А пока бы не мешало и пообедать. Все-таки омлет хорош только тем, что дешев и быстро приготавливается. Сытость же после него держится очень недолго, а проснувшееся чувство голода оказывается особенно острым. Можно, конечно, позвонить в ближайшую пиццерию и заказать обед прямо в офис, но ведь пицца – это вовсе не свиные ребрышки в особом соусе, которые Фриц Бреннер время от времени готовил нам с Вульфом…

Я хрюкнул и помотал головой. Все-таки Арчи Гудвин сидел во мне намертво. Во всяком случае, что касается «познаний» в кулинарии. Я просто физически чувствовал, как они пахнут, эти чертовы ребрышки! Впрочем, не так уж он меня и доставал, этот запах – за год человек ко всему привыкает. Хотя я бы предпочел обладать не «кулинарными», а профессиональными познаниями и навыками Арчи. Судя по тому, что случилось с Палванычем Раскатовым, год назад они у меня имелись. Но с тех пор ни разу больше не потребовались, и потому я не знал, на что сейчас способен. Правда, что касается рукопашной, тут все было в порядке, поскольку раз в неделю я посещал спортзал и физическую форму поддерживал, но вот стрельба… Надо хоть в тир начать ходить, пожалуй. Существует, правда, мнение, что стрелять, как машину водить – никогда не разучишься, но стрелять-то надо не мнением, а умением.

Ладно, тир – дело будущего. А пока пусть Поль покрутится в Сети, добывая информацию, а мы сходим перекусить.

Я встал и вышел в приемную. Константинова там уже не было. Катя сидела за своим столом и скальпелем точила карандаш.

– Договор заключен, – сказала она. – Кстати, мне пришлось передать в бюро пропусков их компании информацию о тебе.

– Разумеется. Иначе меня туда фиг пустят… Быстро ты с ним однако!

Катя улыбнулась:

– Так я же все заранее приготовила!

– Неужели ты настолько уверена была, что этот кусок нам достанется?

– Если изначально думать о неудаче, то неудача и случится. А удачи достаются уверенным в себе.

– Ого! – сказал я. – Да тут у нас целая философия!

Она снова улыбнулась:

– Это не моя философия. Почитай Наполеона Хилла. Или Наталью Правдину. Или Алессандро Кардани.

Имена, честно говоря, мне были неизвестны. Но не особенно и заинтересовали. А если честно, так я и забыл о них, едва услышав.

– Слушай, жрать хочется! Деньги появились. Пойдем-ка покурим-ка! А смысле – перекусим-ка!

– Сейчас! – Катя кивнула. – Только карандаш заточу… Ай! – Она уронила скальпель и сунула в рот указательный палец левой руки. – Черт, палеч порежала!

Я поймал за рукоятку падающий скальпель и положил медицинскую железяку на стол.

– А что мешает пользоваться точилкой, душа моя?

– Браво! – оценила Катя мою реакцию.

Я немедленно задрал нос. Похоже, некоторые профессиональные навыки Арчи Гудвина по-прежнему были со мной. Попробовали бы те, кто ходит в тир, вот так, без труда, поймать острый резак.

– Не жнаю, – продолжала Катя. – С детштва шкальпелем точу. – Она пожала плечами. – Папа научил.

Папа у нее был хирургом. Я его знал со школьных времен. Правда, с некоторых пор мы общаться перестали. Недолюбливал покойный Евгений Петрович Савицкий своего зятя. Да и теща не жаловала. И, прямо скажем, было за что.

Кстати, скончалась Ирина Владимировна совсем недавно, зимой, сразу после Катиного выкидыша – не выдержало сердце от боли за дочь. Ведь только о будущем внуке и говорила, только на него и молилась…

Катя вытащила палец изо рта. Ранка мгновенно налилась кровью.

– Блин! – сказала Катя. – С утра непруха. Зеркальце разбила, когда на кухне красилась. Тебе мешать не хотела, ты так сладко спал! А теперь вот еще и палец раскроила.

Я взял ее ладонь и поцеловал ранку. Потом открыл висящую на стене аптечку и достал пузырек с биоколлоидом и тампон.

Через пару мгновений обработанный порез уже не кровоточил.

– Хотя сегодня грех на судьбу жаловаться! – воскликнула Катя. – Если бы всякий раз мы получали такие авансы, я бы только и делала, что зеркальца разбивала да пальцы резала!

– Не надо, – серьезно сказал я. – Пошли лучше потратим часть аванса на полновесный обед.

– Хорошо, Вадик, – ответила она. И поправилась: – Хорошо, Макс!

Она называла меня первым именем все реже и реже, но иногда еще забывалась. Однако я ее не корил.

– Ты знаешь, Вовчику наш клиент не понравился.

– Мне – тоже. Но нам ведь с ним детей не крестить… – Она осеклась и встала из-за стола.

Я подошел и обнял ее. И мы постояли так, молча, слушая стук наших сердец.

– Ладно, пойдем, – сказала наконец Катя. – Хотя стоит ли уходить обоим? Вдруг еще клиенты появятся…

– Мура! – оборвал я ее. – Другие клиенты нам сейчас противопоказаны. Такие авансы надо отрабатывать серьезно, так что у нас вряд ли будет время на других клиентов.

Мы заперли офис, предупредили Вовца, что вернемся максимум через час, и двинулись к лифту.

Кафе, в котором мы время от времени обедали и куда направились и сейчас, находилось прямо в Вавилонской башне, на первом этаже. Конечно, свиных ребрышек по Фрицу Бреннеру нам не подали. Подали, правда, все-таки свинину – эскалоп в соусе «Краснодарский» со шляпками маринованных белых грибов, – но Ниро Вульфу бы она вряд ли приглянулась. Однако Катя об этом не догадывалась, а я поставил себе задачу не вспоминать, и успешно справился с этой задачей, и мы уписывали эскалоп за обе щеки да так, что за ушами трещало. Зато главное было по Стауту – о делах мы не разговаривали. Я только сказал, что наконец-то загрузил своего сетевого агента серьезной работой. Катя в очередной раз высказала мнение, что программа достаточно хороша, начальные установки при инсталляции произведены грамотно, и Поль наверняка окажется на высоте.

– Или ты не веришь, что я способна инсталлировать программу? – закончила она.

– Верю, – сказал я. – Твоими бы устами да мед пить.

– Мед пить будет Поль, – поправила меня Катя. – Вот увидишь.

Время увидеть пришло быстро – как только мы вернулись в офис. Едва я вошел в кабинет и сел за стол, видеомаска сетевого агента возникла перед столом.

– Задание выполнено, – доложил Поль. – Обнаруженная информационная база скопирована и систематизирована. Анализ связей произведен.

– Давай результаты, – сказал я.

Голова Поля трансформировалась в триконку дисплея, потом изображение видеомаски возникло в левом верхнем углу триконки.

– Высшие руководящие органы компании «Бешанзерсофт» насчитывают тридцать два человека. В совете директоров семь человек. Один кооптирован в совет третьего июня, другой – неделю назад. На смену господам Петру Бердникову и Василию Зернянскому, погибшим в результате несчастного случая.

На триконке возник перечень фамилий:

– Каков характер несчастных случаев? – спросил я.

– По данным дознавательской службы инспекции дорожного движения – в обоих случаях автомобильная авария. Превышение скорости вождения транспортного средства, приведшее к вылету с дорожного полотна на левом повороте. Следствие вылета – удар, возгорание и взрыв. Вины посторонних лиц не установлено. Зафиксировано несанкционированное вмешательство в работу систем безопасности автомобилей, инициированное самими пострадавшими.

– Ни хрена себе струна!

– Не понял вас…

– Что понимается под несанкционированным вмешательством в работу систем безопасности?

Впрочем, я уже и сам догадывался, что там случилось. И сетевой агент лишь подтвердил мою догадку.

– Вывод дознавателей инспекции дорожного движения – владельцы эксплуатировали транспортные средства с неработающими подушками безопасности.