Дробный стук подошв разнесся по гулкой внутренности Замка Клайгель, Рэй вскинул голову и увидел мальчишку, торопящегося к нему навстречу, прыгая через три ступеньки.

— Полегче! — крикнул он. — Не то спиной узнаешь их количество.

Артур засмеялся.

— Ты не стал бы повторять за женщинами, если бы знал мою удачу. Извини, мы не ждали гостей, и потому здесь немного не парадно, но друзья не нуждаются в показухе, верно?

— Согласен, — кивнул Рэй. — И я ведь к тебе не под развернутыми знаменами. Мать дома?

— Дома, — ответил мальчик.

— Ясно.

Встретившись глазами с Артуром, он понял, что ясно и тому.

— Пойдем в библиотеку, — предложил Артур. — Я попрошу подать туда для тебя завтрак.

Рэй сделал протестующий жест.

— Я не рассчитывал на гостеприимство Сэсс… то есть леди Клайгель, и — прямо с постоялого двора. Не беспокойся обо мне.

Они неторопливо поднялись на третий этаж Замка, где, как и десять лет назад, располагались личные покои семьи, в том числе и кабинет-библиотека.

— Что молчишь? — спросил Артур Рэя, устроившегося в кресле и быстрыми взглядами изучавшего интерьер.

— Соображаю, как бы не ляпнуть что-нибудь такое, что тебе уже надоело слышать. Постоянные причитания на тему твоего сходства с отцом, например.

Артур вздохнул.

— Да, и чертовски тягостно чувствовать себя вторым изданием. Что мама, что леди Джейн, что бабушкино привидение! Носятся со мной, точно с писаной торбой, и окружают почтением, которое я вовсе не заслужил. Ну да ладно. Как твои дела? Я слыхал, ты шумишь?

— Я буду воевать с эльфами, — хмуро сказал Рэй. — Но я не хотел бы воевать с Белым троном. Твой отец все-таки наложил очень сильный отпечаток на мою жизнь.

— Я же его практически не знал, — пожаловался Артур. — Я только еще начинал задавать вопросы, а единственный человек, который мог на них ответить… или захотел бы искать ответы вместе со мной, уже оставил нас. У меня уйма вопросов по содержанию Белой книги! Ты, может, не знаешь, — пояснил он, уловив вопросительный взгляд Рэя, — Белой книгой назвали жизнеописание Александра Клайгеля, составленое по его запискам, беллетризированное и дополненное воспоминаниями леди Джейн. Но там больше вопросов, чем ответов, и никто из живущих не собирается вносить ясность. Почему отец, к примеру, так легко сдался? Ведь в его распоряжении был Источник живой воды. Принимай себе каждый день с утра по полпинты, и гарантировано здоровье и долголетие.

— Интересная штука этот Источник, — проронил Рэй. — А ты вообще слыхал, чтобы на одного и того же человека эта штука действовала дважды? И, может быть, она излечивает только явные, полученные насильственным путем травмы? Он, может быть, и пытался.

По лицу Артура было видно, что этот вопросик он отложил в памяти. Он кивнул.

— Потом эти лебеди. Как принадлежность к стае связана с Могуществом? И если связана, почему Люитен не заинтересовался леди Джейн, хотя знал, что она тоже волшебница?

— Скорее всего, — рассудил Рэй, — не связана никак. Он же сам удивлялся тому, что Могущество селится в смертной оболочке. И если каждый волшебник — ангел, то кто тогда я? Разве что для равновесия он сочинил стаю воронья?

— Нет, — возразил Артур, — это несерьезно. Люитен — художник, он не пошел бы дважды по одной тропке. Мир несимметричен. И вот еще что. Люитен упомянул, что растерял свою стаю. Всю. Что лебеди разлетелись, и он не может их собрать. Но лебеди после смерти летят в Облачную Цитадель, чтобы отдохнуть и получить новое задание.

— Противоречия нет, если лебеди стали мечами, — предположил Рэй. — Волшебные мечи не каждый век ломаются, а что, кроме излома, можно счесть смертью меча? Эти штуки, бывает, поколениями дожидаются своих хозяев, затаиваются и ждут часа, когда могут вмешаться. Давай посчитаем, какие нам известны доподлинно? Дюрандаль, Эскалибур, Грейсвандир. Бертранов меч. И Александр Клайгель. Пять. Еще два где-то болтаются.

Артур скосил глаза на рукоять Чайки, отставленной к спинке кресла, но не сказал ничего по этому поводу.

— Но отец-то не был мечом! Ему было двадцать три года, когда он угодил в гости к Люитену. Кем он был в предыдущей миссии? Люитен не сказал бы, что он растерял ВСЮ стаю и что чудом опознал одного, если бы за какие-то ничего не значащие для него двадцать три года до того сам отправил на землю одного из них с этой ролью. Так что двадцать три года назад у него был по меньшей мере один лебедь.

— Ты лучше меня знаешь эту историю, — сказал Черный принц, с любопытством глядя на взволнованного мальчика, слишком маленького для своих девяти лет.

— Я же читал Белую книгу! Нестыковочка тут у Люитена вышла, а он и не заметил.

— Почему бы не предположить, что он просто не был до конца откровенен?

— Я хочу с ним разобраться, — сказал Артур. — Он меня отца лишил, мать в траур загнал. Ей после его отлета жить не хочется. Кто он, черт его возьми, такой?

— Бог.

Артур нервно сцепил пальцы.

— А что, если лебедей — не семь?

— То есть?

— Рядом с Люитеном обретается явно недооцененный персонаж.

Люитен — бог неряшливый и равнодушный. А что ты скажешь о Фалке? Нечего сказать? А почему? Что, если у него есть свои лебеди, хотя бы даже один, созданный тайком и играющий свою партию? Или же лебедей Люитена кто-то перехватил? Что, если Фалк все-таки вмешивается? Или он знает, кто может вмешиваться?

— С какой целью? Метит на высокое место?

Артур пожал плечами.

— Столько вопросов! Неужели никто по ходу Белой книги не удосужился их задать? Неужели я один располагал для этого достаточным временем?

— Ты думаешь, что твоя сказка — это поиски ответов?

Артур кивнул.

— Даже если ты сам — в стае?

Мальчик вздрогнул.

— Искренне надеюсь, что это не так. Для моей сказки я должен быть свободен.

У него были темные волосы, слегка отливавшие на солнце рыжиной, внимательные серые глаза, чуточку вздернутый нос, хрупкое сложение. Никто, пожалуй, не назвал бы его красивым ребенком. Если бы Могущество раздавалось по внешнему признаку, он наверняка был бы обойден. Как и на отце, на нем мог задержаться лишь второй, внимательный взгляд.

— Ты Доблесть видел? — спросил Артур.

— Что?

— Меч. Доблесть Тримальхиара. Тот, что гномы отцу подарили.

— Мельком.

Артур поманил его за собой, и Рэй подошел к стоявшему у высокого стрельчатого окна библиотеки плоскому стеклянному ящику, в котором, словно святые мощи в хрустальном саркофаге, покоился меч, звавшийся Доблесть Тримальхиара. Его гарда была выполнена в виде склоненных свернутых знамен, перевитых золочеными шнурами, и украшенных конскими хвостами пик. Двуручный, обоюдоострый, тяжелый, с прямым лезвием, вдоль которого проходил желоб.

— Что скажешь? — был задан у его локтя напряженный вопрос.

Рэй тщательно осмотрел эту игрушку.

— Я бы не стал его касаться, — сдавленно произнес он. — В нем явно что-то есть. Ты не трогал его?

Артур помотал головой.

— Мне тоже показалось, — признался он. — Как отец принял его, так сразу настал конец всем его Приключениям. Никогда больше не рвался в дорогу. Это мое предположение, конечно. Недаром эта штука зовется Доблестью Тримальхиара, вот только второе слово здесь, кажется, главное.

— Я бы не стал проверять на опыте, — Рэй торопливо отошел в сторону, словно избегая искушения.

— Знаешь, кто за него брался после отлета отца? Ты ни за что не поверишь.

Эта манера прямо смотреть в глаза и без смущения задавать вопросы. Эта сила искренности и доверия. Он и в самом деле второе издание, только изначально занявшее свое место. Знающее свои достоинства и права. Даже жутко.

— Джейн?

Артур усмехнулся.

— Неужели Сэсс?

— Ну да. Она ведь Леди Тримальхиара и правящая Регентша. В Белой книге отец пишет, что она — шкатулка с сюрпризами.

Да уж, от Сэсс не знаешь, чего и ждать.

— Ты ни о чем не хочешь попросить меня? — спросил вдруг Артур.