— Если в результате этого обмена мнениями СССР и США станут лучше понимать друг друга, станут проявлять большую сговорчивость в решении спорных вопросов, то от этого выиграют и большие и малые страны, расположенные в Европе, Азии и на других континентах, а больше всего выиграет дело мира.

Мы, — продолжал Н. С. Хрущев, — не проводим политики сговора с сильными против более слабых. Мы хотим договориться с сильными и тем самым договориться со всеми странами о ликвидации «холодной войны». От этого будут иметь равный выигрыш и равные выгоды все страны.

В час, когда Никита Сергеевич осматривал достопримечательности американской столицы, его выступление в Национальном клубе печати жарко обсуждалось среди жителей города. Газеты с изложением выступления главы Советского правительства покупали нарасхват.

Многолюдно было в тот час в центре парка на реке Потомак, около памятника-мавзолея Линкольну. Парни в цветастых ковбойках — туристы из Техаса, юноши и девушки со спортивными эмблемами на груди — местные студенты, служащие, дети ожидали прибытия сюда Н. С. Хрущева, надеясь, что он обязательно посетит это место во время экскурсии по Вашингтону. Появление Никиты Сергеевича было встречено громкими возгласами приветствий, щелканьем затворов фотоаппаратов. Забеспокоилась полиция, пытаясь сдержать напор сотен людей, желавших поближе посмотреть на высокого советского гостя.

Генри К. Лодж рассказывает историю этого монументального сооружения. Его возвели 37 лет назад. Сложенное из мрамора обрамление монумента состоит из 36 стройных колонн — по числу штатов, входивших при жизни Линкольна в Соединенные Штаты Америки. Мраморное изваяние Линкольна изображает президента сидящим в кресле.

— Линкольна помнят, как человека, положившего конец рабству в Америке, спасшего страну от раскола, — говорит Г. Лодж.

— Вот почему наши люди уважают Линкольна, вот почему мы чтим его память и склоняем перед ним головы, — произносит Н. С. Хрущев.

— Это приятно слышать, — отмечает Лодж.

На стенах мемориала выгравированы изречения великого американца. Лодж зачитывает строки из президентского обращения А. Линкольна к американцам от 4 марта 1865 года. Линкольн призывает довести до конца борьбу за ликвидацию рабства в стране, достигнуть и взлелеять справедливый и длительный мир между американцами и всеми народами.

— Очень хорошо сказано, прекрасные слова, — говорит Н. С. Хрущев.

Журналистам удалось все же протиснуться сквозь полицейские заграждения к советскому гостю, когда он осматривал скульптуру Линкольна. Репортеры обступили Никиту Сергеевича, все наперебой просят сказать о своих впечатлениях.

— В нашей стране, — сказал Никита Сергеевич, — высоко чтят память Авраама Линкольна, самого человечного человека Соединенных Штатов Америки своего времени, отдавшего жизнь за освобождение людей. Мы склоняем перед ним свои головы. Его имя будет жить в веках.

Эти слова немедленно переводятся на английский язык, и толпа американцев разражается аплодисментами. Даже враждебно настроенные к Советскому Союзу американские обозреватели писали в газетах о «демонстрации дружбы», стихийно возникшей у памятника Линкольну, когда там находился глава Советского правительства.

Можно предполагать, что среди американцев, аплодировавших Н. С. Хрущеву, когда он отдавал должное памяти Линкольна, были люди, знавшие не только то, о чем говорил Г. Лодж, характеризуя роль Линкольна для последующего развития США, но и роль русского государства в событиях, развертывавшихся при жизни Линкольна.

Одной из решающих, но еще мало исследованных глав истории гражданской войны в США шестидесятых годов прошлого столетия является вопрос о роли России в благоприятном исходе этой войны для северян, сторонников отмены рабства.

Весьма характерно, однако, что именно в последнее время в США вспомнили об этой странице их истории и истории русско-американских отношений.

В недавно вышедшей книге американских публицистов Дрю Пирсона и Д. Андерсона «США — второразрядная держава?» значительное место отведено рассказу о том, как содействие России в ответ на обращение президента Линкольна помогло северным штатам справиться с угрозой иностранной интервенции, нависшей над аболиционистами в критический период их борьбы с южными штатами, с рабовладельцами так называемой Конфедерации.

Это было в начале осени 1863 года. Шесть русских военно-морских судов под командованием контр-адмирала Попова бросили тогда якорь у Сан-Франциско, а шесть других русских военных судов под командованием контр-адмирала Лисовского остановились в гавани Нью-Йорка.

«Гертруда Эдерле, когда она переплыла Ла-Манш, Ван Клиберн, когда он вернулся после своего музыкального триумфа в Москве, Чарльз Линдберг, когда он перелетел через Атлантический океан, не встречали такого теплого приема, какой был оказан в Манхэттэне команде и офицерам русского флота», — пишут Д. Пирсон и Д. Андерсон.

Русский флот оставался в американских водах всю зиму 1863/64 года. Сохранилось свидетельство адмирала Лисовского о том, что у него был запечатанный пакет с приказом, который должен был быть вскрыт только «при непредвиденных обстоятельствах, а именно — если вспыхнет война между Соединенными Штатами и другими странами». В Сан-Франциско адмирал Попов вручил пиратам Конфедерации ноту, в которой говорилось: «Нижеподписавшийся уполномочен информировать всех, кого это может касаться, что корабли вышеуказанной эскадры намерены оказывать помощь властям любого района, где им предлагается дружба, всеми средствами, которые местные власти сочтут необходимыми, чтобы отразить покушение на безопасность этого района».

По словам тех же авторов, «жители Сан-Франциско не скупились на выражение дружеских чувств к русскому флоту, и предупреждение рейдерам Конфедерации возымело свое действие. Так, благодаря союзу с Россией Север выдержал самый решающий год гражданской войны. Без такого союза Соединенные Штаты могли бы сегодня, вероятно, находиться под властью двух отдельных правительств».

Русско-американское сотрудничество было реальностью в прошлом. О нем следует помнить во имя настоящего и будущего. Не только лучшие умы Америки видели тогда в русской нации, в русском народе исполинскую, хотя и неразбуженную, еще дремавшую силу, но и передовые люди России высказывались за дружбу и сотрудничество Америки и России.

Еще в 1858 году пламенный публицист и мыслитель-революционер Александр Герцен писал, что между Россией и Америкой «целый океан соленой воды, но нет целого мира застарелых предрассудков, остановившихся понятий, завистливого местничества и остановившейся цивилизации… Обе страны преизбыточествуют силами, пластицизмом, духом организации, настойчивостью — не знающей препятствия…»

Встречи Н. С. Хрущева в США происходили в условиях и обстановке, когда в Америке за многие годы образовался огромный резервуар «застарелых предрассудков, остановившихся понятий» о Советской державе и советском народе. Но, поскольку это был сплошь наносный, искусственный слой предрассудков и лжи, жизнь рано или поздно должна была отмести все эти наслоения прочь.

В ходе визита атмосфера недоверия, подозрительности уступала место духу солидарности, симпатиям, приязни, радушию.

Вот почему «демонстрация дружбы» у памятника Линкольну была поистине символичной, многозначительной. Ее как бы осеняло славное прошлое русско-американской истории, и в ней проявились добрые, крепкие ростки будущего.

За недостатком времени пришлось отказаться от осмотра Национальной художественной галереи. Последним пунктом экскурсии был памятник-мавзолей Томасу Джефферсону, но и здесь Никита Сергеевич при всем своем желании не смог остановиться.

— …Я не буду предъявлять претензий господину Лоджу. Мы мало видели, так как у нас было очень мало времени. Но лучшую часть города мы увидели — прекрасный город.

Так отозвался Н. С. Хрущев о своей поездке по Вашингтону, выступая на обеде в Советском посольстве, устроенном вечером того же дня в честь Президента Эйзенхауэра и его супруги.