Самым интересным экспонатом в павильоне был его… потолок.

На темно-синем фоне ярко желтели небольшие, с двухкопеечную монету, кружочки. В центре потолка выделялась белая окружность, внутри которой находилось некоторое количество таких же золотистых горошин.

Что все это означало?

Это был один миллион. Миллион, подсчитанный, отмеренный, обозримый глазом, состоящий из отдельных, поддающихся счету единиц. Миллионы попадаются нам на каждом шагу: книга объемом в 25 авторских листов - это, как правило, миллион типографских знаков; три с небольшим года - это миллион секунд; тонна - миллион граммов; километр - миллион миллиметров… Но поди отдели один миллиметр от другого или грамм от другого грамма! А тут наглядный, осязаемый и уже тем самым занимательный миллион.

Большая часть посетителей сравнивала множество желтых кружочков на темно-синем фоне потолка с «бесчисленным множеством» звезд на небе. Чтобы поразить воображение людей, вступавших в павильон, подлинное число видимых простым глазом звезд на одном полушарии неба обвели белой окружностью. Еженощно над головами мы видим всего лишь около 2 500 звезд до 6-й величины включительно. Такое же число кружочков - одна четырехсотая часть их общего количества на потолке - и выделяла обрисованная на нем окружность.

Потолок-«миллионник» производил большое впечатление. Недоумение посетителей сменялось недоверием, переходившим в любопытство, а затем в радость узнавания. Миллион - величина отвлеченная, часто произносимая и в то же время недоступная живому восприятию - представала в павильоне как вполне ощутимая величина.

Как изготовили «миллионный» потолок?

Было бы нелепо заставить маляра накрашивать на синем фоне потолка миллион желтых кружочков. Даже по минуте на пятно - уже почти полтора года работы. Яков Исидорович поступил иначе. По его совету заказали обои - синие в золотистый горошек. В заказе говорилось: обоями нужно оклеить 250 квадратных метров поверхности потолка. На каждом квадратном метре должно быть ровно 4 000 горошин. Отпечатать на фабрике с помощью клише нужное количество обоев не составило труда.

Так был осуществлен необычный замысел Перельмана - показать воочию, что такое один миллион.

Для закрепления увиденного на стене висела красочная таблица «Миллионы в плане пятилетки»: количество тонн угля, стали, нефти, пар обуви, метров тканей, намеченных к выпуску во второй пятилетке. Так занимательная наука служила делу пропаганды социалистического строительства.

С утра до вечера не таяла очередь желающих попасть в павильон. Только за первый месяц число посетителей превысило 30 тысяч.

Успех экспозиции превзошел все ожидания ее устроителей. Стало очевидно, что найден впечатляющий способ «овеществить» занимательную науку. Возник план - на основе глубокого изучения занимательных книг Перельмана создать такую экспозицию, которая при помощи натурно-зримых средств возможно полнее передала бы содержание этих книг. Кроме того, экспозиция в методическом отношении должна была следовать действующим школьным программам по физико-математическим дисциплинам, а также географии.

Это был план организации в Ленинграде уникального культурно-просветительного центра - постоянно действующего Дома занимательной науки (его называли сокращенно ДЗН, и в этой аббревиатуре словно слышался школьный звонок). В нем намечалось устроить четыре крупных отдела: астрономии (мироведения), физики, математики и географии. Эта идея встретила поддержку городских партийных и советских организаций. Исполком Лекгорсовета предоставил для ДЗН правый флигель (если стать лицом к фасаду) бывшего Фонтанного дома - особняка графа Шереметева на Фонтанке, 34.

По легендарной версии, Земля стоит на трех китах. ДЗН стоял на шести: директор В.А. Камский, научный руководитель Я.И. Перельман, заведующие отделами В.П. Прянишников и Л.В. Успенский, художники А.Я. Малков и Б.Б. Вельте.

Осенью 1934 года в помещении бывшей церкви шереметьевского особняка раздались первые удары молотков - началось сооружение стендов и оборудование залов. Приступил к работе методический совет ДЗН во главе с Перельманом. В него вошли академики Д.С. Рождественский, А.Е. Ферсман, А.Ф. Иоффе и Н.И. Вавилов, профессор-оптик М.Л. Вейнгеров, астрономы Г.Г. Ленгауэр и В.И. Прянишников, физики Э.П. Халфин и М.П. Бронштейн, писатель Л.В. Успенский и художник А.Я. Малков. Экспозиция Дома строилась на строгой научной основе и в соответствии со школьными программами. В предисловии к брошюре «Сильны ли вы в арифметике?», изданной ДЗН, Перельман писал: «Задачи, которые вы встретите в нашей книжечке, не похожи на задачи, обычно задаваемые по математике в школе. Тем не менее эти вопросы не выходят за рамки школьных программ». Это высказывание полностью относится ко всей экспозиции Дома занимательной науки.

ДЗН открылся 15 октября 1935 года. И сразу же в его двери полился поток экскурсантов. Конечно, Камский не преминул «выловить» первого посетителя - им оказался ученик 8 «а» класса школы №6 Смольнинского района, оставивший запись в книге отзывов: «Дом занимательной науки мне вообще понравился. Но есть недостатки: 1) Мало времени для осмотра Дома; 2) Некоторые экспонаты или не готовы или почему-то их не показывают. В целом все сделано хорошо, но если ДЗН исправит эти недостатки, то будет еще лучше. Больше всего мне понравился отдел оптики. Этот Дом наверняка привлечет множество посетителей».

Годом позже в ДЗН пришел 50-тысячный посетитель - рабочий Ленэнерго.

Какой же была «начинка» Дома занимательной науки? Почему она, словно магнит, притягивала к себе великое множество экскурсантов?

Перенесемся мысленно в прошлое и войдем в Дом занимательной науки, каким он был в конце 1939 года, в пору своего расцвета [43]] .

К тому времени в его четырех отделах насчитывалось более 350 крупных экспонатов. Кроме того, несколько сот мелких (диапозитивы, карты, схемы, рисунки, приборы, игры, панно) были вмонтированы в стены, стояли на подставках, лежали на столах, висели на щитах и стендах.

В ДЗН отсутствовали трафаретные грозные надписи: «Руками не трогать!» Напротив, вас приглашали: «Трогайте, пожалуйста, сколько душе угодно!». Один из работников ДЗН, Н.Г. Тимофеев, замечательный конструктор экспонатов, сетовал, что приходится слишком часто реставрировать или чинить тот или иной прибор, побывавший в соприкосновении с руками школьников. Яков Исидорович утешал Тимофеева:

- Это же очень хорошо, что ломают! Стало быть, интерес к экспонату не угасает. Если перестанут ломать, значит, он перестал впечатлять. Делайте экспонаты рукоупорными, вот и все!

Известный афоризм К.С. Станиславского о том, что театр начинается с вешалки, к ДЗН не подходил, ибо Дом занимательной науки начинался гораздо дальше от его вешалки - еще на улицах города, где были расклеены яркие, необычные афиши, сочиненные Л.В. Успенским:

Когда в Гонолулу настает полночь.

В Ленинграде наступает полдень.

В этот час в Ленинграде.

Фонтанка, 34.

Ежедневно открываются двери

Дома занимательной науки.

В котором вам расскажут

О времени, о Земле, о небе.

О числах, о цвете, о звуке

И о многом другом.

Или такая:

Далекие страны, исчезнувший лес,

И недра морозной Сибири

Вам будут показаны в Доме чудес,

Фонтанка, тридцать четыре.

«Предисловием» к ДЗН был и его двор. Прямо от великолепной чугунной решетки ворот на мостовой белой эмалевой краской нанесли широкую полосу. У ее конца, возле входной двери, поставили каменный столбик с табличкой: «Собственный меридиан Дома занимательной науки. Координаты: 59°57' сев. широты, 30° 19' вост. долготы».

Собственный меридиан!

Говоря языком штурманов, посетитель, едва войдя во двор ДЗН, сразу же приводился к истинному меридиану знаний…