Время остановилось, словно самолет, зависший в воздухе, поддерживаемый лишь силой восходящих потоков. Позже Джил удивлялась, почему не подумала при этом о ребенке Руди и Минальды. В тот момент ей это даже в голову не пришло.

– Какого еще ребенка?

Впервые за все время в голубых глазах мага вспыхнула живая искорка, – в них зародилось сомнение, как будто своими словами она опровергла то, в чем он был давно уверен. Седые брови нахмурились.

– Твоего ребенка, – промолвил он. – Ребенка, которого ты носишь во чреве. Я думал, именно поэтому ты не хотела покидать Убежище.

Джил заговорила и сама не узнала свой голос:

– Я не беременна.

И сразу поняла, что это ложь. То, что она приписывала воздействию яда, теперь получило совсем иное объяснение. Головокружение, тошнота, сонливость. Даже уверенность в том, что тело ее меняется под действием какой-то чужеродной силы.

Наверху, над головой загрохотали сапоги. Свет сделался ярче, и кто-то откинул решетку. Вниз спустили лестницу.

– Инглорион, – окликнул капитан церковной стражи.

Джил схватила Ингольда за руку и чуть слышно спросила:

– Но почему ты решил, что этот ребенок – не твой?

Маг озадаченно уставился на нее, и Джил поняла, что подобное даже не приходило ему на ум: ведь колдуны всегда налагали чары бесплодия на своих спутниц.

Однако эти заклятья перестали действовать, когда яд ледяных магов проник в ее вены. И все же дело было не только в этом.

Ингольд в глубине души не верил, что какая-то женщина однажды может пожелать зачать и выносить его дитя.

– Инглорион! – Стражники спустились в камеру, звеня доспехами, и Джил встала с места. Ухватив за горлышко бутыль, она разбила донышко об стену и теперь держала «розочку» перед собой. Запах спиртного распространился по темнице. Ингольд попытался взять ее за руку, но не дотянулся, скованный цепями.

– Я пойду с тобой, – бросила она, даже не оборачиваясь.

– Зависит от того, куда меня поведут.

Джил услышала звяканье цепей и перестук костяных плашек с рунами, когда Ингольд попытался сесть, задыхаясь от напряженных усилий. Джил не сводила взгляда с капитана, помощника, стоявшего за ним, и с остальных стражей, пересчитывая едоков сланча и обычных людей, решая, на кого напасть первым, после того, как она убьет капитана и возьмет себе его меч.

– Мне это без разницы, – процедила она сквозь зубы.

Капитан заявил:

– Епископ прислал за тобой, старик. Только посмей воспротивиться, – и девчонка умрет.

– Мой дорогой капитан. – Ингольд поправил на себе окровавленные, разорванные одежды. – Обещаю не сопротивляться. Я не смог бы этого сделать, даже если бы очень захотел.

– Ингольд, где же ты? Возьми, наконец, трубку!

Холодная тень падала на землю. Небо над горами полыхало огнем. Ниже по склону близ следов, которые оставил этим утром мамонт, на страже стояли Ледяной Сокол и Мелантрис. Руди невольно подумал, что им не хватает только черных костюмов и солнечных очков.

– Ты должен мне ответить, – в отчаянии прошептал он. – Ты должен все узнать. Теперь мне известно, какой магией пользуются наши враги. Чары, с помощью которых они черпают энергию...

Неужели слишком поздно?..

Он помнил все, что узрел в видении: парящие в воздухе конусы, мерцающие, как вода, точное расположение больших и малых фигур, то приближающихся, то удаляющихся вновь, ритм их танца, в точности воспроизведенный Лысой Дамой, подобно всем магам, наделенной эйдетической памятью.

Наверняка Ингольду это поможет. Он разберется, в чем тут дело.

Если только он еще жив.

– Господин маг! – Руди поднял глаза. На границе круга стояли епископ Майя, Ланк Яр и лорд Анкрес вместе со своими телохранителями. Вид у них был мрачный и напряженный.

– По-моему, мы отыскали их всех, – заявил Майя. Стражники держали пленных в тренировочном зале, одном из самых больших открытых помещений в Убежище. Даже те, кто больше всех сопротивлялись обыску Убежища, – леди Скет и Энас Баррелстейв притихли при виде этих безглазых тварей, в которых превратились Кланет Уайт и старый Виккет.

Корам Биггар, в ком мутации еще не были так заметны, хорохорился:

– Не так уж скверно они и выглядят. – Он показал на Нупа Фарера, которому жена прорезала дырки в рубахе, чтобы выпустить отростки на груди и на спине. – Тут нет ничего плохого, моя госпожа. Разве внешность важна, когда ешь досыта?

И он с вызовом огляделся по сторонам.

Гвардейцы и солдаты лорда Анкреса, помогавшие при обыске, переглянулись с отвращением, держа оружие наготове. Завидев Руди, Варкис Хогширер пробился к нему, расталкивая остальных пленных.

– Вы не имеете права держать меня с ними! – завопил он. – Погодите, господин Всезнайка! Погодите, пока моя дочка научится колдовству!

Рядом с ним Скела стояла молча, заливаясь слезами.

– А мы-то ели досыта, – продолжал Биггар, когда гвардейцы принялись подталкивать всю эту толпу к лестнице, ведущей в тюрьму, устроенную в подземельях. – Вы все глупцы, что не вкушали даров Святого Милосердия. Взгляните на нее! – Он ткнул пальцем похудевшую, бледную, как мрамор, Минальду, державшую за руку Тира. Рядом стояла Линнет с перевязанным горлом. Тир смотрел по сторонам мрачно, но без всякого удивления, и глаза его казались бездонными озерами с темной водой.

– Посмотрите, как у нее торчат кости! Вы все погибнете, а мы будем жить!

– Конечно, – отозвался Янус, когда уводили мутантов, – всего около полусотни человек. – Да, вы будете жить. Но в каком виде?

– Это еще не все, – заметил Руди, когда зеваки, взволнованно перешептываясь, начали расходиться.

Минальда чуть заметно качнула головой. К ним подошли Анкрес, Майя и Янус.

– Опасный прецедент, – мягко заметил епископ. – Мы не можем вот так попросту взять и заявить, что все те, кто выступали против нас, находятся под властью ледяных магов.

– Отличить будет очень просто, – возразил Руди. – Спасибо человеку по имени Джон Кэмпбелл и его рассказу «Кто идет?».

Синие глаза Альды испуганно распахнулись.

– Ты хочешь сказать, что в твоем мире люди встречались с такими же проблемами?

Руди ухмыльнулся, с трудом удерживаясь, чтобы не расцеловать ее прямо перед Майей и Анкресом. Сегодня Альда выглядела чуть свежее. Похоже, сражение и бег по коридорам Убежища не причинили ей вреда, но все же Руди был бы рад, если бы она не вставала с постели. Эта беременность сводила его с ума...

– Каждый божий день, детка, – ответил он. – Каждый божий день.

Иудеи из Старого Завета пользовались произношением слова «шибболет». Люди, сражавшиеся против антарктических пришельцев, применили раскаленную проволоку и образцы крови. Руди воспользовался иллюзиями, которых габугу не видели, а потому проходили прямо сквозь них.

Лорд Анкрес вздрогнул и поморщился, когда Руди посадил ему на ногу огромного иллюзорного паука. Это срабатывало почти со всеми. Для стоиков вроде Ледяного Сокола, который не прореагировал бы, даже если бы гигантский кальмар стал кривляться перед ним наподобие Гручо Маркса, Руди просто проводил магическую линию посреди пустой комнаты и просил:

– Пожалуйста, подойди сюда.

Молодой стражник застыл, как вкопанный, от изумления, что не может сделать ни шагу.

Руди испытал всех гвардейцев, людей лорда Анкреса и охотников Яра. Затем он взялся за обитателей пятого северного уровня.

Увы, но лорд и леди Скет без труда выдержали экзамен. Пришлось признать правоту епископа: нельзя заковать в железо всех тех, кто просто с тобой не согласен...

– Знаешь, почему они мешали обыскам? – устало спросила у него Альда глубокой ночью, когда Руди, наконец, закончил многочасовую проверку. Мелантрис со своим отрядом только что закрыли ворота Убежища после того, как выгребли наружу остатки сланча из очищенных комнат.

– Должно быть, Биггар прятал у них своих кур.

Альда кивнула.

– И краденую еду. Они принесли клятву верности Анкресу в старых традициях, и для Анкреса этого было довольно, чтобы оказать им покровительство. Они знали, что он никогда не позволит моим гвардейцам шарить на его складах. Он пришел в ужас, когда узнал, что Биггар такую же клятву верности принес и Скету.