В 1938 г. Рут возвращается в СССР и под именем Рут Виден снова поступает на работу в Коминтерн. Здесь же, в Коминтерне, на руководящей работе под именем Питер Виден находится и ее муж Эрнст Фишер.

После нападения Германии на СССР Рут фон Майенбург работает референтом отдела печати Исполкома Коминтерна, диктором немецкой радиостанции. После роспуска Коминтерна ее направляют в распоряжение ГлавПУРа Красной Армии. С осени 1943 г. она руководит фронтовой пропагандистской группой на Белорусском фронте, с января 1944 г. работает уполномоченным по работе среди австрийских военнопленных, затем — в Институте № 99 при отделе международной информации ЦК ВКП(б).

В июле 1935 г. Рут фон Майенбург возвращается в Вену, где становится секретарем австрийско-советского общества. В 1946 г. рожает дочь Марианну. Затем, как и другая женщина разведчица — Зоя Воскресенская после ухода из ведомства, становится писательницей, работает в театре и кино. В 1955 г. она разводится с Эрнстом Фишером и в 1964 г. выходит замуж за Курта Дихтль-Димана. В середине 60-х годов графиня отходит от коммунистического движения. Последнее, что о ней известно — то, что она горячо поддержала горбачевскую «перестройку».

Она же Навроцкая, Кноппе. Жена Роллера.

Полячка. Родилась в Подольской губернии. Активная участница Киевской организации ПОВ. Участвовала в операциях польской военной разведки.

В 1920 г. арестована ВЧК и перешла на сторону Советской власти. Использовалась как секретный сотрудник в операциях КРО ОГПУ.

С 1926 г. — в загранкомандировке в Италии, затем уполномоченный КРО-ОО ОГПУ СССР.

С 1933 г. — домохозяйка.

Репрессирована.

Реабилитирована в 1958 г.

Дочь деятеля латышской социал-демократии Александра Зирниса, эмигрировавшего в Англию и активно участвовавшего в социалистическом движении и англичанки, активистки женского социалистического движения.

Оставшись после смерти мужа с двумя дочерми на руках, мать Мелиты переехала в городок Крайстчерн под Борнмутом, где проживала весьма значительная по численности колония русских политэмигрантов. Именно там Мелита, которую прозвали Маленькая Летти («Little Lettie» — Латышечка) получила первые уроки политической грамоты. А в 19 лет она стала членом женского профсоюза конторских работников и секретарш.

Училась в Саутгемптонском университете (изучала латынь и логику). С 1932 г. работала секретаршей в Британской ассоциации по исследованию цветных металлов (БАИЦМ). В 1933 г. вступила в Независимую партию труда (НПТ), после ее распада в 1935 г. — в Коммунистическую партию Великобритании.

В 1937 г. Мелита вышла замуж за учителя математики Хилэра Норвуда, который тоже был коммунистом. В этом же году начала работать на советскую военную разведку. Работала она исключительно по идейным соображениям, категорически отказываясь от любого материального вознаграждения.

Первоначально Норвуд не входила в число основных агентов, хотя была личным секретарем директора БАИЦМ. Но когда в сентябре 1941 г. в Англии начались работы по созданию атомной бомбы (проект «Тьюб эллойз»), ее ценность для советской разведки значительно возросла. Дело в том, что ассоциация проводила в рамках программы «Тьюб эллойз» исследования свойств цветных металлов, в частности урана. При этом большая часть документов, касающихся атомного проекта, проходили через руки начальника Норвуд. В результате она могла передавать своему оператору (вероятно, это была Урсула Кучински («Соня»), нелегальный резидент ГРУ в Англии с мая 1941 г.) большое число секретных документов, относящихся к программе «Тьюб эллойз». Позднее, говоря о причинах, по которым она пошла на этот шаг, Норвуд заявила: «Я хотела, чтобы Россия могла говорить с Западом на равных. Я делала все это, потому что ожидала, что на русских нападут, как только война с немцами закончится. Чемберлен же еще в 1939 г. хотел, чтобы на них напали, это же он толкал Гитлера на восток. Я думала, что русские должны быть тоже способны защищаться, потому что весь мир был против них, против их замечательного эксперимента. И потом, они перенесли такие страдания от немцев… В войне они воевали на нашей стороне, и было бы нечестно не дать им возможности создать собственное атомное оружие».

В 1946 г. была передана на связь резидентуре ПГУ, после чего оператором «Холы» (псевдоним Норвуд) стал сотрудник лондонской резидентуры ПГУ МГБ Николай Павлович Островский. В мае 1947 г. после объединения ГРУ и ПГУ МГБ в Комитет информации (КИ), военная разведка вернула себе контроль над Норвуд и ее операторами стали сотрудники ГРУ Галина Константиновна Турсевич и Евгений Александрович Олейник.

Однако в апреле 1950 г., после осуждения К. Фукса и расследования МИ-5 по делу успевшей уехать в ГДР «Сони», оператора Фукса и Норвуд во время войны, «Хола» в целях ее безопасности была временно законсервирована. Контакт с ней был возобновлен только в ноябре 1951 г., после расформирования КИ. Тогда же Норвуд вновь была передана на связь легальной лондонской резидентуре ПГУ МГБ.

В октябре 1952 г., на островах Монте Белло возле северо-западного побережья Австралии прошли успешные испытания первой английской атомной бомбы. Благодаря усилиям Норвуд в СССР были осведомлены как о ее конструкции, так и о ходе и результате самих испытаний. Разумеется, информация, передаваемая «Холой», не ограничивалась атомными секретами. Документальные материалы, добываемые Норвуд в БАИЦМ, практически всегда находили применение в советской промышленности.

Норвуд также действовала и как агент-вербовщик. Так, в 1965 г. она начала работу с гражданским служащим, проходившим в ПГУ КГБ под псевдонимом «Хант». Его вербовка состоялась в 1967 г., после чего он в течение 14 лет передавал в Москву научно-техническую документацию и сведения о продажах Великобританией оружия.

Из соображений безопасности Норвуд встречалась со своими операторами для передачи материалов только четыре-пять раз в году, обычно на юго-восточных окраинах Лондона. В период с 1952 по 1972 гг. связь с ней поддерживали следующие сотрудники лондонской легальной резидентуры: Евгений Александрович Белов, Георгий Леонидович Трусевич, Николай Николаевич Асимов, Виталий Евгеньевич Цейров, Геннадий Борисович Мякинков и Лев Николаевич Шерстнев. Однако в конце 1958 г. оператором «Холы» некоторое время был известный впоследствии разведчик-нелегал Конон Трофимович Молодый («Бен»).

В 1962 г. Норвуд получила от ПГУ КГБ пожизненную пенсию в размере 20 фунтов стерлингов в месяц. В 1972 г. после выхода на пенсию она отказалась получать деньги, заявив, что у нее достаточно средств и что она не нуждается в пенсии. Когда после подписания в 1975 г. Хельсинского соглашения между Востоком и Западом наступил период «разрядки», Норвуд дважды посетила СССР в качестве туриста. В 1979 г. во время второй поездки ей вручили орден Красного Знамени, которым она была награждена еще в 1958 г.

Прекратив в 1972 г. отношения с советской разведкой, Норвуд продолжала оставаться убежденной коммунисткой. После смерти мужа в 1986 г., она по-прежнему активно участвовала в левом движении.

11 сентября 1999 г. лондонская «Таймс» опубликовала огромную фотографию Норвуд на первой полосе и статью, в которой говорилось о ее работе на советскую разведку. Сами журналисты узнали об этом из только что вышедшей книги профессора Кембриджского университета Кристофера Эндрю и бывшего сотрудника ПГУ КГБ Василия Митрохина «Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе».

Норвуд достойно встретила разоблачения перебежчика. В тот же день она вышла к журналистам, осаждавшим ее дом, и зачитала заявление, в котором говорилось:

«Я уже стара, поэтому не могу полагаться на свою память, я была всего лишь клерком, а не специалистом; я хотела предотвратить поражение той системы, которая дала простым людям хлеб, образование и медицинскую помощь. Я считала, что документы, к которым я имела доступ, могут быть полезны для России и она сможет быть наравне с Великобританией, США и Германией. Вообще я не одобряю шпионаж против собственной страны; я делала то, что делала, из лучших побуждений, хотя многим трудно это понять».