Впрочем, сам он свое состояние сделал на списанном воинском имуществе и подозревает, что разукомплектованные БМП, которые он некогда гнал через Амур под "крышей" высоких и заинтересованных покровителей, все еще бегают где-нибудь в Тибете или на границе с Афганистаном. Вот так шло наше сотрудничество. Туда — сырье, оттуда — какой-то невнятный ширпотреб! Люди, часто бывающие в Китае, все чаще возвращаются оттуда, так сказать, с “задумчивыми глазами”. Есть, знаете ли, у русского человека замечательное качество: что бы он ни натворил, он рано или поздно — задумается. Хотя бы даже через десять лет.

...А куда же все подевалось? Гнали, гнали, как в прорву... И вот на сопредельной стороне из векового глинобитного захолустья поднялись на одной лишь посреднической, но телескопической, стремительной ножке приграничные города, вроде Суньфуйхэ. Вот в девятимиллионный мегаполис превратился Большой Харбин, где от многотысячной русской диаспоры на сегодня осталось одиннадцать (!) стариков. Конечно, бросаются в глаза эти самые контрасты. Построят небоскреб, а окна в квартирах без занавесок. В достаточно солидной фирме стоят суперсовременные компьютеры, а полы настелить, похоже, забыли, ходят по бетону. В небольших кафешках посуду моют прямо в тазу. И вообще, грязь, мухи, антисанитария! И вместе с тем ощущение потрясающей пассионарности. Ощущение жесткой и могучей воли, сдерживающей и направляющей движение этой многосотмиллионной биомассы, которая восходит, как опара, грозя выплеснуться через край...

"Задумчивый взгляд" россиянина обращается к родным просторам и не примечает там особых перемен к лучшему: ну, вот девки уличные появились да джипы "чероки". Стоят заводы в Хабаровске, Амурске, Комсомольске. Но Амур год от года все грязнее. Парадокс... Никакого парадокса, заявляют специалисты. Грязи Черному Дракону (так называют реку Амур китайцы) добавляет китайская река Сунгари, на которой в последние годы возник ряд крупных промышленных предприятий, которым потребно большое количество воды. Наши соседи мало озабочены экологией. Перед ними стоят более земные, практические задачи. А что до экологии... Этим летом в хабаровском крае выгорело два миллиона гектаров тайги. Города задыхались от дыма. По определению ООН, произошла экологическая катастрофа. Так вот, китайская сторона вышла с предложением на корню купить у нас горельники. У них, оказывается, есть технологии переработки.

Идем дальше, следуя за "задумчивым взглядом" россиянина-дальневосточника, чьи предки когда-то железом и кровью, собственными костями торили дорогу к Тихому океану, отвоевывали землю под луга и пашни у дремучей тайги, болот, гнуса. Обратимся вслед за взглядом этим к деревням междуречья Амура и Зеи, что в Амурской области, бывшей когда-то и "молочным цехом", и "житницей" необъятного региона.

Раньше, когда я летал из Хабаровска в Благовещенск, вскоре за Баджальским хребтом, за угольными карьерами Райчихинска, сверху похожими на воронки разрывов, открывалась под крылом необозримая степная равнина сплошь в зеленых и желтых квадратах полей с редкими перелесками, змейками светлых речушек и до обидного редкими деревеньками. И даже не верилось, ну как же при таком обилии земли у нас нормируются продукты! Ныне с продуктами нет проблем, однако примерно восемьдесят процентов колбасы в том же Хабаровске производится из китайского мяса (я имею в виду свинину). Амурские поля вполне успешно зарастают маньчжурской коноплей, а самым доходным сельскохозяйственным импортом, если не учитывать хаотические поставки сои, прошедшим летом считался нелегальный вывоз породистых собак. Так, щенок мраморного дога шел по 500 баксов. Это беспризорник. А ежели с паспортом и родословной, то дороже. Я вот даже не знаю, как расценить сей факт...

Но "задумчивому взгляду россиянина" следовало бы остановиться на следующем факте: Китай, который в культурную революцию съел всех своих собак, кошек и вообще всякую четвероногую и пернатую живность (кто не помнит кинокадры со всекитайским изгнанием с общественных полей несчастного серого воробья!), с восьмидесятых годов экспортирует продовольствие, это при таком населении! Это при том, что леса остались только в Маньчжурии и на юге, а в центральном районе свободной земли вообще нет, она вся поделена, вся вовлечена в промышленный и сельскохозяйственный оборот, и ухаживают за ней так, как не ухаживают за женщиной.

ТАКИЕ ВОТ ЭКЗОТИЧЕСКИЕ ФАКТЫ и фактики, но они дают пищу для очень серьезных размышлений. И россиянин наш, который "с задумчивым взглядом", поневоле задает вопрос: "В чем дело?"

...Хотя кому он вопрос задает — правительству, президенту, самому себе? Кто его услышит? Однако пусть задает, послушаем...

— В чем дело?! Конечно, мы и китайцы — народы двух несовместимых цивилизаций. Наше так называемое "братство" было не более чем химерой, порожденной противостоянием утопического и традиционного сознания. Но сама история сблизила наши судьбы! Мы с муками вырвались из наркокоммунистического безумия и крайне болезненно переживаем последовавшую ломку! Но почему так разнятся последствия. Почему они у ж е строят, а нас до сих пор трясет? Ведь даже стартовые условия у нас были несоизмеримо лучше.

И ему ответит... Хотя, опять-таки, кто ответит? Правительство, президент? Сомнительно. Поэтому придется придумать фигуру некоего теневого оппонента, циника. Вот он и ответит:

— Последствия перехода от утопического общества к традиционному в Китае и в России разнятся потому, что в России не нашлось в нужное время такой ключевой фигуры, как Дэн Сяопин, который, похоже, прекрасно понимал, что для одурманенного человека политическая свобода смертельно опасна и нужно держать его в узде под наблюдением врачей и плетью вышибать из него дурака!

Разнятся они в том, что китайцы не разбазарили мощный сектор государственной экономики, а лишь позволили на его окраинах развиваться частной инициативе, и процесс воссоздания частной собственности, капиталиста,— сделали управляемым.

Разница в том, что они не побоялись в 89-м году танками раздавить бунтующую Тяньаньмынь и не брезгуют массовыми расстрелами преступников на стадионах.

Разница в том, что на все вопли так называемого "мирового общественного мнения", которое создается десятком крупных газет и телеимперий, они спокойно отвечают — мы не понимаем, что такое нецивилизованные методы, наша цивилизация древнее европейской, по крайней мере, на тысячу лет. Свобода слова? Хорошо. Но сначала человек должен быть сыт, обут, одет. Запрет на рождаемость? Плохо. Но, может быть, тогда вы будете кормить наших новорожденных? Лишних, нежелательных в перенаселенной стране.

Они вернули себе Гонконг. В их жесткой и раздражающей неуступчивости в вопросах разграничения амурского фарватера и по отношению к островам Уссурийскому и Тарабарова, что лежат напротив Хабаровска, слышится пробуюущая себя поступь империи. Империи нужны колонии. Желтоглазый тигр ходит вокруг агонизирующего медведя, и спешить ему некуда.

Предположим (теоретически, сугубо теоретически!), что в результате неких возможных внутренних неурядиц Китай решит перенаправить возникшую отрицательную, разрушительную энергию на соседей. В конце концов, не шутки ведь ради почти вся Амурская область на китайских картах окрашена в желтый цвет, и детей у них в школах учат, что территории эти незаконно аннексированы Россией! Будто и не было Айгунского (1858) и Пекинского (1860) договоров! И вы представьте, сколько миллионов человек выросли со вполне конкретным образом врага... Ну и что мы будем делать, если пойдет на нас известная по учебным армейским фильмам "китайская волна"? Бросать на них ядерную бомбу? Бежать на построенный в военно-стратегических целях, а потом оболганный и разрушенный БАМ? Уйдем, как когда-то казаки, за Становой хребет?