Во время каждой остановки, пока лошади отдыхали, Эндри совершенствовал свои навыки владения топором и копьем, и, когда он уставал, маршал и Ларон продолжали обучать его этикету и различным правилам поведения. Уоллес также принимал непосредственное участие в образовании Эндри, а тот, в свою очередь, стал помогать Уоллесу в овладении искусством верховой езды. Однако Уоллес не переставал жаловаться, что мешало проведению занятий.

— Я получил пять плетей, представь себе, — говорил Уоллес, когда Эндри вел его лошадь по кругу. Они остановились, чтобы Сентерри могла поговорить со служащим из провинции, принесшим петицию.

— Если бы ты получал по пять плетей каждый раз, когда ты об этом говоришь, сейчас у тебя было бы уже пять тысяч плетей, — сказал Эндри.

— Я и чувствую это как пять тысяч плетей.

— Уоллес, может, хватит уже? Я получил пятьдесят плетей, но я не скулю.

— Да, но у меня это было в первый раз!

— Так от этого больнее, что ли?

— Да!

— Давай держись веселей, женщины будут восхищаться твоей выдержкой.

— Выдержкой? После пяти жалких ударов плетью?

— Я могу устроить…

— Нет!

— Уоллес, что ты рассказал о нас графине?

— А, графиня, я думал, ты уже и не спросишь. Под ее юбками открылись врата рая, на ней вообще не было нижнего белья — так сейчас модно в Глэсберри.

«Мне тоже предоставлялась возможность это узнать», — подумал Эндри, но просто улыбнулся и кивнул.

— О Эндри, муж совсем не обращает на нее внимания, а мысль о том, что она лежит с героем битвы у Кловессера, пробуждала в ней такую страсть…

— Я спросил, что ты ей рассказал, а не о том, какая она в постели!

— О, пустяки, я лишь приукрасил самую малость, и то, что я рассказал, было не так уж далеко от правды.

— Вероятно, только то, что ты — переодетый придворный, и поездка наша — совсем не то, что кажется, и касается Стены Драконов и каменных кладок, а ты желаешь отомстить за смерть императора, а Сентерри хочет сделать гораздо больше, нежели просто временно управлять Логьяром, а империю ждут великие потрясения, так как она стремится превратить Логьяр в средоточие своей силы на юге, и…

— Ты подслушивал!

— Я бы не стал, но ты предсказуем, как восход солнца, но едва ли столь же красив. Уоллес, ты понимаешь, если она поверит даже в десятую часть всей той ерунды, которую ты наговорил, может начаться ни много, ни мало — война!

— Что? Никогда! Кто воспримет ее серьезно!

— Принц Валиос, третий из наследников императорского трона Саргола, для начала! Графиня — одна из его самых доверенных и надежных шпионок.

Уоллес открыл рот, желая ответить, но тут же закрыл его: в голове стали возникать разные мысли о возможных последствиях его трепа две ночи назад. Лошадь, которую вел Эндри, еле передвигала ноги. Уоллес практически отпустил поводья. Он так и ехал с открытым ртом. Туда залетела муха. Уоллес закрыл рот, фыркнул и выплюнул ее.

— Тебе повезло, если графиня просто хотела провести ночь с каким-нибудь выделывающимся болваном, — сказал наконец Эндри.

— Может, если она пользуется известностью как шпионка, она подумала, что я пытался снабдить ее неверной информацией, — с надеждой произнес Уоллес. — Она почти не обращала внимания на мои слова.

— А если она поверила, тогда — как однажды сказала старейшина Терикель — о последствиях лучше не задумываться.

Рекконы, почти не отдыхая, прошли семьдесят миль до границы между Фертеллианом и Кейпфангом за один день, затем немного сбавили темп. Сентерри собиралась встретиться с как можно большим количеством местной знати и желала постоянно быть на виду. Кейпфанг был самым южным регионом империи. Его восточная часть изобиловала равнинами и лесами, где стояло множество городов, ферм и замков, между которыми пролегали хорошие дороги. Западная часть была гористой и труднопроходимой. Столицей был Логьяр, находящийся на юго-западе материка. Из-за своей удаленности Логьяр оказался недоступным даже для завоевателей: на него никогда не нападали. Поход на этот город для войск был долгим и утомительным, и, если бы кто-то решил все же решил отправиться сюда, это вызвало бы крайнее неудовольствие местных жителей. Сентерри собиралась завоевать новые провинции своим обаянием, но задача оказалась не из легких. Давно на эту землю не ступала нога члена императорской семьи. Когда-то сюда заявился один принц, привел армию и потерял пятьдесят тысяч убитыми. Тогда он отправился вместе со своими людьми в горы, желая подчинить себе менее крупный регион… с тех пор о нем ничего не было слышно.

Теперь Стена Драконов находилась всего лишь в ста милях от них. Оранжевая полоса мерцала на голубом небе днем, а поздно вечером свет заходящего солнца гас неестественно долго. Веландер все время проводила в повозке, но люди чувствовали такое облегчение, не видя ее, что с радостью позабыли о ней. Расспросы о Веландер были чреваты перспективой стать ее новой жертвой. Некоторые говорили, что она больна и умирает. Большинство надеялось: так и есть.

Было достаточно и других поводов для беспокойства. Например, тюрьма местного гарнизона была забита до отказа — множество бандитов просто мечтали в нее попасть. Сентерри и ее приближенным сказали, что огромный дракон ростом в сто футов проглотил разбойника целиком. Терикель в сопровождении рекконов отправили на расследование этого случая, и она выяснила: слухи были чрезмерно преувеличены.

— Следы длиной в пять футов и сломанные ветви деревьев свидетельствуют о росте дракона лишь в двадцать девять футов, — сообщала она Сентерри, Ларону и Гилврэю.

— Двадцать девять футов, — повторил Ларон, стараясь запомнить эту цифру.

— Ах, вот еще что. По наброскам, сделанным по рассказам тех, кто видел его, ясно, что у него были слабые, маленькие, длиной в семь футов, крылья и длинная шея. Смотрите сюда, на бумагу.

Рисунки стали передавать из рук в руки. Как и ожидала Терикель, принцесса и два ее капитана выглядели скорее смущенными, нежели испуганными, когда рассматривали наброски.

— Кажется, их сделал человек, который никогда не мог хорошо изобразить дракона в школе, — сказал Гилврэй.

Пятерых гвардейцев Сопровождения Путешествий и Эссена послали по следам дракона, но они нашли всего лишь гору чего-то, похожего на навоз. То, что они сначала приняли за экскременты гиганта, оказалось тремя истлевшими телами, которые рассыпались при прикосновении. Тогда гвардейцы отказались идти дальше. Не то чтобы преследовать дракона оказалось сложно, но нежелание Эссена продолжить путь стало подходящей причиной для возвращения.

— Никогда не видел таких трупов, — рассказывал потрясенный Эссен Эндри и остальным рекконам после доклада Гилврэю. — На их лицах застыл ужас.

— Думаю, и я бы немного расстроился, если бы меня заставили смотреть в задницу огромной птицы-дракона изнутри, — сказал Дэнол.

— Говорят, люди, подобные этим, сошли с гор из-за Стены Драконов, — заявил Сандер. — Девица из таверны, с которой я болтал прошлой ночью, говорила, что животные с чувствительностью к эфирной энергии не любят их.

— Почему же? — спросил Эндри.

— Она сказала, их жизненная сила сразу же исчезает, сир. Бамс — прямо как удар молнии, и все.

— Она это видела?

— Ну нет, но она частенько проводит время с одинокими мужчинами-путешественниками, и один из них был помощником мага шестого уровня. Он рассказал, что его учитель стоял прямо под магической завесой в небе. Учитель направил свое заклинание на крысу и на Стену Драконов одновременно. Раздался взрыв.

— Это было из-за заклинания?

— Наверно, заклинание и крыса вместе. На всех, кто наблюдал, полетели комки грязи.

— Взрывающаяся крыса? А маг что?

— Все нормально, сказал он. Взрывается только из-за активных, действующих заклинаний. Маг может пройти через небесный занавес, и ничего не случится. Если направить туда птицу и прикрепить к ней управляющее заклинание, то повсюду полетят обуглившиеся перышки и жареное мясо. Незаколдованная же птица может спокойно миновать Стену, по его словам. Потом он сам шагнул внутрь.