— Не говори глупостей, он нам нужен. Я не знаю этого мира, да и ты не была дальше границ Нефритового леса. Я тоже не доверяю ему полностью и ничего не рассказывала.
— Ты не понимаешь, я — создание леса, во мне живет часть его магии. Это как шестое чувство, инстинкт. И сейчас он мне говорит, что твой Дэйн нам не союзник. Ты же о нем вообще ничего не знаешь, как ты могла довериться первому встречному?! И неужели ты ничего не чувствуешь?
Нимфа повысила голос, и я на нее шикнула.
— У меня тоже есть инстинкт, и он говорит, что Дэйну можно доверять.
— А ты мне доверяешь? Больше чем ему? Если да, то дальше мы пойдем вдвоем, а если нет, то дальше тоже отправятся двое. Но меня среди них не будет.
В голосе нимфы зазвенела сталь. До этого я считала ее милым, наивным и беззащитным существом, таким же каким я была когда-то. А оказывается, я ее не знала…. И почему она вдруг так взъелась на Дэйна?
— Давай сделаем так, — сказала я примирительно, — до Русалочьей бухты он пойдет с нами, а потом я скажу, что больше не нуждаюсь в его услугах.
Нимфа поколебалась, но поняв, что я тоже настою на своем, кивнула.
— Ладно, а теперь расскажи мне, как ты исчезла из Нефритового леса. Только отойдем от костра, я не уверена, что твой спутник так уж наслаждается сном.
Я вздохнула и решила ничего не говорить про ее чрезмерную подозрительность. Когда огонек костра затерялся между деревьями, я облокотилась на одно из них и начала свой рассказ. Я не утаила ничего. С каждым сказанным словом становилось легче. Словно внутри случился обвал, и я камушек за камушком его разбирала. Когда я закончила, я почувствовала себя освободившейся. И нимфа стала мне еще ближе, я разделила с ней свое одиночество…
Она слушала молча, ни разу не перебивая. А когда поток слов иссяк, не сделала ничего. Не было фраз утешения, сочувствия, заверений в поддержке и дружеских понимающих объятий. Только в нефритовых глазах плескалась мудрость и мягкий теплый свет. Я не ошиблась, доверившись ей.
— Значит, мы наконец-то увидим русалок, — весело сказала она, — всегда мечтала дернуть хоть одну за хвост.
— Чтобы оглохнуть от ее визга, — ответила я. Повисла пауза, а потом мы засмеялись как безумные. У меня на глазах выступили слезы, а я все продолжала и продолжала смеяться. И постепенно ушла какая-то обреченность, которая преследовала меня все это время. В глубине души я знала, что все не может кончиться хорошо. Так бывает только в книжках со сказками. Перелистывая страницу за страницей, как бы герои книги не страдали и сколько бы раз не оказывались на волосок от смерти, ты твердо знаешь, что в последней главе все будет хорошо. История уже написана. А в моей еще нет последних глав. Да и судьба, автор моей книги, редко пишет сказки. Чаще всего из-под ее пера выходят трагедии.
Но сейчас, глядя в смеющиеся глаза нимфы, мне стало все равно, какая будет концовка. Пусть последнюю главу напишет судьба, но автором середины буду я.
— Да, а чем ты задобришь этих рыб? За просто так они даже хвостом не пошевелят.
Я чертыхнулась, вспомнив вдруг об этой маленькой детали. А действительно, что я могу им предложить?
— Все, самое время впадать в отчаяние. Я жду от тебя гениального решения проблемы, не разочаруй меня, — уныло попыталась пошутить я.
— Не делай такое кислое лицо, есть у меня пара идеек, — загадочно улыбнулась Нии.
— Ну, если их не так много, то я послушаю, — без особой надежды сказала я.
— Вот скажи, что русалки любят больше всего, чего у них нет, и кому они безумно завидуют?
— Ну, — растерялась я, — у них нет голоса, они почти немые. Нет, ну русалки издают звуки, но это все равно что наступить кошке на хвост, — вспомнила я все, что мне рассказывали о русалках, когда я жила в Лесу, — а зеленеют они от зависти, когда поют…
— Сирены! — радостно закончила за меня Нии.
— Ты что, с ума сошла?! Ты предлагаешь мне поймать сирену, притащить ее за волосы в Русалочью бухту, приставить к горлу кинжал и сказать: " Спой нам песенку!", — Нии явно неудачно пошутила, — или нет, не так, прийти на побережье, и мило попросить сделать нам одолжение. Нии, они же заманивают своими песнями к себе в пещеру, а потом съедают свою жертву! Понимаешь, СЪЕДАЮТ. Ты думаешь, почему меня бы наша дриада по головке не погладила, если бы узнала, что я ходила на побережье? С берега их чары не так сильны, но окажись мы в их пещере, — и я передернула плечами, представив мелкие острые зубы, впивающиеся в плоть.
— Сама сирена нам не нужна. Нам нужен только ее голос, вернее всего одна песенка. Я заколдую морскую раковину, и мы поймаем туда ее голос, когда она будет петь. Проблема же состоит в том, что, чтобы это сделать, мне нужна чешуйка с ее шеи. А потом ты просто выпьешь ее голос и споешь русалкам.
— А сирена будет покорно стоять и ждать, пока мы будем дергать чешую из ее шеи?
— Ну, насчет чар ее голоса можно не волноваться. Я заколдую нас так, чтобы мы ничего не слышали. А чешуйку как нибудь достанем. Да пойми же, это наш единственный шанс задобрить русалок. Без песни сирены нет смысла идти в их бухту!
Я тяжело вздохнула и словила себя на мысли, что всерьез начинаю обдумывать этот безумный план.
— Только вот, как нам туда добраться? Верхом это займет пол ночи, а она итак на исходе, — уныло сказала нимфа.
— Ну вот об этом не стоит волноваться, — подмигнула я, — а ладно, была не была. Но если мы окажемся в вечернем меню сирен, я посоветую им съесть в качестве десерта меня, а тебя подать первым блюдом!
А потом послала мысленный приказ: " Лети ко мне".
Едва уловимый шелест ветра и легкое касание шелковой гривы к моей щеке. Крылатый застыл около меня, нервно перебирая копытами. Я приложила руку к сильному телу и почувствовала все его эмоции. Если бы это существо умело ненавидеть, оно бы ненавидело меня…
— Что же ты наделала… — потрясенно, охрипшим голосом сказала нимфа, — ты хоть понимаешь, что ты наделала?..
— Да, я не рассказала тебе о Крылатом. Я все таки поймала его! — даже я слышала гордость в своем голосе и ничего не могла с собой поделать, — помнишь как ты не верила, что у меня получится, так что может я и дракона оседлаю, — пошутила я, но Нии перебила меня, с изрядной долей паники.
— Немедленно отпусти его! Нельзя деражть его насильно, нельзя, нельзя, — твердила она как заведенная, и я начала потихоньку раздражаться.
— Он мой, — твердо сказала я, — я рисковала своей жизнью, чтобы поймать лунного жеребца, а теперь ты просишь мены просто взять и отпустить его? Ну уж нет! Это моя законная добыча, ты же знаешь правила Стаи!
— Но ты не в стае, ты не волк! — и она ухватилась за серебряные поводья, которые я сплела сама.
И тут внутри что-то зашипело. Я почувствовала злость, почти ненависть. Да как она смеет! А еще было желание. Причинить боль, увидеть в глазах страх. Ах, как это сладко. Да, моя красавица, надо наказать ее. Как она смеет нам указывать? Пропел уже знакомый мне голосок.
Я молниеносным движением перехватила ее руку, и сжала хрупкое запястье. Сжимала все сильнее и сильнее. Какие тонкие косточки, еще чуть-чуть сильнее, и можно услышать приятный хруст… как сладко ощущать в своих руках чей-то неровный пульс, который ты можешь остановить в любой момент…Ах, как это сладко…
— Тиа, мне больно! Отпусти! — как сквозь туман услышала я полный боли и страха голос подруги. И почувствовала на своих пальцах что-то теплое. Это была кровь. Словно обжегшись, я отдернула руку. Нимфа отскочила от меня и прижала руку к груди.
— О Богини, Нии, прости меня. я… не знаю почему я..- из глаз брызнули слезы, и я закрыла лицо руками. И почувствовала такой приятный, дурманящий запах. Терпкий и пряный. Отдернув руку, я с ужасом поняла, что это запах крови нимфы. Взгляд упал на странный длинный ноготь, словно отлитый из серебра. Наверное им я и царапнула нимфу до крови.
— Прости меня Нии, я правда ужастно себя чувствую, — нимфа подошла ко мне и осторожно взяла за руку, рассматривая покрытый серебряным узором мизинец.
