— Слишком тяжело, сир, — ответил Костигер. — Сила…

— Черт, давай, давай! Я иду на помощь.

— Держись, Ларон! — воскликнул Норриэйв. — Тебя же сейчас смоет.

— Право руля, еще! — приказал Ларон, не обращая на него внимания.

Эта волна отличалась от прежних, и «Лунной тени» потребовалось больше времени, чтобы выровняться. Справа показались горы. Внезапно Эндри заметил, что вода перестала прибывать. Шхуна плыла так быстро, что ветер сдувал с лица мокрые волосы. Посмотрев вперед, Эндри увидел вытянутый глубокий залив, где волны едва вздымались. Все вокруг закричали от радости и стали подбрасывать вверх веревки.

— Скалтикар! — воскликнул Костигер. — Трижды ура штурману Ларону!

Впереди лежал порт Фальгат, но «Лунной тени» потребовался весь оставшийся день, чтобы преодолеть пятнадцать миль до причала. Насос работал без перерыва, все без устали выкачивали воду. Но уровень воды почти не понижался. К вечеру они добрались до гавани, и едва «Лунная тень» подошла к причалу, тут же бросили линь. Следом кинули веревки и вытащили шхуну на берег. Как только «Лунная тень» оказалась вне власти волн, из трюма и из люка хлынула вода.

— Почти все замки сорваны, — сказал Норриэйв, уперев руки в бока и качая головой. — Бедная девочка превратилась в развалину. На ее ремонт уйдет столько же, сколько ушло на строительство.

— Но мы все уцелели, — сказал Ларон.

— Я думал, ты погиб, Ларон, и после того, что ты сделал с моей шхуной, я бы, наверно, хотел, чтобы так и было.

— Мы заплатили за проезд.

— Ага, но это едва покроет затраты.

Норриэйв пошел к маяку смотрителя. Эссен и Эндри присоединились к Ларону, который все еще рассматривал «Лунную тень». С нее капала вода.

— Она должна была затонуть много раз, — произнес Эндри. — Я знаю шхуны и морское дело, однако «Лунная тень» оказалась особенной. Словно Удача держала ее на ладони, не давая уйти под воду.

— Не Удача, Эндри, — ответил Ларон. — Шхуна имеет особый корпус, может погружаться или снова всплывать. Другое судно не смогло бы преодолеть пролив.

— Какой корпус, капитан?

— Особый. Шхуна «с секретом». Ее можно потопить, спрятав под водой, а затем снова вывести на поверхность.

— Капитан, вы все придумываете.

Ларон положил руку на странный квадратный маленький люк на корпусе «Лунной тени». Он был закрыт, сквозь щели сочилась вода.

— Да, Эндри, я все придумываю. Госпожа Удача была невероятно добра к нам, поэтому в ближайшее время нам лучше ее не гневить.

К ним подошли Гилврэй и Долвьенн. Они улыбались, хотя едва держались на ногах.

— Ну, хозяин Норриэйв теперь станет богатым и счастливым человеком, — сказал Гилврэй.

— Почему? — спросил озадаченный Ларон.

— В трюме «Лунной тени» оказалась куча ящиков с очень ценной корой деревьев, используемой медикарами. Все было упаковано в кишки овец, поэтому я сомневаюсь, что хоть какая-то часть пропала — за исключением небольшого количества, потребовавшегося мне на лечение больных в пути.

— Кора медикаров, сир? — переспросил Ларон. — Костигер говорил, это галеты.

— Костигер не умеет читать, — ответил Эндри. — Коробки лишь выглядели как коробки с галетами. Наверно, хозяин «Веселой пинты» как-то раз принял их в качестве платежа.

— Она собрана далеко на севере Акремы, в тропиках, — продолжал объяснять Гилврэй. — Там кора достаточно дешевая, но из-за торейских бурь, бушующих в Скалтикаре, здесь она стала, наверно, бесценной. Я украл… ну, позаимствовал несколько полос. По одной для каждого реккона и для других пассажиров. Норриэйв разбогатеет. Я уверен, он не будет против.

Ларон поспешил к маяку, чтобы сообщить Норриэйву хорошие новости, а также собрать остальных и решить, где провести ночь.

— Лучше всего было бы отправиться в Альберин и продать нашу кору медикаров, прежде чем Норриэйв приедет со своими ящиками и займет все рынки, — задумчиво произнес Эссен.

— Вам решать, сир, — ответил Эндри.

— Нет уж, спасибо. Мы здесь всего лишь наемники, и мы равны. Ты Эндри, я Эссен. Ты собираешься в Альберин?

— Да, у меня там семья.

— Тогда ты с нами? Думаю, остальные тоже пойдут туда.

— Я с тобой, Эссен. А сейчас давай-ка найдем какую-нибудь таверну и поедим чего-нибудь горячего.

Эссен отправился в Фальгат, рядом с ним с одной стороны шел Ларон, с другой — Гилврэй и Долвьенн. Риеллен сопровождала рекконов, Уоллес плелся позади, покачивался, но, тем не менее, не отставал. Они остановились в гостинице под названием «Вид на океан», откуда можно было видеть залив, если залезть на крышу, но вода уже никого не интересовала.

— Ну, Альберин в шестидесяти милях от нас, за холмами, — сказал Эндри, когда все собрались вокруг камина в зале. — Три дня пешком.

— Да, не близко, — согласился Эссен.

— Я говорю — мы поедем, — заявил Уоллес.

— Поедем? — изумился Эндри. — На чем? Если ты не заметил, мы все деньги отдали за аренду «Лунной тени».

— Да, и мы больше не в сарголанской армии, — добавил Эссен. — Мы не можем просто попросить лошадь и получить ее.

— Я мог бы продать здесь свою кору медикаров, — сказал Уоллес. — И купить коня.

— Да, но здесь она дешевле раз в десять, чем будет в Альберине, — возразил Эссен. — Хозяин Норриэйв только что отнес три ящика местным торговцам за ремонт шхуны. Кору сбывают здесь, но не в Альберине — пока.

— Я думаю, нужно завтра собраться и отправиться в путь, — предложил Эндри.

— Ну а я думаю, нужно сначала отдохнуть, — ответил Уоллес. — У нас хватит денег на еду в течение недели и сон под крышей.

— Да, путешествие было очень утомительным, — согласился Гилврэй.

— Эндри, можно тебя на пару слов? — спросил Ларон.

Они подошли к стойке и попросили остальных пересесть к камину. Когда они остались одни, Ларон склонился к Эндри.

— Мы должны зайти в Коллегию Воинов, — тихо произнес он. — Это по пути в Альберин. Я останусь там.

— Я пообещал кое-кому, что отвезу тебя в Альберин, — ответил Эндри.

— Да? — удивленно спросил Ларон. — И кому?

— Тому, кто думает, что тебе нужно быть там.

— Терикель?

— В Альберине его звали Ровал. Так мне говорили. Ему нужен друг, который будет рядом.

— Но у меня важное дело в Коллегии, — настаивал Ларон. — Судьба всего мира зависит от этого, поверь мне.

— Если тебя не волнует судьба друга, как ты можешь говорить о судьбе всего мира? — спросил Эндри, глядя Ларону в глаза, словно надеясь найти в них ответ.

Ларон прикрыл ему рукой ладонью и посмотрел на остальных. Они отдыхали и даже, как казалось, были счастливы. Одни избежали смерти, другие наслаждались любовью. Рекконы уже много лет не оказывались так близко от дома. У всех скоро должны были появиться деньги, и, следовательно, надежда на обеспеченную жизнь. Уоллес встал и развел широко руки, сделав глубокий вдох.

Костигер решил, что Уоллес заслужил награды, и вылил содержимое своей кружки ему на шею.

— Хорошо, Эндри, пойдем со мной завтра в Коллегию, — сказал Ларон, аплодируя раскланивавшемуся Костигеру. — Если там решат, что мне следует идти, то не о чем и говорить. Я отправлюсь в Альберин вместе с тобой.

В результате дискуссии, затянувшейся до позднего вечера, было решено собираться в путь. Путешествовать в большой, хорошо вооруженной группе было безопаснее, и казалось разумным приехать в Альберин прежде, чем кора медикаров заполнит городские рынки.

В Коллегию Воинов вела одна-единственная дорога. Она поворачивала, затем ныряла под каменную арку возле столба с отметкой «Тридцать миль до Альберина». На арке было выгравировано «Коллегия Воинов», а ниже — несколько скрещенных топоров. На центральном камне был изображен огромный глаз. За аркой взору открывалось заброшенное поле, откуда в небо поднимались клубы дыма. Некоторые из старых зданий еще сохранились, и дороги, ведущие к ним, оказались практически не повреждены.