– А что нужно делать? – спросил Омирбек.

– Найди такие травы для моего сына, чтобы он рос быстрее.

– Можно помочь, – сказал Омирбек. – Только чтобы собрать эти травы, нужно несколько лет. А за это время ты со своим сыном не должен видеться. Иначе лекарство не подействует! Пусть лучше он живет у меня!

Бай согласился, дал Омирбеку денег, и тот унес байского сына к себе в юрту.

И мальчик стал расти вместе с детьми Омирбека и других бедняков.

Бай занимался своими делами и о наследнике почти не вспоминал.

Прошло, как говорят, семнадцать лет.

Омирбек пришел к баю и сказал:

– Я уже собрал все травы, которые нужны для быстрого роста, и твой сын выпил их настой. Теперь посмотри, как он вырос!

И ввел в юрту семнадцатилетнего юношу.

– Чудеса! – воскликнул бай.

…Если вы услышите в степи старинные истории о Турехан-бае, бае справедливом и добром, то знайте, что это и есть воспитанник Омирбека.

Омирбек не мог видеть вокруг себя скучные лица.

Он сразу придумывал какую-нибудь шутку, веселил собравшихся занятной историей, мог и посмеяться над кем-либо.

Даже на похоронах какого-нибудь богатея, когда все вокруг превозносили добродетели почившего, Омирбек не мог удержаться от того, чтобы не вспоминать о том, как покойный обманывал при жизни бедных и как грабил ближних своих.

Поэтому Омирбека старались на богатые похороны не приглашать – мало ли что он выкинет. Один раз, когда хоронили чимбайского муллу, Омирбек такую шутку выкинул, что до самого вечера все пересмеивались, и обряд похорон был нарушен.

И на этот раз, когда умер один богатый бездельник, родственники его пришли к Омирбеку и очень просили его не приходить на похороны.

– Не делай покойного посмешищем, – просили они.

– Он был глупым, вздорным человеком, – сказал Омирбек, – и как у вас языки повернутся возносить ему хвалу и обманывать аллаха, выпрашивая для него местечко в раю?

– Ну что поделаешь, дорогой, уважаемый Омирбек, – оправдывались жигиты, – таков обычай, ты же знаешь.

– От вредных обычаев нужно отвыкать, – произнес Омирбек. – Нет, не просите меня – все равно приду.

– Если ты останешься дома, то мы дадим тебе козленка, – наконец пообещали жигиты.

– Хорошего, годовалого козленка?

– Да, откормленного годовалого козленка. Только не срывай обряд…

Омирбек согласился, и жигиты облегченно вздохнули.

…Когда же начался плач по покойному, в юрту вдруг тихо вошел Омирбек.

Жигиты, которые приходили к нему, продолжая причитать, сердито покосились на вошедшего.

Омирбек сделал им успокаивающий знак и тоже начал причитать:

– Вай-вай-вай, тот козленок, которого вы мне обещали, вай-вай-вай, мы не договорились, вай-вай-вай, будет ли он козлом, вай-вай-вай, или козой, вай-вай… Если козел, вай-вай… то я не согласен, вай-вай…

– Вай-вай, пусть будет коза, вай-вай, только молчи, вай-вай, – ответил один из жигитов.

Но так как слова Омирбека уже заставили всех присутствующих насторожиться, ответ жигита вызвал громкий общий хохот, и обряд был сорван.

– Надо договариваться сразу обо всем, – усмехаясь, оправдывался Омирбек. – Козленок, козленок… Если бы сказали – коза, сразу бы все было ясно… Сами виноваты.

Один бай созвал гостей на большой той, и среди приглашенных оказался Омирбек.

По тому, как Омирбек нахмурился, глядя на некоторых приглашенных, хозяин понял, что у шутника есть к этим людям свои счеты. И очень испугался, что острые шутки Омирбека в адрес этих почтенных людей могут сорвать той.

Тогда бай подошел к Омирбеку и стал его просить:

– Почтенный, посиди сегодня молча, не открывай рта. Я тебе за это дам пять барашков.

Омирбек рассмеялся:

– Я за свои шутки никогда не получал такой награды, а теперь только за то, что молчу, могу стать богатым!

И он согласился.

К великому удивлению гостей, Омирбек просидел весь той молча, и когда его спрашивали, что с ним, то показывал на горло – охрип, мол.

Той прошел так, как этого хотел хозяин, гости разошлись.

– Где мои барашки? – спросил Омирбек.

– Хватит с тебя и одного, – сказал бай и приказал привести Омирбеку самую плохую овцу.

– Э-э, – покачал головой Омирбек, – не то обидно, что я поверил богатому. Жалко, что столько смеха мы упустили… Улыбка и шутка – это не бараны, если они упущены, их не поймаешь!

Иной раз до того туго приходилось Омирбеку и его семье, что хоть ложись и умирай от голода. И в соседних юртах было не лучше – даже родные помочь не могли, самим есть нечего.

Тогда Омирбек брался за любую работу, хотя он в ней и разбирался мало.

– Э-э, голод заставит и зайца на кобызе играть, – говорил Омирбек.

Однако с годами он многому научился: мог рвать зубы, подковывать ишаков, шить седла, писать письма – всего и не перечислишь.

У одного торговца разболелся зуб. За настоящим табибом-врачом нужно было ехать чуть ли не в Муйнак, поэтому и позвали Омирбека.

– Ты вырвешь зуб и получишь за это курицу, – уславливаясь о плате, сказал больной.

Омирбек пробыл у больного долго, а когда вернулся домой, то все выбежали его встречать: он нес по две курицы в каждой руке.

– Он заплатил тебе вместо одной курицы четыре? – спросила жена.

– Нет, – улыбнулся Омирбек. – Эта жадина никогда бы этого не сделала.

– Так откуда же у тебя четыре курицы?

– Я вместо одного вырвал у него четыре зуба. Рвать так рвать.

– Однако болел-то у него только один?

– А что лучше: одна курица или четыре?

– Конечно, четыре. Но пять лучше четырех!

– Э-э, как будто я сам не знаю! Но у него и было-то всего четыре зуба!

Случилось так, что попросили Омирбека написать письмо.

– Если бы ты был баем, – сказал Омирбек, – я бы написал тебе двадцать писем. Но ты такой же бедняк, как я…

– И поэтому ты не будешь писать?

– Нет.

– Для богатого все, а бедняку – ничего?

Омирбек озорно усмехнулся и доверительно произнес:

– Скажу тебе по секрету, что у меня ослабли ноги.

– Разве ты пишешь ногами?

– Я пишу как и все – рукой, но прочесть написанное могу только я сам. Поэтому мне нужно идти в тот аул или город, куда адресовано письмо, чтобы его там прочесть адресату. А я сейчас не могу идти – ослаб. Понял, наконец?

– Но почему же ты пишешь письма, когда тебя просят баи?

– Наплевать мне на их письма – вот я их и обманываю. А своих братьев обманывать не хочу…

Об Омирбеке ходили слухи, что он может писать всякие чудесные молитвы претив болезней и разных недугов.

Один путник пришел к нему и сказал:

– Я слышал, что у тебя есть молитва, предохраняющая от собачьих укусов. Напиши ее для меня, а то у нас в ауле столько бродячих собак – прохода нет!

Омирбек пошел в юрту и вынес оттуда палку.

– Лучшая молитва против собак – это толстая палка! – сказал Омирбек.

Пришлось Омирбеку однажды шить попону для верблюда.

Он ее сшил как сумел. Когда хозяин стал набрасывать попону на верблюда, она оказалась мала.

– Что делать? – вздохнул Омирбек. – У тебя какой-то особый верблюд. У него не два горба, не один, а полтора…

У Омирбека – уже в который раз! – украли ишака.

– Расскажи, как его у тебя украли? – спрашивали друзья, приятели и даже совсем незнакомые люди.

– Что за глупость вы у меня спрашиваете? Я ведь не приходил за ним вместе с вором! Откуда же я могу знать, как его украли? – смеялся Омирбек.

Но потом ишака нашли, и все очень обрадовались.

А еще через месяц он сдох.

Омирбек очень переживал его гибель. Родственники даже были возмущены его горем, говорили: