– Прекрасная мысль, – согласно кивнул харкоутский маг.

Лайам широко улыбнулся и жестом пригласил собеседника следовать за собой.

– Людям свойственно заблуждаться, маг Дезидерий. Горожане до сих пор донимают меня просьбами сотворить для них какие—то заклинания или продать что-нибудь из отваров на разные случаи жизни. – Они уже вступили в переполненный гуляками зал, и теперь Лайам аккуратно направлял чародея к лестнице. – Давайте пройдем наверх – там гораздо меньше народу.

Дезидерий не возражал. Второй этаж заведения Хелекина также нельзя было назвать малолюдным. Чародей в поисках свободного места стал поглядывать по сторонам, а Лайам облегченно вздохнул, заметив массивную фигуру эдила. Тот так и сидел, бездумно глядя в окно, на том месте, где Лайам его оставил. Столик перед ним был уже чисто прибран, и создавалось впечатление, что посетитель ждет девушку, чтобы сделать заказ.

– Эдил Кессиас! – воскликнул радостно Лайам. – Вот так удача! Идемте к нему, – шепнул он Дезидерию. – Уверен, мой друг сумеет прояснить ситуацию, и гораздо лучше, чем я.

Лайам провел мага к столику, за которым восседал страж порядка, несколько опешивший при появлении нежданных гостей, и церемонно представил мужчин друг другу.

– Эдил Кессиас, наместник герцога в Саузварке. Маг Дезидерий, представитель харкоутской гильдии магов, – Лайам широко улыбнулся, надеясь, что Кессиас сумеет включиться в игру.

– Всего вам доброго, маг Дезидерий, – сказал эдил, вставая со своего места. – Будете что-нибудь пить?

Чародей сказал, что будет и непременно, и совершенно непринужденно уселся на предложенный ему стул. Кессиас поймал за ушко девчонку-служанку, что-то шепнул ей и тоже сел, вопросительно поглядывая на странную парочку, устроившуюся напротив него.

– Мага Дезидерия ввела в заблуждение старая песня о том, что я местный колдун, – сказал Лайам, делая эдилу большие глаза. К его радости, Кессиас рассмеялся вполне убедительно.

– Неужели об этом еще где-то болтают? Знаете, дорогой Дезидерий, – квестор Ренфорд такой же колдун, как и я. Просто диву даешься, из какой ерунды вырастают дурацкие слухи! Человек получает в наследство дом чародея, но разве это свидетельствует о том, что он – чародей? Мой собственный дом, например, когда-то принадлежал сапожнику, но я не тачаю сапог!

Прибежала служанка и принесла кубки с подогретым вином. Дезидерий сделал хороший глоток и, закрыв глаза, улыбнулся. Когда он открыл глаза, его улыбка чуть погрустнела.

– Ну что ж… Очевидно, мы ошибались. Надеюсь, квестор, вы примете мои извинения. Гильдия должна контролировать практикующих магов. Подоплекой моего любопытства являлись лишь вопросы учета.

– Ничего страшного не случилось, – великодушно сказал Лайам. – Я рад, что все разъяснилось. Вот если бы еще все влюбленные девушки, требующие от меня приворотного зелья, обладали хотя бы крупицей вашего здравомыслия…

Дезидерий вежливо наклонил голову.

– Боюсь, тогда они сразу бы поняли, что в приятной беседе таятся большие удовольствия, чем в любовных страстях, и стали бы вас преследовать с другими целями, но не с меньшим упорством, – сказал он шутливо, а потом, уже более серьезно, продолжил: – Однако я хотел бы спросить вас еще кое о чем. У мага Танаквиля имелось некоторое количество, скажем так, артефактов. Предметов, наделенных магической силой. Вам они вряд ли понадобятся, а гильдия весьма заинтересована в том, чтобы приобрести эти вещи. И я полагаю…

Ответ на такие речи был давно заготовлен. Лайам с огорченной улыбкой перебил чародея:

– Боюсь, я снова вынужден вас разочаровать, маг Дезидерий. Эти вещи действительно не представляли для меня интереса, и я… я их продал… как только подвернулся случай продать.

У харкоутского мага округлились глаза.

– Продали?

– Боюсь, что да, – сказал Лайам. Я понятия не имел, что за ними может кто-то приехать.

Голос чародея звучал ровно, но было ясно, что он совершенно выбит из колеи.

– И кому же вы продали их?

– Торговцу из Торквея, – не моргнув глазом, соврал Лайам. Он задумался, подыскивая подходящее имя. – Торговцу по имени Хинкмар. Он сказал, что попытается все это кому-нибудь перепродать. Там были еще бумаги и книги, но в них я тоже не разбираюсь. Я послал их своему учителю, профессору Бахорилу, человеку ученому и довольно известному; возможно, вам приходилось слышать о нем.

Профессора выдумывать не пришлось. Он действительно существовал, и Лайам действительно у него учился. Старик Бахорил в ученых кругах столицы считался признанным книгочеем.

– Да, это имя мне и вправду знакомо… Хотя я редко бываю в Торквее. Вы говорите, все книги и записи мага Танаквиля теперь у него? – Лайам кивнул, стараясь всем своим видом выразить сожаление. – А этот Хинкмар – он тоже из Торквея? – Лайам снова кивнул. Дезидерий нахмурился, потом заставил себя улыбнуться. – Ну что ж… Значит, мне придется попутешествовать несколько дольше. Торквей от здешних мест достаточно удален…

На какое-то мгновение Лайам даже пожалел незадачливого охотника за имуществом мастера Танаквиля, однако он тут же вспомнил, что говорила о нем Грантайре, и перестал себя укорять. «Не переломится, если прокатится, а Торквей – город красивый. Я бы и сам при случае не отказался съездить туда!»

Какое-то время все трое молчали. Потом Кессиас гулко прокашлялся и вкрадчивым голосом произнес:

– Маг Дезидерий, я вот себя спрашиваю, не могли бы вы нам помочь в одном деликатном деле?

«Что это он задумал?» – встревожился Лайам.

– В каком именно деле? – любезно поинтересовался Дезидерий.

– Как наместник герцога я обязан приглядывать в городе за порядком, а также расследовать все совершенные в нем преступления. И я это делаю довольно успешно, опираясь на опыт и знания квестора Ренфорда, сотрудничество с которым всегда гарантирует результат. Однако недавнее происшествие, о каковом вы уже, вероятно, наслышаны, сильно нас беспокоит и, более того, даже ставит в тупик.

Кессиас крайне редко изрекал такие цветистые фразы, и Лайам всегда себя спрашивал, каким неведомым образом они приходят простоватому эдилу на ум. Однако на этот раз он спрашивал себя о другом – зачем Кессиас завел этот разговор вообще?

– Продолжайте, – кивнул Дезидерий. Он придвинулся ближе к столу, готовясь внимательно выслушать все, что ему скажут.

– В одной из весьма уважаемых здешних семей пропало бесценное сокровище – невероятной красоты и безумной стоимости. Точнее говоря, оно было похищено. Сокровище это еще именуют реликвией Присцианов, а также кристаллом, алмазом или попросту камнем. – Кессиас умолк, стер с усов капли вина и глубокомысленно уставился в потолок, словно оценивая, какое впечатление его речь произвела на потемневшие от времени балки.

– Я слышал о камне Присцианов, – бесстрастно сказал Дезидерий, однако лоб его покрыли бусинки пота.

Кессиас улыбнулся.

– Ну да… Это ведь вы на днях посетили одного саузваркского ювелира, интересуясь, не продают ли Присцианы кристалл?

– И что же из этого следует? – настороженно спросил чародей, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

Лайам успокаивающе похлопал Дезидерия по плечу.

– Прошу вас, маг Дезидерий, не подумайте, что эдил вас в чем-нибудь обвиняет! Вовсе нет! Нам достоверно известно, что вы не имеете никакого отношения к похищению. Настолько, что я даже забыл о факте вашего появления у Ежайди.

– Если бы не наша случайная встреча, я и сам бы не вспомнил об этом, – сказал эдил, громко прихлебывая пряный напиток из кубка. – Но, раз уж вы здесь, позвольте задать вам вопрос. Только один – чем вызван ваш интерес к этому камню?

– Видите ли, – поспешил пояснить Лайам, – круг подозреваемых лиц нами уже очерчен, но теперь важно понять, что могло руководить каждым из них.

Хотя Лайам еще не совсем представлял, чего добивается Кессиас, в целом ему нравилось, как идет разговор. Эдил атаковал, а чародей защищался. Заезжий маг явно был сбит с толку, что выдавали его бегающие глаза.