Можно представить, каких успехов добился бы Советский Союз в случае реализации сталинских планов…

Ошибка, однако, Сталина в том, что он опоздал с обнародованием своих планов, опоздал с разоблачением тех, кто неистово сопротивлялся этим планам. Они же, эти негласные адепты (последователи. – Ю.В.) троцкизма и космополитизма, погубили и оболгали Сталина. Последствия его гибели и шельмования скоро скажутся в СССР, и не только в этой стране".

В этом письме выражена суть сталинизма, суть той борьбы, которая потрясает народы уже целое столетие.

Дабы убедительнее показать, что же с нами произошло, обращусь к своей книге "Кто правит бал", выпущенной в 1993 году (пожалуй, первой книге патриотического Сопротивления), к части III под названием "Голоса России", где были собраны отдельные письма, адресованные мне.

"Юрий Петрович!…

Более 5 лет прошло с того зловещего, смертоносного взрыва. Не простой и не случайный выдался этот взрыв: ведь Чернобыль – место соприкосновения 3 славянских республик.

До этого был ввод войск в Чехословакию, был БАМ (разрушительный для экономики), был Афганистан – Союз ССР начал шататься, но ещё держался "на ногах" (может быть, и удержался бы?). Мог удержаться!

И тогда грянул Чернобыль!

Малозаметным прошёл обстоятельный очерк в "Новом мире" No 6 за 1989 г. инженера-атомщика Григория Медведева "Чернобыльская тетрадь". А ведь в очерке описано всё, и дана отгадка вопроса: реактор взорвался или реактор взорвали… Я – авиационный инженер-эксплуатационник, являлся свидетелем многих авиационных трагедий (ЧП), участвуя в расследованиях.

Медведев строил 1-й блок ЧАЭС (Чернобыльской АЭС. – Ю.В.), затем участвовал в "московской комиссии", он – настоящий атомщик, и каждое его слово достойно абсолютной веры. (!)

И ещё: 10 лет ЧАЭС безаварийно выдавала энергию. Все рассуждения о недостатках реакторов РБМК – это попытки увести общественное мнение в сторону от истины. Да, реактор – не идеальной конструкции, но в нём были предусмотрены более пяти систем аварийной защиты!! При нормальной эксплуатации эти системы защиты не допускали выхода реактора из-под контроля.

Любую конструкцию можно разрушить, если посадить не специалиста нужного класса. Посадите в кабину самолета бакалейщика – и он разнесёт его вдребезги.

В очерке Медведева чётко прослеживается штат не только эксплуатационников, занятых у пульта, но и всей цепи ответственных лиц – вплоть до зам. премьера Бори Щербины. И оказывается, грамотного специалиста-атомщика в системе Атомэнерго надо было искать днём с прожектором!…

Боря Щербина – не атомщик, а инженер по газодобыче.

А. Н. Семёнов – строитель гидростанций.

Г. А. Веретенников (ответственный за эксплуатацию атомных станций) работник Госплана, никогда не соприкасался с эксплуатацией АЭС.

В. В. Кулов – председатель Госатомиздата, не усмотрел в так называемой "Программе испытаний", составленной Фоминым и утверждённой Брюхановым, программы ввода, реактора в режим самовзрыва.

Алексей Наумович Макухин – зам. министра по эксплуатации АЭС теплотехник.

А. И. Майорец – министр энергетики и электрификации ранее УССР, затем СССР, в атомных вопросах весьма не компетентен ликвидировал главк, ведавший исследовательскими вопросами по АЭС, чем резко снизил контроль за работой станции и увеличил риск крупной аварии…

Кто же был поставлен на должность начальника ЧАЭС?

Маленького роста курчавый брюнет В. П. Брюханов – инженер-теплотехник (!}, на реактор смотрел, как на паровой котел. Брюханов нашёл себе главного инженера – Фомина, инженера по электрогенераторам, в реакторах разбирался так же, как и его шеф Брюханов.

Ввиду престижности атомной промышленности остальной рабочий штат комплектовался преимущественно по принципу "свой"…

Что же стряслось на ЧАЭС?

В чьей-то голове "знатоков" команды вот такого подбора родилась мысль подзаработать на крупной рационализации: кроме трёх независимых друг от друга систем питания внедрить четвёртую – питание в случае отказа всех предыдущих от своего генератора, работающего в режиме "выбега" (т.е. вращения ротора по инерции).

Двенадцать АЭС, которым предлагали сие внедрение, отказались, мотивируя это непредвиденностью последствий. Чернобыльские знатоки "тульского самовара" решили отличиться и провести чистые испытания, т.е. с отключением электропитания автоматики, что запрещалось абсолютно всеми инструкциями!!

"Программу испытаний" составил Фомин. Утвердил Брюханов, который и отослал её на рассмотрение "в верха". Минул месяц, третий – ни ответа, ни привета. И хотя проводить какие-либо опыты без утверждения программы рядом вышестоящих организаций категорически запрещено, а в данном случае вообще преступно, Брюханов и Фомин дали "добро", хотя в их программе 90% действий было из преступно-недопустимых.

На странице 19-й Медведев пишет:

"Тут необходимо добавить еще одну деталь, о которой не было речи ни в одном из технических отчетов о происшествии. Вот эта деталь: режим с выбегом ротора генератора при выведенной практически из работы аварийной защите планировался заранее и не только был отражен в программе испытаний, но и подготовлен технически. За 2 недели до эксперимента на панели блочного щита управления 4-го блока была врезана кнопка М.П.А. (максимальной проектной аварии), сигнал которой завели лишь во второстепенные (вторичные) электроцепи", то есть сигнал этой кнопки был ЧИСТО ИМИТАЦИОННЫЙ!!

И далее: "При срабатывании аварийной защиты (АЗ) все 211 поглощающих стержней падают вниз, врубается охлаждающая вода, включаются аварийные насосы подачи воды из баков чистого конденсата, подающие воду из бассейна… в реактор", Т.Е. СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНО, ЕСЛИ ОНИ СРАБОТАЮТ В НУЖНЫЙ МОМЕНТ.

Все данные защиты и надлежало завести на кнопку М.П.К., НО ОНИ БЫЛИ ВЫВЕДЕНЫ ИЗ РАБОТЫ ПО НЕЗНАНИЮ РАБОТЫ АТОМНОГО РЕАКТОРА. РЕАКТОР ОКАЗАЛСЯ ЛИШЁН ПРЕДУСМОТРЕННЫХ ПРОЕКТОМ ВСЕХ СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ.

Кому-то нужен был этот бессмысленно-опасный, просто головоломный эксперимент, а уровень персонала не соответствовал пресечению преступных намерений, осуществляемых под видом опыта.

Атомная станция была подставлена под заведомо преступный опыт, обречена на страшный, всеуничтожающий взрыв – это была настоящая расправа с огромной, непокорной страной. Концы найти невозможно, но преступление было задумано, и вся структура обслуживания станции, вся цепочка руководителей до самого верха по своему уровню соответствовали задуманному преступлению.

На странице 22-й – подробно указаны все вопиющие факты "опыта" (разве это опыт – это тщательно спланированная диверсия), один из которых – проведение "опыта" при работающем реакторе – носил заведомо КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ характер, и результат мог быть только один: ВЗРЫВ.

Уверен: пусть Брюханов и Фомин – не атомщики, пусть не компетентны, но не по этим причинам они отважились на преступление! Вот доказательства: не подключена кнопка М.П.К., не утверждена программа, в которой уже был заложен взрыв котла, последующие "отступления" от правил эксплуатации – реактор, поставленный на "охлаждение", никто уже не имел права снова выводить на эксплуатационную мощность (а тогда по просьбе какого-то диспетчера это было сделано совершенно спокойно) и, наконец, недопустимое ни при каких опытах обесточивание автоматики управления стержнями и т.д.

Медведев отлично описал, что творили с реактором. Такого произвола не потерпел бы не только реактор, но и простой паровой котёл.

У меня не вызывает сомнений: КОМАНДА НА ПРОВЕДЕНИЕ ОПЫТА "С ВЫБЕГОМ" БЫЛА ДАНА БРЮХАНОВУ ИЛИ ФОМИНУ, ДАНА ИЛИ ПО ТЕЛЕФОНУ В ВИДЕ СОГЛАСИЯ, А ВОЗМОЖНО, И ЛИЧНО, НО КЕМ? КТО СТОИТ ЗА ЭТИМ ЗАВЕДОМО ПРЕСТУПНЫМ АКТОМ?