— Как, например, это существо по имени Арклем Грит.

— Существо? Да, это подходящее определение,

— Ты оставил башню до его прихода? — спросил Дюдермонт.

— К несчастью, я еще был там, когда началось его возвышение.

— И это послужило одной из причин твоего ухода?

Робийард ненадолго задумался, потом пожал плечами:

— Я не думаю, чтобы один Грит стал катализатором изменений. Скорее, он стал одним из симптомов. Но, возможно, последним ударом, сокрушившим былую славу Главной Башни.

— А теперь он поддерживает пиратов.

— И это не последнее из его преступлений. Это очень непорядочная личность.

Дюдермонт потер уставшие глаза и снова перевел взгляд на горизонт.

***

Спустя три дня «Морская фея» и «Причуда Квелча», чье название уже было основательно замазано краской, вошли в гавань Глубоководья. Их встретили энергичные докеры и сам начальник порта, который также проводил аукционы по продаже пиратских судов, доставляемых Дюдермонтом и другими, весьма немногочисленными охотниками.

— Судно Аргуса Ретха! — воскликнул он, дождавшись, когда Дюдермонт сойдет на берег. Скажи, что ты схватил и его самого, тогда этот день станет для меня одним из самых счастливых.

Дюдермонт покачал головой и перевел взгляд с начальника порта на своего молодого друга, лорда Брамблеберри, одного из представителей аристократии Восточного Глубоководья. Молодой человек двигался быстро, и в его походке все еще чувствовалась мальчишеская прыть. Ему уже исполнилось двадцать, но совсем недавно. Его юношеский задор восхищал Дюдермонта, считавшего молодого лорда родственной душой, поскольку Брамблеберри очень напоминал капитану его самого в этом возрасте, но порой желание завоевать громкую репутацию немного тревожило умудренного опытом капитана. Дюдермонту было прекрасно известно, что чрезмерные амбиции могут привести к преждевременному переходу на Уровень Отчуждения.

— Так, значит, ты его убил, да? — спросил начальник порта.

— Когда мы высадились, его уже не было на борту, — ответил Дюдермонт. — Но я привез немало других пиратов для твоих галер.

— Ба, я бы их всех поменял на уродливую голову Ретха, — вздохнул тот и разочарованно сплюнул.

Дюдермонт коротко кивнул и поспешил навстречу своему другу.

— Я услышал, что в порту появились твои паруса, и понадеялся, что сегодня ты останешься на берегу, — сказал молодой аристократ.

Он протянул руку, и Дюдермонт ответил крепким пожатием.

— Ты хочешь первым подать заявку на корабль Ретха? — спросил Дюдермонт.

— Я бы мог, — ответил Брамблеберри.

Молодой человек был выше большинства мужчин — таким же высоким, как Дюдермонт, с копной волос цвета спелой пшеницы, освещенной солнцем, и быстрым взглядом, постоянно перемещавшимся с одного предмета на другой, но не от беспокойства, а от желания рассмотреть этот мир как можно подробнее. Он был худощав и обладал привлекательной наружностью, как и Дюдермонт, а чистая кожа и холеные ногти свидетельствовали о его благородном происхождении.

— Мог бы? — переспросил Дюдермонт. — Мне казалось, ты хотел создать флотилию охотников за пиратами.

— Да, это так, — согласился молодой лорд. — Вернее, хотел. Но боюсь, пираты уже приспособились к этой тактике. — Он взглянул на «Причуду Квелча» и добавил: — В основном.

— Значит, флотилия кораблей эскорта, — предположил Дюдермонт.

— Справедливая догадка, — кивнул Брамблеберри и повел Дюдермонта к поджидавшему экипажу.

На время поездки по великолепному Глубоководью они отложили неприятный разговор о пиратах. В этот чудесный день в городе кипела бурная деятельность, и на его улицах было слишком шумно, а кричать во весь голос, чтобы быть услышанным, друзьям не хотелось.

Мощенная камнем дорога привела к поместью Брамблеберри. Кучер загнал экипаж под навес, и расторопные слуги сразу же открыли дверцу и помогли выйти своему благородному хозяину и его гостю. Пройдя в дом, Брамблеберри в первую очередь направился к винному погребку, где хранилась великолепная коллекция эльфийских напитков. Дюдермонт увидел, что молодой человек нагнулся к самой нижней полке, достал бутылку и, взглянув на этикетку, осторожно смахнул осевшую на стекле пыль.

Дюдермонт не мог не улыбнуться, догадавшись, что Брамблеберри достает одну из жемчужин винной коллекции, но в то же время понял, что его друг собирается сказать нечто очень важное.

Затем они перешли в уютную гостиную, где в камине уже пылал огонь, а на небольшом деревянном столике между двумя мягкими креслами были расставлены изысканные закуски.

— Я задумался над тем, что, возможно, стоит сменить агрессивную тактику охоты на пиратов на защиту торговых кораблей от нападений на море, — произнес Брамблеберри, как только Дюдермонт уселся в одно из кресел.

— Вряд ли такая служба пришлась бы мне по вкусу.

— Да, в этом нет никакой романтики, по крайней мере для «Морской феи», — согласился Брамблеберри. — Любой пират, завидев такой эскорт, попросту поднимет паруса и уйдет в открытое море, не предприняв даже попытки ограбить купцов. Это предприятие не сулит славы, — добавил он и в приветственном жесте поднял бокал.

Дюдермонт прикоснулся к нему своим кубком и сделал небольшой глоток. Вино действительно оказалось отменным.

— И к какому решению привели тебя подобные размышления? — спросил Дюдермонт. — Как отнеслись остальные лорды к идее сопровождать суда? Учитывая количество кораблей, ежедневно покидающих вашу гавань, эта затея потребует немалых денег.

— Да, проект довольно дорогой, — признал молодой лорд. — И не сулит никакой прибыли. Но пираты приспособились к существующей тактике. Они стали умнее и… заручились поддержкой.

— Они обзавелись друзьями, — согласился Дюдермонт.

Он предложил еще один тост, отпил вина и лишь потом продолжил начатый разговор:

— Будем и дальше ходить кругами или ты поделишься со мной своими сведениями и подозрениями?

Глаза Брамблеберри радостно вспыхнули, и он широко улыбнулся.

— Слухи — возможно, это всего лишь слухи, — сказал он. — Поговаривают, что у пиратов появились союзники в рядах правителей Лускана.

— Верховные капитаны, все без исключения, когда-то в той или иной степени были связаны с этим бесчестным занятием, — заметил Дюдермонт.

— Нет, речь не о них, — все еще уклончиво возразил Брамблеберри. — Хотя я бы ничуть не удивился, узнав, что кто-то из них получает мзду от одного или двух пиратских кораблей. Но нет, друг мой, я говорю о более секретном и влиятельном соглашении.

— Если это не верховные капитаны, значит…

— Главная Башня, — произнес Брамблеберри.

Дюдермонт даже не пытался скрыть, насколько заинтересовала его эта тема.

— Я понимаю, как неправдоподобно это звучит, — продолжал Брамблеберри, — но я не раз слышал из самых достоверных источников, что с недавних пор Главная Башня тесно связана с пиратством. Этим можно объяснить не слишком высокую эффективность твоих рейдов, да и остальных мер, предпринимаемых властями, чтобы избавить побережье от всякого сброда.

Дюдермонт, потирая подбородок, мысленно попытался сложить общую картину.

— Ты мне не веришь? — спросил Брамблеберри.

— Как раз наоборот, — ответил капитан. — Твои слова лишь подтверждают недавно полученную мной информацию.

Брамблеберри с улыбкой снова потянулся за своим бокалом, поднял его, но не спешил поднести к губам.

— Эти кубки стоили немалых денег.

— Но и качество их неоспоримо.

— А налитое в нем вино во много раз дороже, — продолжил Брамблеберри, взглянув на Дюдермонта.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил капитан. — Я благодарен за то, что могу разделить с тобой столь роскошное удовольствие.

— В этом-то все и дело, — сказал Брамблеберри, вызвав недоумение Дюдермонта.

— Оглянись вокруг, — предложил ему молодой аристократ. — Богатство. Невообразимая роскошь. И все это по праву рождения принадлежит мне. Я знаю, что твои труды принесли тебе немалую награду, мой добрый капитан Дюдермонт, но, даже если бы ты собрал все заработанные тобой деньги, вряд ли ты смог бы оплатить хотя бы винный погреб, из которого я достал эту бутылку.