Контакты между эскимосами и норманнами были далеко не всегда дружественными. В хрониках гренландских священников говорится и о столкновениях эскимосов с жителями норманнских селений во второй половине XIV в.
Раскопки свидетельствуют о том, что норманны, жившие в Гренландии в XV в., не прерывали связей с Европой. Датский археолог П. Нерлунд извлек в 1921 г. из норманнских захоронений прекрасно сохранившиеся в вечной мерзлоте 30 платьев и рубах, 17 капюшонов с длиннейшими косицами, 5 круглых шляп, чулки, остроносые туфли и т.д. Их покрой доказывал, что скандинавская мода шла в ногу с элегантным миром Венеции и Бургундии! Найденные в раскопах скелеты людей свидетельствовали о гвардейском росте норманнов мужчины высотой 185 см не были редкостью, женщины были более миниатюрны, в среднем 156 см. Но более поздние находки говорят о начавшемся вырождении гренландцев, все чаще встречаются искривленные болезнями кости, впалые грудные клетки. Профессор К. Хансен сделал обоснованный вывод о значительном ухудшении пищи поселенцев, ее дефиците во второй половине XV в.
Очевидно, гренландцы жестоко страдали в условиях становившегося все более суровым климата, не позволявшего содержать достаточное количество скота. Очередным ударом для колонии было полное прекращение подвоза европейских товаров. Причин этому было много - и "черная смерть" в Европе (эпидемия чумы), и угасание датского мореплавания под давлением могущественной Ганзы, и экспорт русского меха и африканской слоновой кости, сделавших для европейцев риск опасных "гренландских плаваний" за шкурами песца и бивнями моржей неоправданным.
История окончательного угасания гренландских средневековых городов пока не раскрыта. Лишь эскимосские предания глухо повествуют о какой-то битве при Какертоке, где были истреблены якобы последние норманны. Во всяком случае, когда корабли датской эскадры бросили в 1474 г. якоря у берегов острова, моряков встретили только эскимосы. Полуразрушенные дома и церкви были пусты. Затем в истории связей Гренландии и Европы снова наступает длительный столетний перерыв.
Вторичное открытие европейцами Гренландии произошло в 1576 г., его совершил английский капитан Фробишер, искавший путь в Индию через северные моря Америки. За ним последовал Д. Девис [32], выдающийся мореплаватель, впервые составивший точную карту острова в результате трех экспедиций. С 1605 г. остров посещали и датские ученые.
В эти годы в Европе появился интерес к Гренландии и ее обитателям. Циркулировали слухи об "ужасных" обычаях островитян, являвшиеся плодом чистой фантазии. Капитаны судов некоторых стран похищали островитян и пытались привезти их в Европу, но пленные, как правило, бросались за борт или вскоре умирали на чужбине.
С начала XVII в. появляется интерес к Северу и несколько иного плана. Основанная в 1614 г. голландская "Североморская компания" послала суда в Девисов пролив и к западногренландскому берегу - это событие стало увертюрой к столетней войне за китовый жир для ламп Европы. В этой острой борьбе конкурентов принимали участие тысячи людей - англичан, голландцев, французов. Первой из этой борьбы вышла Дания, оказавшаяся слабее других, хотя и успевшая включить белого медведя Гренландии в свой герб.
Остров стал для предпринимателей золотым дном. В его водах охотилось до 10 тыс. китобоев, только крупных китов добывалось в год до 1000, число людей, погибших при этом, также измерялось многими сотнями, ведь охота велась с обычных баркасов. Но прибыли перевешивали стоимость человеческих жизней, ибо были баснословными. Голландия считала годовой доход сотнями тысяч гульденов при сравнительно небольших затратах.
Формально Гренландия считалась датской территорией (до начала XIX в. Дания и Норвегия составляли единое государство со столицей в Копенгагене). Не имея возможности конкурировать с великими морскими державами в океане, датчане стали колонизировать сушу, где ничьей конкуренции можно было не опасаться.
3 мая 1721 г. из Бергена вышел небольшой парусник "Надежда"; целью его рейса была организация торговли с эскимосами. Два месяца спустя, 3 июля, "Надежда" бросила якорь у южного берега острова. Колонизация Гренландии началась.
Во главе экспедиции стоял Ханс Эгеде, норвежский пастор, проникшийся мыслью о необходимости обращения эскимосов в христианство. Ни в Норвегии, ни в Дании Эгеде не находил поддержки своим планам у светских и духовных властей. Его попытки организовать миссию за свой счет ни к чему не привели - будучи человеком небогатым, он безуспешно пытался изыскать средства, обращаясь к богатым купцам. Лишь через 13 лет бесплодных усилий, в 1721 году после окончания долголетней Северной войны, было принято государственное решение создать миссию, а для обеспечения ее финансовой поддержки - торговую компанию.
Деятельность X. Эгеде в Гренландии нельзя назвать типично миссионерской. Он изучал язык, пытался проникнуть во все тонкости эскимосских обычаев, для того чтобы успешнее бороться с наиболее "нехристианскими" из них, например детоубийством [33]. Жена пастора первой познакомила гренландцев с начатками гигиены, она лечила их и погибла в оспенном бараке во время эпидемии.
В целом миссия Эгеде мало способствовала распространению христианства, религии, идеалы которой были слишком чужды охотникам (несмотря на то что пастор даже изменял некоторые непонятные эскимосам слова в молитвах, например "агнец божий" превратился у него в "божьего тюлененка"!). Определенные успехи были достигнуты в области борьбы с болезнями и вредными обычаями эскимосов, хотя уничтожить самый страшный бич их здоровья туберкулез ему не удалось [34]. Эту сторону деятельности X. Эгеде и его жены Гертруды можно вполне сравнить с подвигом А. Швейцера [35], боровшегося в глубине Африки с болезнями, губительными суевериями и предрассудками местного населения.
Что же касается торговой деятельности Эгеде, то она, несмотря на привилегию монополии, шла, по словам датского историка Эрнгора, "еще хуже пасторской". Пастор не мог конкурировать с голландскими торговцами, скупавшими мех непосредственно в местах охоты эскимосов. Поэтому датская торговая компания лопнула еще в 1727 г., после чего из Гренландии "в целях экономии" были отозваны все датчане. Лишь Эгеде получил "милостивое" разрешение остаться. Он продолжал свое дело в одиночку, несмотря на невыносимо тяжелые условия жизни.
Прибывшие на остров члены немецкой секты гернгутеров конкурировали с Эгеде в "борьбе за души", но их деятельность была объективно полезна эскимосам. Многочисленные и располагавшие бoльшими средствами, чем норвежец-одиночка, они организовали обеспечение ослабевших стариков и больных (ранее обрекавшихся на смерть), создав сеть богаделен и больниц, хотя и весьма примитивных. Некоторые из гернгутеров оставили ценные этнографические описания не тронутого европейской цивилизацией эскимосского общества. Один из них, С. Кляйншмидт, создал в 1851 г. эскимосскую письменность и составил весьма полный эскимосский словарь. Он же организовал первую гренландскую типографию.
Как известно, миссионерская деятельность почти всегда предшествует колонизаторской - ведь эксплуатировать гораздо удобнее не "диких язычников", а христиан, послушных земным законам, тем более если их учит этому церковь. Поэтому государства, имевшие какие-то виды на "не освоенные" колонизаторами других стран территории, как правило, не жалели средств на создание собственных миссий, выполнявших роль форпостов колонизации. Не была в этом смысле исключением и Дания, тратившая большие средства на миссионерскую деятельность в своих южных колониях. Что же касается Гренландии, то перспективы колонизации ее огромной территории были весьма незначительными.
Интенсивная экономическая колонизация, то есть развитие новых и увеличение доходности старых отраслей, требовавшие инвестиций капитала в местную экономику, здесь не имела смысла, так как явно не окупила бы затрат. Поэтому экономическая политика датчан в колониальный период истории Гренландии, внешне разительно отличавшаяся от политики других метрополий, имеет все те же сугубо меркантильные соображения, в основе которых всегда лежала возможность наживы (или ее отсутствие). Поэтому идеалистичны и в корне неверны объяснения буржуазных историков и этнографов такой политики какими-то особыми "убеждениями" или моральными качествами датских королей и их администраторов. Там, где затраты на интенсивную колонизацию оправдывались, например в Африке или на Вест-Индских островах, датские колонизаторы ничем не уступали в жестокости по отношению к бесчеловечно эксплуатируемому местному населению или завезенным в трюмах кораблей рабам голландским или английским "коллегам".
