

Обращаясь к встречающим, Н. С. Хрущев благодарит за теплую встречу и замечает, что, путешествуя по стране, он много видел, много услышал, имел много встреч.

— Очень радует, что люди Америки радушно встречали меня, — заявил Никита Сергеевич, — заботились о том, чтобы улучшались отношения между нашими странами, чтобы были обеспечены дружеские отношения, мир между всеми народами.

Господин мэр! Я высоко ценю Ваше доверие, выразившееся в том, что Вы преподнесли символический ключ вашего города. Спасибо. Заверяю Вас, что я хочу быть Вашим другом и никогда не буду злоупотреблять Вашим доверием и этим ключом буду открывать только те двери, которые Вы мне разрешите открыть, без разрешения я ни шагу не сделаю.

Спасибо за хорошую встречу и за добрые слова. Желаю счастья и процветания вашему городу и вашему народу.

Через несколько минут вереница машин устремляется к центру Питтсбурга. От аэродрома до центра города — семнадцать миль. Поездка по этому пути и первые встречи Н. С. Хрущева с жителями Питтсбурга превращаются в волнующее и незабываемое событие.

Когда мы вышли из самолета и садились в автомашины, сопровождающие нас американцы таинственно предупреждали: надо предпринять все меры предосторожности, плотно прикрыть дверцы машин, закрыть стекла, чтобы избежать возможных неприятностей.

Как и в других городах, машины советских гостей окружали многочисленные отряды полицейских. Они нас встречали, они следили за порядком на аэродроме, они на автомашинах и мотоциклах сопровождали почетный кортеж от аэродрома. Полицейских можно было увидеть и по обе стороны дороги на всем пути следования. Но уже через несколько минут после того, как, оставив аэродром, мы направились в Питтсбург, стало ясно, что какие-то особые меры предосторожности в этом городе вовсе не нужны, они излишни!

Наступала ночь. Но, несмотря на поздний час, тысячи жителей Питтсбурга высыпали на дорогу, чтобы первыми увидеть главу Советского правительства. Отовсюду слышались приветственные возгласы и аплодисменты. Люди горячо приветствовали Н. С. Хрущева.

Путь к центру Питтсбурга проходил через один из холмов, с вершины которого раскрывалась панорама ночного города.

Газета «Кливленд пресс» на следующий день в своем отчете о встрече так описала этот момент:

«Когда машины достигли вершины горы, Хрущев сверху увидел Золотой треугольник Питтсбурга, где каждый небоскреб был специально освещен в его честь.

Было около полуночи, но несколько тысяч жителей Питтсбурга собралось на вершине горы, чтобы разделить с ним это волнующее зрелище.

Сверху сияла неполная Луна, и Хрущев рассмеялся, когда председатель совета Питтсбурга Фрэд Уэйр пошутил: «Ваши ребята отбили кусок Луны».

Специальный корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» Гомер Бигарт рассказал не только о великолепии панорамы ночного Питтсбурга. Он сообщил и о подготовке, проведенной городскими властями, к встрече с главой Советского правительства.

«Небоскребы в нижней части города, именуемой Золотым треугольником, — писал Бигарг, — были ярко освещены, чтобы советский гость мог забыть тот факт, что город переживает самую длительную и дорогостоящую забастовку рабочих сталелитейной промышленности.

Питтсбург тщательно подготовился к однодневному визиту советского лидера. Обычно ночное небо над этим промышленным центром озаряется яркими вспышками света от мартеновских печей реки Мононгахила. Другой гость, Чарльз Диккенс, охарактеризовал это зрелище как «ад с открытой крышкой».

Двадцать третьего сентября 1959 года перед гостями развертывалась более спокойная картина. Не было видно на небе лихорадочных оранжевых бликов. Огромные черные заводы за рекой были безмолвными и холодными, но зато свет лился потоком из всех окон недавно построенных из стали и алюминия башен «Золотого треугольника». Казалось, все уборщицы Питтсбурга были на работе…