Или просто боялась выходить за порог этой квартиры.

Викентий после всего происшедшего (а произошло ли оно?) неторопливо возвращался к нормальному восприятию действительности и задумчиво рассматривал свою странную клиентку. Нет, уже не с точки зрения того, что под платьем скрывалось тело, способное возбудить даже кладбищенскую статую. Его занимал другой парадокс. Викентий даже придумал ему название. «Парадокс контрабандной магии». Все просто и все невероятно сложно. Он, Викентий, реально в магии смыслит столько же, сколько воробей – в синдроме Шерешевского-Тернера. И владеть ею не может, как не может тот же пресловутый воробей ввести генетические изменения в клиническую картину пресловутого же синдрома. Далее. Если взять за исходную точку то, что Надежда сама пришла за помощью к Викентию как к магу (по объявлению), следовательно, ей так же чужды оккультные способности. Должны быть чужды, во всяком случае…

Тогда почему в столешнице прожжено пять дыр неизвестно куда подевавшимися стилетами? Почему Викентий помнит только то, как Надежда приказывала ему повторять за нею всякую тарабарщину, а дальше он начал себя «условно ощущать» лишь с момента, когда ладони словно обожгло утюгом? Что он делал – нагой – перед распластанной перед ним на столе голой женщиной? Нет, судя по предупредительно-равнодушному лицу Надежды, ничего, хотя бы отдаленно напоминающего секс, не было.

Значит, между ними – им и клиенткой – возник некто третий (Степан не в счет и служанки эти малахольные тоже). Возникла магия.

Только какая-то непонятная.

Непривычная.

Ни черная, ни белая, ни серая даже!

К о н т р а б а н д н а я.

– Вы будете кофе, Викентий? – осведомилась Надежда тоном благовоспитанной уроженки Мэнсфилд-парка.

– Нет. – Бывший психиатр посмотрел на клиентку недобрым взглядом. – Вы меня манерами не умиляйте. Объяснитесь, будьте любезны, что здесь произошло! И что вам, наконец, от меня надо!!!

Надежда поставила кофейник на стол и воззрилась на мрачного дипломированного мага взором оскорбленной невинности:

– Это я как раз у вас хотела спросить, господин Вересаев!

Бывший психиатр чуть не онемел от такой наглости.

– Вы, – зашипел он, – явились ко мне, угрожая оружием и требуя выяснить местонахождение вашего супруга, так?!

– Д-да… Но насчет оружия вы зря. Оно ведь у меня не заряжено. Я обратилась к вам с чистой душой и искренним желанием, а вы…

– Что я?!

– Как?! Вы даже ничего не помните?! – изумилась прекрасная вдова загадочного африканца.

– Не помню.

– Ничего себе! Вы чуть не силой заставили меня раздеться донага, разделись сами…

– Я?! Вас?! Заставил?!

– Да. Велели лечь на стол, понатыкали возле моих рук, ног и головы кухонных ножей…

– Кухонных?!

– А потом стали призывать каких-то темных духов, чтоб они в вас вселились и поведали все тайны.

– Я схожу с ума, – медленно протянул Викентий. – Степа, ты слышишь, я призывал темных духов!

– Да, это на тебя не похоже, – авторитетно заявил бледный от неумеренного потребления коньяка Степан. – Не твой стиль работы. Вы ему, графиня, пардон, горбатого-с лепите! С-с-с, что ж так голова-то, зараза, раскалывается!

– Ах, не вызывали? – прищурилась Надежда. – А кто же тогда вещал загробным голосом, что мой муж умер у себя на родине от укуса змеи?

– Кто вещал? Я не вещал. Степан, может, все-таки ты вещал?

– Я не мог, – после долгих размышлений заключил Степан. – Я был в отключке. Это ты вещал, Кешаня, точно!

– Вот-вот! – Тон Надежды был каким-то истерично-обличительным. – Наконец-то вы поверите! Уж не мне, так хотя бы вашему другу!

– Значит, я сказал вам, что ваш муж пропал потому, что уехал к себе в Африку и там подлая африканская змея лишила его права жить и любить. Так?

– Так.

– Какая душещ-щ-щипательная история! – констатировал Степан.

– Больше я вам ничего не наговорил? – сердито покусывая губы, поинтересовался бывший психиатр.

– Наговорили. Что змея укусила моего мужа в Африке потому, что я в России ему изменила…

– О! – поднял палец Гремлин. – Какая жуткая взаимосвязь! Какие сюр-р-реалистические гримасы зловещего Рока могем мы наблюдать при помощи примера из жизни и быта обычной российско-африканской семьи!!! Отелло может просто отдыхать и засовывать свои текстильные вещдоки в самые темные места собственного организма. Поскольку пришли новые времена и с ними – новые образцы доказательства супружеской неверности! Тока змея мужика за пятку – цап, он и думает: ага, это моя любимая женушка-зараза мне рога наставила! Тока обидно. Очень обидно, что на эти размышления у мужика времени почти и не остается. Судьбец, понимаешь!

– Да замолчите вы! – прикрикнула на Степана Надежда. – Вам шуточки, а я серьезно. Вы же сами сказали мне, то есть духи изрекли через вас, господин Вересаев, что теперь мне угрожает гибель!

– От кого?! – почти простонал Викентий.

– От мстителей за смерть моего мужа, – заплакала Надежда. – Но я ведь не виновата в его смерти! Я ему не изменяла! Мало ли почему его змея укусила! А если б ему на голову пальма упала – значит, тоже надо жену винить во всех грехах?! Вот он, типично мужской подход! Сексисты проклятые!

– Надежда, кончайте реветь, – утомленно проговорил Викентий.

В голове у него наконец воцарилось то состояние, которое моряки называют «полным горизонтом»: абсолютная ясность мысли и непоколебимая и безмятежная, как морская гладь, уверенность, что его посетительница лжет. Не во всем. Но во многом.

– Чего вы от меня хотите, сударыня? – холодновато осведомился бывший психиатр. – Имейте в виду, поскольку мною, согласно вашим же словам, овладевают темные духи, далеко не все ваши просьбы я захочу или смогу выполнить. Так что? Помочь вам составить текст соболезнований, который вы телеграфируете на родину вашего покойного супруга? Выяснить, где в Москве лучше всего заказать траурное платье и сделать макияж? Еще я могу вам посоветовать пару недель принимать валиум или реланиум. Видите ли, у вас я наблюдаю острую форму синтеза так называемого бреда сверхценных идей с параноидальной аффектацией. Вам бы к психиатру обратиться…

Надежда кошкой вцепилась в ворот рубашки Викентия и зашипела, сверкая совершенно ненормальными глазами:

– Ах ты скотина! Сам втянул меня в какую-то оккультную дрянь, а теперь советуешь лечь в психушку! Ну, нет! Я отсюда никуда не уйду! – Она выпустила захрипевшего Викентия и встала посреди кухни. – Я отсюда – ни ногой!!!

– Это почему? – возмутился Викентий. Нет, клиентка была, бесспорно, привлекательная женщина, но любая красавица теряет в глазах мужчины семьдесят процентов красоты, если становится чересчур навязчивой, топает ногами, бьет посуду да еще и претендует на его жилплощадь.

– Да потому! – закричала Надежда. – По вашим же словам! Вы сказали, что меня уже ищут черные убийцы, посланные племенем, чтобы отомстить за смерть моего Луи! А вы обязаны меня защитить!

– Это тоже были мои слова? – быстро переспросил Викентий.

– Нет! Мои! Я заплачу вам, у меня достаточно средств!

– Тогда наймите себе два десятка телохранителей, они вас будут охранять лучше, чем Кешаня, – резонно заметил Степан. Неизбежная трезвость коснулась и его бесшабашной головы. – Скажу вам по секрету, мой друг – весьма хлипкая в плане всяких разборок личность. Бокс, карате, стиль «пьяной обезьяны» не его призвание.

– Мне не нужен стиль «пьяной обезьяны», – отрезала Надежда. – Мне нужен маг, способный повелевать духами тьмы. Викентий может. Он остановит черных убийц.

– Завидная уверенность, – хмыкнул Викентий. – Нет, здесь реланиума мало. Галоперидол – вот выход из ситуации!

– Слушайте, слушайте, – лихорадочно забормотала Надежда. – Черные убийцы – это вовсе не люди. Это черные сны и черные грехи. Это неотомщенные преступления и скрытые беззакония… Они проникают сквозь замки и запоры…

– Им «нет преград на море и на суше», – подыграл Степан, которому порядком начинал надоедать весь этот оккультно-мистический бред.