Визы давались нелегко, и сейчас трудно установить, в какие страны сумел попасть Вавилов, с какими учеными встретился. Наверняка видел Баура и Корренса. Видел де Фриза — создателя мутационной теории; об этом он писал из Голландии.

«Сегодня был с визитом у де Фриза. Живет он верстах в 40 от Амстердама в хорошенькой голландской деревушке, где построил свою лабораторию, вегетационный домик. Словом, живет в самых идеальных условиях, вдали от города, среди зелени, книг. Был он, как и полагается де Фризам, исключительно внимателен и добр, и, конечно, я в восторге. Lady de Vries была также очень добра. Она сказала мне, что она послала уже через Нансена[27] пакет в Россию. Подарил мне де Фриз 4-лепестковый клевер. В Голландии это символ счастья, как у нас махровая сирень»*.

Но наибольшее впечатление на Вавилова произвела встреча со шведским генетиком и селекционером Нильсоном Эле. Его поразили и скромная обстановка, в которой работает исследователь, и его глубокие агрономические познания, сочетающиеся с широтою теоретического кругозора, «умением проникать в суть явлений»*. И — как результат — созданные им превосходные сорта пшеницы, почти в полтора раза превышающие по урожайности местные сорта. Вавилов поспешил изложить Нильсону Эле свои взгляды на селекционную работу в России, «чтобы выслушать его критику»*, и долго спорил с ним. «Проблем перед Россией больше, чем перед Швецией, — писал Вавилов из-за границы. — Генетиков же еще меньше, чем в Швеции. Надо закаливать себя, вооружиться с ног до головы и суметь сделать то, что кажется таким нужным и для России и, пожалуй, для всего мира.

Итак (это адресуется всем), вооружайтесь языками, знанием литературы, строгой критикой к самим себе и другим. Поведем штурм»*.

И в другом письме, вспоминая о предстоящих трудностях:

«Но сила еще есть, есть дерзость, сознание возможности борьбы и победы. В целом перед нами всеми — огромные, интересные, нужные России и всему миру задания. Бродя по свету, и обходя весь мир (по самым вершинам), и критикуя самого себя и свою работу — привезу уверенность пути.

Год отчаянно трудный, стиснув зубы, не обращая внимания на вьюгу, попробуем держаться прямого пути»*

А в родной стране строился новый мир, и важнейшее место в нем отводилось науке.

Еще в 1918 году В. И. Ленин написал «Набросок плана научно-технических работ». В том же году А. Ф. Иоффе основал Физико-технический институт, из которого выросла почти вся советская физика. В 1920-м под руководством В. И. Ленина разрабатывается план ГОЭЛРО. Летом 1921-го, через несколько месяцев после того, как Вавилов возглавил Отдел прикладной ботаники, Ленин подписывает декрет о создании в стране сети селекционных станций.

А летом 1922-го Ленин шлет за границу задание управляющему делами Совнаркома Николаю Петровичу Горбунову:

«Обновленная земля?» — недоумевает Горбунов.

Да, «Обновленная земля». Книжка американца Гарвуда. Еще в 1909 году вышедшая в переводе К. А. Тимирязева. Рассказывает об успехах американского земледелия. И главным образом о том, что эти успехи — результат достижений науки. Книжка во многом примитивная. Но написана с большой верой в могущество науки, в ее преобразующую роль. Обновленная земля! Точное, полное глубокого смысла определение. Принадлежит, кстати сказать, К. А. Тимирязеву: в буквальном переводе английское название «Новая земля» не так глубоко и емко.

Ленин прочел книжку во время болезни. Понравилась! Ленин пользуется ее названием как термином. Как условным паролем. Обозначает им планы переустройства советского земледелия.

Сегодня ни один рассказ о первых шагах советской сельскохозяйственной науки не обходится без упоминания о популярной книжке. Будто не голод в Поволжье, не широкие планы подъема всей советской экономики, а наивная книжка Гарвуда привела Ленина к мысли об обновлении советской земли.

Для нас важно то, что осуществление идей В. И. Ленина история возложила на большой коллектив ученых во главе с Николаем Ивановичем Вавиловым.

О том, в каких условиях зарождалась советская сельскохозяйственная наука, лучше всего говорят письма Вавилова из Петрограда.

Москва. Опытный отдел Наркомзема, т. Эглиту. 22 мая 1922 г.

«Положение работы нашей никогда не было столь тягостным и неопределенным. Мы совершенно не получаем средств ни для содержания служащих, ни для операционных расходов. Для поддержания в течение весеннего времени работ пришлось продать часть инвентаря и семян, имевшихся в нашем распоряжении. Несмотря на полную готовность всех служащих потерпеть, довольствоваться самым ничтожным, создается совершенно невозможное положение. Пайки приходят с опозданием на целый месяц, и, как Вы и сами прекрасно знаете, они, кроме того, не настолько существенны, чтобы на них можно было существовать. Жалованье служащие не получают два месяца<…>. Положение катастрофическое.

<…>В настоящее время станцией приводится в порядок земельный участок, который отведен Уземотделом и который необходимо дренировать. Большая часть участка занята залежью, которую необходимо поднять. У станции нет ни достаточно живого инвентаря, ни средств для производства работы путем найма лошадей и рабочих.

<…>Благодаря получению из-за границы огромного разнообразия сортов мы имеем возможность на своих питомниках и частью в оранжереях исследовать в нынешнем году тысячи различных сортов. Огромный материал уже послан в Саратов на опытную станцию, в Воронежскую губернию, частью Московскому отделению, Новгородским станциям. На юг, к сожалению, семена запоздали и будут разосланы только к осени»*.

Ставрополь. П. В. Кислякову. 17 июня 1922 г. «Программа старая, с длительными стационарными наблюдениями, конечно, не по сезону. Нужна более реальная и быстрая работа с агрономическим уклоном.

<…>Финансовое положение в Петрограде так же, как и везде, конечно, исключительно трудное. Не далее как сегодня не хватило средств на уплату марок на заказные письма. Думаю, что это преходяще, но, конечно, перспективы ближайших месяцев не из радостных. Мы, во всяком случае, не отчаиваемся, продолжаем вести свою работу, налаживаем отдел и станцию. На всех опытных станциях произведены опытные посевы вплоть до Туркестанского отделения. Получили из-за границы огромную ботаническую литературу — до 7000 названий, тысячи образцов семян, включая кормовые и луговые, и, думаю, как-нибудь проживем ближайшие трудные месяцы»*.

Ташкент. К. И. Пангало. 17 июня 1922 г.

«Было бы чрезвычайно важно составить для Туркестана нечто вроде книги „Полевые и огородные культуры Туркестана“ с описанием сортов, самих культур, их, особенностей. Такую попытку мы сделали в Саратове для Юго-Востока, которая в настоящее время печатается и которую, думаю, смогу Вам послать месяца через два.[28] Писарев составляет такую работу для Восточной Сибири, Таланов — для Западной Сибири, Якушкина — для Крыма. В ближайшие годы, надеюсь, сможем приступить к такой сводке для Северного края, и было бы крайне важно и необходимо, чтобы и Туркестанский университет и Туркестанское отделение прикладной ботаники, во главе с Вами, сделали такую работу для такого любопытного и нетронутого района, как Туркестан»*.

Москва. Опытный отдел Наркомзема. 28 июня 1922 г.

«Часть грузов пришла из Ревеля в Петроград и не может быть из-за отсутствия средств выкуплена и вывезена из таможни»*.

Москва. В. В. Таланову. 13 августа 1922 г.

«Я забыл об очень существенном договориться с Вами в Москве. В настоящее время благодаря Вам получен исключительно интересный сортовой материал в больших количествах, который пойдет по разным областям<…>. Мы сейчас задумали в Отделе попытаться ввести некоторую планомерность в испытании сортов по районам <…>. Поэтому очень прошу Вас прислать копию списка того материала, который Вы рассылаете, и копию областей и учреждений, которым будет разослано. Мы попытаемся попросить области и опытные учреждения информировать нас о том, как пойдет сортоиспытание: может быть, удастся синтезировать эту работу. В настоящее время имеем в виду приступить к сводке вообще сортоиспытания в Европейской и Азиатской России для разных растений, и тот опыт, который теперь по Вашему почину пойдет в широком масштабе, конечно, нужно захватить в самом начале. Мне кажется, что Вам это предложение будет сильно по душе и поэтому очень прошу Вас помочь в этом»*.