И что ему было до того, что у нас, в Советском Союзе, не два миллиона, а почти все городское население живет в домах, построенных нашим социалистическим государством или принадлежащих ему, что многие миллионы домов в сельской местности построены у нас при помощи государства.

Что было Лоджу до того, что подавляющее большинство американцев, владеющих акциями промышленных предприятий, — это мелкие, очень мелкие владельцы! Он назвал цифру «14 миллионов акционеров», но умолчал, что лишь около 4 процентов американских семей имеют акций и вкладов на сумму в 10 тысяч долларов и больше. А ведь эти данные были опубликованы Федеральным резервным управлением США, и они весьма убедительно говорили, что в 14 миллионов акционеров г-н Лодж зачислил главным образом тех американцев, которые имеют акций всего лишь на 100 и 200 долларов.

Однако и 4 процента американских семей, имеющих акции и вклады по десять тысяч долларов и выше, — величина весьма условная.

Знакомясь с американскими официальными материалами перед поездкой в США, мы обратили внимание на данные Геллеровского комитета Калифорнийского университета о том, что прожиточный минимум для американских рабочих составлял в 1958 году 6 тысяч 87 долларов в год на семью из четырех человек. Очевидно, такая семья может жить не плохо, но и не так уж хорошо, учитывая дороговизну квартир, высокие расходы на медицинское обслуживание, на образование. Но как бы то ни было, комитет считает, что указанная сумма и составляет прожиточный минимум для такой рабочей семьи. Для того чтобы обеспечить себе годовой доход в размере такого минимума, человеку надо иметь акции с четырехпроцентным доходом не на 10 тысяч долларов, а на сумму, превышающую 150 тысяч долларов. Надо полагать, что таких семей в США уже не 4 процента, а во много раз меньше.

Так что настоящих акционеров в Соединенных Штатах не так-то уж и много. Их совсем не миллионы, как уверяет г-н Лодж, а небольшая, хотя и очень влиятельная, горстка. И часть этой горстки собралась в роскошном зале отеля — этот, как сказал Н. С. Хрущев, «цвет капиталистического мира Нью-Йорка, да и не только Нью-Йорка».

Такие мысли вызывала у нас речь Г. Лоджа, который говорил о сидящих в зале людях, называя их «творцами и новаторами», обладающими большими способностями и несущими большую ответственность за судьбы страны. И эти «творцы и новаторы», затянутые в торжественно-черные костюмы, благосклонно улыбаясь, слушали своего велеречивого адвоката.

Но вот умолкает и г-н Лодж. Президент Экономического клуба предоставляет слово Никите Сергеевичу Хрущеву. Водворяется такая тишина, что отчетливо слышно, как на втором ярусе кто-то осторожно ставит бокал или рюмку.

Яркая, образная речь Никиты Сергеевича сразу же захватывает внимание даже этих искушенных, слышавших многих ораторов людей. Они не раз прерывают ее аплодисментами, живо реагируя на особенно понравившиеся им места речи высокого советского гостя.

— Я знаю, что капитализм вам нравится, и я не хочу разубеждать вас. Я бы просто унизил свое достоинство, если бы, воспользовавшись гостеприимством, оказанным мне крупнейшими капиталистами, начал бы читать вам мораль о преимуществе коммунизма. В данной аудитории это — бессмысленное дело. Пусть история нас рассудит! — говорит Н. С. Хрущев. И в ответ слышатся дружные аплодисменты.

— У меня возникает только один вопрос: что побудило господина Лоджа столь страстно доказывать пользу капитализма именно сегодня? Неужели он руководствовался желанием убедить меня перейти в капиталистическую веру? — спрашивает Никита Сергеевич под смех бизнесменов. — Или, быть может, господин Лодж опасается, что если перед капиталистами выступит большевик, то он переубедит их и они перейдут в коммунистическую веру? Хочу успокоить вас: таких намерений у меня нет — я знаю, с кем имею дело. — И вновь взрыв смеха и рукоплескания раздаются под сводами огромного зала.

Очень просто и убедительно Никита Сергеевич говорит о выдающихся достижениях Советского Союза за 42 года Советской власти, о невиданных в истории темпах развития его экономики. Он приводит яркие цифры и факты, показывающие, какие широчайшие перспективы раскрыла перед Советской страной Октябрьская революция. И вот уже смолкает смех, и в зале воцаряется внимательная, настороженная тишина.

— Вы, возможно, со мной не согласны. Но тогда объясните, какими чудесами были достигнуты такие результаты? Какими? — спрашивает у бизнесменов Н. С. Хрущев. Но ответа нет — никто не решается ни соглашаться, ни опровергать.

Глава Советского правительства говорит о гигантском семилетнем плане развития страны социализма, о том, когда и как Советский Союз намерен обогнать Соединенные Штаты Америки.

— Все мы имеем у себя, — с непоколебимой уверенностью говорит он. — Народ наш сплочен вокруг своего правительства, люди наши горят энтузиазмом, стремятся как можно лучше выполнить свой долг и тем самым еще больше укрепить свой социалистический строй.

Как бы беседуя с этими убежденными сторонниками всевластия капитала, Никита Сергеевич разъясняет им, как глубоко заблуждаются те деятели, которые проводят неумную политику дискриминации в торговле с Советским Союзом и другими социалистическими странами. На лицах некоторых бизнесменов появляется улыбка недоверия, когда Н. С. Хрущев говорит о том, что в результате политики дискриминации в торговле Советский Союз вынужден был развить производство таких машин, которых он раньше не производил, и все это привело к тому, что Советский Союз стал еще сильнее, чем раньше. Но эти улыбки моментально стираются, гаснут, когда с трибуны раздаются слова:

— Мы открыли секрет использования водородной энергии раньше вас. Раньше вас мы создали баллистическую межконтинентальную ракету, которой у вас фактически нет до сих пор. А ведь баллистическая межконтинентальная ракета — это поистине сгусток человеческой творческой мысли.

Какой же смысл имеют ваши запреты? Продолжение Соединенными Штатами Америки политики дискриминации Советского Союза в торговле означает попросту бессмысленное упорство.

В зале наступает как бы разрядка. Раздается смех. Многие в знак согласия кивают головами, обмениваются между собой репликами.

А с трибуны звучит уверенный голос человека, знающего цену своим убеждениям, не бросающего слов на ветер:

— Долгое время никто не осмеливался оспаривать у вас вашего первенства. Но вот настало время, когда появилось такое государство, которое принимает ваш вызов, которое учитывает уровень развития Соединенных Штатов Америки и в свою очередь бросает вам вызов. Можете быть уверены, что Советский Союз постоит за себя в этом экономическом соревновании: догонит вас и перегонит.

Вероятно, никогда за всю историю этого торжественно-строгого зала, где звучали голоса именитых особ, миллионеров и миллиардеров, не произносилось ничего подобного. Преисполненные непоколебимой верой в торжество социализма, слова, сказанные с такой нескрываемой гордостью и силой, как бы наполнили собой зал, и эти мастера и гроссмейстеры американского «большого бизнеса» ощутимо почувствовали, что есть такая сила, которая неизмеримо могущественнее, чем власть и воля капитала…

— Я, конечно, не призываю вас, господа бизнесмены, встать на те позиции миропонимания, на которых мы стоим; думаю, что и вы не претендуете на то, чтобы меня обратить в капиталистическую веру, — видимо, мы уже не в том возрасте, — говорит Никита Сергеевич. — Вы, вероятно, верите в победу вашей системы, а я убежден в победе социализма.

Но у сидящих в зале давно уже не стало той непоколебимой веры в незыблемость капиталистической системы, которая была у них когда-то. Для них становится ясно, что наступают тяжелые времена для некогда всесильного капитала…

— Теперь я готов ответить на ваши вопросы, господа, — говорит Н. С. Хрущев, закончив свое выступление и внимательно вглядываясь в лица банкиров, владельцев предприятий, дельцов, сидящих за столиками.

Слова просит редактор одного из распространенных американских журналов — «Лук», который известен своими отнюдь не прогрессивными статьями и выступлениями. Делая вид, что ему непонятно, как можно сочетать тезис о мирном сосуществовании капиталистических и социалистических государств с положениями научного коммунизма о неизбежности победы коммунистических идей во всем мире, редактор журнала под одобрительные смешки и возгласы людей, собравшихся где-то на втором ярусе, говорит, что, по его мнению, мирного сосуществования капиталистических и социалистических государств быть не может, ибо коммунизм является врагом такого сосуществования.