Порывы ветра час от часу становились свежее, стеньги и реи были спущены, канату было семьдесят сажен на клюзе. Шлюп «Восток» при каждом жестоком порыве подавался назад. Дабы не вовсе приблизиться к Долгому острову, мы положили другой якорь, и тогда уже были покойны. Быстрота воздуха имела такую силу, что у берегов, противулежаших стремлению ветра, делались вихри, с чрезвычайною силою вертели воду, и шквалы на шлюпы набегали с разных сторон.

В продолжение сего времени шёл сильный дождь и блистала молния. Громовые удары, отражаясь в горах, казались необыкновенным образом сильнее. В начале седьмого часа дождь прекратился, а в 7 часов и ветр стих; небо очистилось от облаков, звёзды и луна светили попрежнему.

3 июня. Рано утром послан гардемарин Адамс на катере собрать анкеры, выброшенные из барказа; нашли девять, некоторые были разломаны, и жители уже разбирали обручи; но по требованию беспрекословно возвратили.

Мы приподняли якоря, и под стакселями, при благополучном ветре, перешли на прежнее место. Я поехал с лейтенантом Лазаревым во внутренность залива. Мы приставали в разных местах, набрали много капустного листа, сельдерея и кресс-салату; прошли во внутренность залива на тринадцать миль, местами находили оставленные временные шалаши. Вероятно, что когда случается жителям, поселившимся на западном берегу противу Мотуара, ездить в залив, они в сих шалашах имеют пристанища; селений мы не видали, да оных и быть не могло по неудобству места для продовольствия, ибо главная пища зеландцев состоит в рыбе, которая всегда более водится при устьях в неглубоких местах, во внутренности же залива повсюду глубина 25 сажен. Чем далее въезжали мы в залив, тем более видели гор, обнажённых от зелени, имеющих жёлтый цвет, лес же только на низких местах, ближе к поверхности воды. На пути застрелили несколько бакланов, к вечеру возвратились на шлюп. Ежелиб нас задержала погода, мы бы не скоро от голода пострадали, ибо лейтенант Лазарев не забыл взять разной провизии достаточно, притом все имели с собою ружья, порох и дробь, зелени же огородной, как выше упомянуто, везде находили во множестве.

По возвращении на шлюп мне донесли, что жители приезжали на оба шлюпа и производили торг попрежнему; при возили копья, разные резные коробочки, рыболовные крючки, жезлы, знаки начальников, из зелёного камня кистени, топоры и разные застёжки и украшения из зелёного базальта, которые они обыкновенно носят на шее; привозили также ткани. Все вещи, с величайшим трудом из крепкого камня и дерева ими сделанные, старались променивать на топоры, долота, буравьё, корольки, рубахи, зеркальцы, огнивы и на бисер.

С утра мы были в совершенной готовности сняться с якоря. Между тем зеландцы не умедлили посетить нас (желая выменивать безделицы, которые для них драгоценны). Я сделал ещё несколько подарков начальнику, дал знать ему, что от них отправляюсь; он изъявил непритворное сожаление, и все просили чтоб мы к ним возвратились. Когда они заметили, что мы уже снимаемся с якоря, начальник, прощаясь, обнимал меня и печально повторял слова: э! э! э! Один из молодых островитян желал остаться с нами, но все прочие его упрашивали и уговаривали, чтобы возвратился на берег. Я предоставил сие на его волю.

Жители залива королевы Шарлотты роста среднего, сложением тела крепки и довольно стройны, только колена несколько толстоваты; лицом и телом смугло-желтоваты, глаза чёрные, быстрые, волосы чёрные. У всех проколоты уши, а у большей части и средний носовой хрящ. Лица испестряют набивными, кривыми, но правильными линиями и натирают черно-синею краскою, знатные люди более нежели прочие. У некоторых женщин только губы были испестрены. Сим обычаем жители Новой Зеландии подобны жителям островов маркизы Мендозы, а по наречию принадлежат к которой-нибудь из групп островов Дружественных, Общества или маркизы Мендозы.

От привычки с юных лег не обуздывать своего нрава и следовать всем худым и добрым движениям сердца, жители Новой Зеландии хотя и горячи в дружбе, но непостоянны, за малейшую причину доходят до ссоры, которая производит пагубные последствия.

Зеландцы в движениях тела проворны и кажется всегда готовы сразиться, но при нас никаких сшибок не происходило. Когда старый начальник у меня обедал, я спросил его, ест ли он человеческое мясо и показал на руку? Он объяснил, что очень охотно ест, и кажется в том нет никакого сомнения, ибо капитан Кук был сам очевидцем, как зеландцы с удовольствием ели мясо своих неприятелей, убитых в сражении. В 1772 году несчастный Марион и 17 человек, сопутствовавших ему, в заливе островов, были жертвою сего омерзительного мщения; посланные в помощь на вооружённой шлюпке известили, что они видели остатки, изрубленные для еды, и уже изжаренные куски своих сослуживцев. 1773 года английский морской офицер Рове и 10 человек с английского судна «Адвентюра», по причине излишней вспыльчивости против одного островитянина, укравшего камзол у матроза, были также жертвою мщения зеландцев. Посланная шлюпка нашла на берегу платья и изрубленные части тела, головы и желудки своих товарищей.

Жители залива королевы Шарлотты покрывают тело, начиная из-под грудей до половины ляжек, куском белой ткани, которую перевязывают узким поясом; чрез плечи набрасывают кусок белой или красной ткани, весьма искусно сделанной, с тёмным вокруг узором, и на грудях зашпиливают шпильками, длиною в четыре или пять дюймов из зелёного базальта и костей, вероятно человеческих или собачьих; ибо, кроме собак, других зверей никто из путешествовавших здесь не встречал. Сии шпильки висят на тонких верёвочках, чтоб не потерялись. Когда прохладно, сверх всего надевают мохнатую бурку наподобие черкесской.241 Так одевался старый начальник, мой приятель; прочие помоложе имели на плечах только один из вышеупомянутых нарядов; молодые по большей части кроме бурок ничем не прикрывались, да и бурки были нараспашку. Голову убирают, завязывая на теме волосы в пучок, воткнув в оные несколько белых перьев. В уши продевают кусок птичьей шкуры с белым пухом. На груди носят безобразные человеческие изображения, застёжки или род ножичка из зелёного камня, а у других просто косточки. Все сии вещи променивают, и потому невозможно полагать, что принадлежат к их кумирам. Они вооружаются тонкою, прямою, острою пикою из крепкого темноватого дерева, длиною до тринадцати футов, также короткими кистенями, которые называют «пету» — они сделаны из костей морских животных или из зелёного камня, с резьбою, длиною от пятнадцати до восемнадцати дюймов, шириною в четыре, а толщиною в два дюйма; к концу сглажены со всех сторон, а к рукоятке сведены тонко, чтоб удобно можно было держать в руке; в сем же месте высверлена дыра. Кистень обыкновенно держится в руке на веревочке, продетой сквозь дыру. У зеландцев ещё два рода оружия из упомянутого крепкого тёмного дерева. Одно величиною в восемь футов, книзу несколько шире, верхний конец подобен алебарде с резным изображением уродливого лица, глаза в оное вставлены из раковин отражающего зелёного цвета. Другое оружие, наподобие топора, длиною в половину первого. Повидимому сии вещи принадлежат более к знакам отличия начальников и служат им обороною.

Капитан Кук смерил большие зеландские военные лодки и нашел, что они длиною в шестьдесят восемь футов, но в нашу бытность самая большая лодка была в сорок семь футов, шириною в 43/4 фута. На сих лодках, так же как на вышеупомянутых, резное изображение лица человеческого с высунутым языком и глазами из ракушек, называемых морскими ушами, отражающими зеленоватый цвет. Позади лица продолжается сквозная резьба в виде нескольких кругов с поперечниками, наподобие так называемых филигранов. Корма сей лодки загибается гребнем вверх на пять футов. Подводная часть выдолблена из одного дерева, а к верху наставлены ещё по две доски, каждая шириною в семь дюймов, одна с другой и с краями подводной части связаны веревками, а дабы не было течи, то в самых пазах положен камыш, который придерживается как с внутренней, так и с наружной стороны длинными пластинками из древесной коры, шириною в два с половиною дюйма. Наставленная верхняя доска, изображение, находящееся впереди, и гребень кормовой части выкрашены тёмнокрасною краскою. Лодки сии хотя не с таким искусством сделаны, как описанные в первом путешествии капитана Кука лодки в северной части Новой Зеландии, но досужество и терпение с которыми сопряжена сия работа, при неимении железа, приводит европейца в удивление.