Общим недостатком всех «Мемуаров», который мне всегда особенно не нравился, я считаю то, что, закончив их, читатель теряет из виду главных действующих лиц, о которых там больше всего говорилось, так что его любопытство насчет их дальнейшей жизни остается неудовлетворенным. Ведь всегда хочется узнать, что с ними было дальше, но только так, чтобы не утруждать себя поисками сведений в других книгах, поскольку этому вопреки жажде познания препятствует леность. Вот это-то мне и хочется предотвратить, если Господь дарует мне еще жизни. Разумеется, я не смогу написать продолжение с той же полнотой, с какой писал, когда был в гуще событий. И хотя кардинал де Флери ничего не скрывал от меня, ежели я изъявлял желание узнать об иностранных делах, и даже первый рассказывал мне о них, а также о разных придворных событиях, сам я весьма мало и с крайним равнодушием следил за ними; еще меньше интереса я проявлял к беседам с министрами и другими осведомленными лицами, к тому же они происходили с такими длительными перерывами, что у меня есть все основания опасаться, что добавление или продолжение этих моих «Мемуаров» будет куда более вялым, будет содержать куда меньше сведений и вообще сильно отличаться от того, что написано мною до сей поры; однако из него хотя бы будет видно, что сталось с людьми, которые появлялись на страницах этих «Мемуаров», и я предполагаю довести их до смерти кардинала де Флери.

И наконец, неужели я не скажу несколько слов о стиле, о его небрежности, о словах, повторяющихся чересчур близко, о чрезмерном иной раз изобилии синонимов, особенно же о запутанности, нередко происходящей от длинных периодов, и, наверное, о встречающихся иногда повторах? Я чувствовал эти свои недостатки, но не мог их избежать, поскольку, захваченный содержанием, обращал внимание не столько на манеру его изложения, сколько на то, чтобы лучше его передать. Я никогда не был склонен к академичности и не могу отучить себя от привычки писать быстро. Чтобы выправить мой стиль, сделать его более правильным и приятным, пришлось бы переделывать весь этот труд, а это было бы превыше моих сил и, боюсь, оказалось бы бесплодным занятием. Чтобы как следует выправить уже написанное, нужно уметь хорошо писать, но здесь легко можно увидеть, что я даже не решаюсь притязать на это. Я помышлял лишь о точности и правде. Смею утверждать, что оба эти достоинства неотделимы от моих «Мемуаров», составляют их основу и душу и хотя бы за это их стиль заслуживает известной благосклонной снисходительности. Он тем более нуждается в ней, что я не могу обещать сделать его лучше и в задуманном мной продолжении.

Выбирать из многотомных «Мемуаров» Сен-Симона — непросто. Тематическое и жанровое разнообразие «гигантской рукописи», по выражению Л.Я.Гинзбург, — беспрецедентно. Но понятно и честолюбивое желание составителя, имеющего дело с «Мемуарами», по возможности достичь двух, по-видимому, взаимоисключающих целей: 1) дать читателю представление о совершенно свободном, в духе монтеневских «Опытов» раскинувшемся пространстве «Человеческой комедии» Сен-Симона (так озаглавил свое исследование Жан де ля Варанд (Jean de la Varende. M. Le duc de Saint-Simon et sa comиdie humaine. P., 1955) и 2) сохранить подобие тематического и композиционного единства, невидимо, но властно, изнутри организующего материал, несмотря на своевольное чередование тем, отступлений, несмотря на проспективную и ретроспективную диахронии, к которым с величайшей непринужденностью прибегает Сен-Симон. По этому пути пошел в свое время И. М. Гревс — составитель, переводчик и комментатор первого советского двухтомного издания отрывков из «Мемуаров» (Сен-Симон. Мемуары. Избранные части «Подлинных воспоминаний герцога де Сен-Симона о царствовании Людовика XIV и эпохе регентства», тт. 1–2, М.-Л., «Academia», 1934–1936). Сославшись на устрашающую многотомность первого полного научного издания «Мемуаров» (тридцать томов под редакцией Ж. Шерюэля «в 50-х годах прошлого столетия», двадцать один том P., «Hachette»1881–1893, «сорок с лишним томов» под редакцией А. Ренье и А. Буалиля, «1 том вышел в 1879 г.», восемь томов неизданных сочинений (Ecrits inиdits de Saint-Simon, P. 1881–1893) и т. п., то есть изрядно напугав читателя необозримой содержательностью сен-симоновского текста (со своей стороны мы могли бы указать на академическое издание Bibliothиque de la Plиiade, последний, седьмой, том которого вышел в 1961 году, а также на еще более тщательное, снабженное скрупулезными историческими и лингвистическими комментариями, с публикацией вариантов и параллельных отрывков из рукописи Данжо, издание «Gallimard» 80-х годов нашего века), И.М. Гревс предложил в сущности отличный от сен-симоновского вариант членения рукописи, разбивая ее на главы, отсутствующие у Сен-Симона, стремясь придать привычные очертания чему-то совершенно непривычному, сближая разведенное и противопоставляя соседствующее:

Детстве и юность Сен-Симона

Разлад Сен-Симона с королем

Три министра конца царствования: 1) Поншартрен, 2) Шамийяр, 3) Помпонн

Врачи короля

Побочные сыновья короля

Политические виды Сен-Симона

Личность короля и его отношение к людям и т. п.

Что ж, эти и подобные им извлечения из океана сведений, не имеющие подчас ничего общего с текучей непрерывностью «Мемуаров», вполне возможны. Ведь существуют отдельные издания типа: «Придворное общество эпохи регентства». P.,- L», «Смерть Месье (старшего дофина)» Lyon, 1948 или изданная на глянцевитой бумаге с роскошными цветными иллюстрациями картин знаменитых художников «Галерея портретов к «Мемуарам» Сен-Симона.» Р., «Garnier», где словесное описание дополняется живописным, а живописное — словесным.

Предлагаемое издание станет, по-видимому, еще одной попыткой примирить многообразие с целостностью. Нам представляется, что бьющее через край множество организуется на началах более конструктивных, нежели простое тематическое единство. Судьба автора, слишком гордого и независимого и потому, возможно, не слишком удачливого военного, политика или царедворца, многое объясняет в его отношении к происходящему. Ведь проницательная, остраненная, в высшей степени продуктивная позиция участника и в то же время стороннего наблюдателя стала бы попросту невозможной, если бы Сен-Симон оказался самозабвенно вовлеченным в круговорот омывающей его придворной жизни. Книга эта должна, как нам кажется, дать представление о человеке, с бескорыстным интересом наблюдающем за игрой больших и малых исторических сил эпохи, игрой, наводящей на мысль о судьбе, придающей смысл случайному и поверхностному разнообразию жизни.

Аверн д', граф, мессинец, обосновавшийся во Франции, с 1694 — бригадир, погиб в 1694 г. в сражении за Вислохские высоты

Аво д' Жан-Антуан де Мэм, граф (1640–1709), с 1672 по 1674 — посол в Венеции, затем в Голландии и Швеции

Айен Адриен-Морис, граф (1678–1766), будущий герцог де Ноайль

Айен Франсуаза-Шарлотта д'Обинье, графиня, с 1704 — герцогиня де Ноайль

Акен д' Антуан (1632–1696), с 1677 — лейб-медик Людовика XIV, с 1693 — в опале

Алегр Ив, маркиз (1653–1733), с 1693 — бригадный генерал, с 1696 — тесть Барбезье, с 1724 — маршал Франции и главнокомандующий французскими войсками в Бретани

Альба Альварес де Толедо, герцог (1507–1582), испанский полководец, правитель Нидерландов

Альбре д' Цезарь-Фебус (1614–1676), с 1653 — маршал Франции

Альберготти Франсуа-Зенобль-Филипп, граф (1654–1717), флорентиец на службе у Франции, фаворит герцога Люксембургского

Амбре Франсуа де Жела де Вуазен, маркиз (1641–1721), с 1671 — генерал-лейтенант Верхней Гиени

Амьенский Луи Огюст де Шеврез, видам (1676–1744), сын герцога де Шевреза, с 1711 — герцог и пэр, с 1741 — губернатор Амьена, маршал Франции

Анжерский, епископ Понсе де ла Ривьер, Мишель (1672–1730), с 1706 — епископ Анжера, член Французской академии