«Значит, кто-то другой должен прийти ему на помощь!» Ежевика дотронулся хвостом до плеча Белки и тихо прошептал:

— Давай перенесем тело Пепелицы на поляну.

— Правильно, — кивнула Белка. — Сероус, ты хотел поговорить с Медуницей? Тогда пойдем с нами.

Все трое направились к детской. Густые заросли ежевики, росшие возле каменной стены оврага, меньше всего пострадали от нашествия. Именно здесь Белка, Уголек и Ежевика сдерживали натиск барсуков, защищая Медуницу и ее котят. Лишь небольшая часть кустов была придавлена могучими лапами барсука, которому все-таки удалось прорваться внутрь и убить Пепелицу.

Ромашка с детьми сидели у входа в лагерь. Рядом с ними устроились Белохвост с Тростинкой и маленький Березовик, растянувшийся на земле рядом с матерью.

Вскоре из палатки целительницы вышли Листвичка и Яролика, волоча в пасти охапки целебных трав. Увидев Ежевику, Листвичка остановилась и положила свою ношу на землю.

— Слава Звездному племени, что палатка Пепелицы оказалась слишком узкой для барсуков! Все наши травы и ягоды в полной сохранности, — быстро проговорила целительница и добавила дрогнувшим голосом: — Не могли бы вы перенести тело на поляну и подготовить его к прощанию?

— Мы пришли как раз за этим, — ответил Ежевика.

Листвичка с благодарностью посмотрела на него и обернулась к Яролике:

— Будь так добра, отнеси Березовику немного календулы. И передай, чтобы все коты, которые могут самостоятельно передвигаться, подошли к моей палатке. Там нам будет проще с ними управиться. Заодно посмотри, кто из раненых не может ходить. Ими я займусь в первую очередь.

Яролика послушно кивнула и убежала.

Листвичка повела котов в детскую. Ни единый лучик лунного света не пробивался сквозь густой занавес из ежевики, внутри царила настоящая пещерная тьма. В густом мраке угадывалось тело Пепелицы на мягкой подстилке изо мха. Она лежала, уткнувшись носом в хвост, и казалась спящей.

Ежевика, словно во сне, шагнул к целительнице.

— Пепелица?

На какую-то долю мгновения он почти поверил в то, что Пепелица сейчас поднимет голову и отзовется, но, коснувшись носом ее шерсти, он почувствовал лишь холод смерти.

Медуница лежала в самом дальнем углу детской и прикрывала собой новорожденных котят. Рядом с ней устроился Бурый; его шерсть стояла дыбом от волнения, и он тихо зарычал, завидев вошедших.

— Все в порядке, Бурый, — успокоил его Ежевика. — Это мы. Вам нечего бояться.

Бурый немного расслабился и теснее придвинулся к подруге. Листвичка протиснулась между телом целительницы и Ежевикой и принялась обнюхивать молодую мать. Приглядевшись, Ежевика заметил бледное пятно Медунициного живота и четверых котят, зарывшихся в материнскую шерсть. Медуница остановившимся от ужаса взглядом смотрела на Листвичку.

Сероус придвинулся ближе к Ежевике.

— Как я ей скажу? — прошептал он. — Она и так настрадалась. Известие о смерти Сумрака ее добьет.

— Нет, Бурый и Листвичка присмотрят за ней, — заверил его Ежевика. — Ты должен сказать… Лучше, если она услышит это от тебя, чем от кого-нибудь еще.

Сероус мрачно кивнул, но видно было, что слова Ежевики его убедили не до конца.

— Послушай, Медуница… — начал он, нежно дотронувшись до плеча сестры.

— Это ты, Сероус? — спросила Медуница, поворачиваясь к нему. — Ты ранен?

— Я целехонек, — заверил ее брат. — Но у меня для тебя плохие новости. Сумрак… погиб.

Несколько мгновений Медуница продолжала молча смотреть на него, словно до нее не дошел смысл его слов. Потом вдруг запрокинула голову и тоненько взвыла:

— Нет! Нет, нет!

Тело ее задергалось в конвульсиях, и котята недовольно запищали, выкатившись из-под теплого материнского живота.

— Успокойся, Медуница, — ласково заурчал Бурый. Он еще теснее прижался к боку своей подруги и принялся горячо вылизывать ее морду и пестрые уши, пока Медуница с рыданиями не зарылась носом в его плечо. — Я здесь, я с тобой, — шептал Бурый. — Подумай о наших детках. Ты должна заботиться о них.

— Как это произошло? Как он погиб? — дрожащим голосом спросила Медуница, подтаскивая к себе котят. Малыши снова забились в тепло и принялись жадно сосать, пихая мать в живот своими мягкими лапками.

— Его убили барсуки, — коротко ответил Сероус.

— Сумрак был храбрым воином, — подал голос Ежевика. — Теперь он в Звездном племени.

Медуница кивнула и, вытянув шею, лизнула брата в голову.

— Спасибо, что рассказал мне.

Листвичка придвинула небольшой пучок травы поближе к пестрой кошке.

— Это бурачник, от него у тебя будет вдоволь молока, — пояснила она и, поколебавшись, добавила: — Если будешь плохо спать, я дам тебе немного макового семени, но будет лучше, если ты сможешь обойтись без него. Котятам мак может повредить.

— Тогда я его и в рот не возьму, — решительно заявила Медуница и, склонив голову, принялась жевать бурачник.

— Бурый, ты бы сходил, принес ей свежей дичи, — проворчала Листвичка. — А ты, Сероус, останься здесь — я хочу взглянуть на твою лапу.

Бурый ласково дотронулся носом до носа Медуницы, пообещал ей скоро вернуться и, протиснувшись мимо тела Пепелицы, выскочил из детской.

Медуница проводила его скорбным взглядом и хрипло пробормотала:

— Это я виновата в том, что Пепелица погибла. Она могла убежать от барсука, но осталась, чтобы защитить меня.

— Это не твоя вина! — с неожиданной яростью выкрикнула Листвичка, и Ежевика с удивлением повернул голову в ее сторону. — Пепелица исполняла долг целительницы. Это был ее выбор, ясно?

— Это правда, — вздохнула молчавшая до сих пор Белка. — Если бы Пепелица сбежала, барсук убил бы и тебя Медуница, и всех твоих детей. Разве ты этого хотела?

Медуница содрогнулась и с усилием покачала головой.

— Какие славные котятки, — воскликнул Ежевика, чтобы отвлечь ее. Сам он только сейчас смог разглядеть новых членов Грозового племени. — Ты уже дала им имена?

— Конечно! — радостно воскликнула Медуница и ласково дотронулась кончиком хвоста до головки одного из малышей. — Это Кротик. Он у меня единственный мальчик. А вот это — Медвянка и Маковинка. — Она по очереди погладила полосатенькую малышку и смешную пеструю кошечку, похожую на уменьшенное отражение самой Медуницы. — А вот это — Пепелинка.

Ежевика услышал, как стоявшая сзади Белка тихо ахнула. Пушистая серая кошечка выглядела странно знакомой, и Ежевика невольно обернулся на лежащее за его спиной тело целительницы.

— Мне кажется, Пепелица одобрила бы это имя, — прошептала Медуница и принялась вылизывать своих котят.

— Какие здоровые и красивые детки! — с восхищением проурчал Ежевика. Потом обернулся к подруге и уже с тоской в голосе проговорил: — Белка, нам пора заняться Пепелицей.

Но Белка, чуть помедлив, легонько погладила Листвичку хвостом по плечу.

— Тебе нужно хоть немного передохнуть. Ты выглядишь просто ужасно.

— У меня нет времени на отдых, — отрезала целительница, не глядя на сестру. — Кто будет заниматься ранеными, если я отправлюсь спать?

— Но я беспокоюсь о тебе! — не унималась Белка. — Я же чувствую, как тебе досталось этой ночью!

На этот раз Листвичка даже не ответила, и Ежевике показалось, что она хочет только одного — чтобы ее оставили в покое и не лезли с расспросами. Поэтому он настойчиво подтолкнул Белку и прошептал:

— Дай ей прийти в себя. Она справится, просто ей нужно время.

Белка с сомнением посмотрела на него, но спорить не стала. Развернувшись в тесной детской, она помогла Ежевике приподнять отяжелевшее тело Пепелицы и вытащить его наружу. Ромашка с котятами все еще сидели у входа рядом с Белохвостом и Тростинкой. Яролика хлопотала вокруг Березовика.

— Ты не должна уходить, — донесся до молодых воинов голос Белохвоста. — И ты, и твои котята обрели здесь свой дом.

Но Ромашка лишь молча качала головой. Увидев мертвое тело Пепелицы, она застонала и закрыла глаза.

— Мои детки могли погибнуть здесь, — отрезала она. — Или барсуки могли убить меня, и что тогда сталось бы с моими котятами? Нет, уж лучше я отведу их обратно на пастбище.