Ен махнул пистолетом в сторону сидящего на полу и приказал:

— Присоединяйся к нему.

Парень поднялся на ноги, подошел к своему старшему, потратив на три шага до стены не меньше десяти секунд, и так же не спеша уселся рядом со своим товарищем. То, что он провоцировал своего обидчика на какое-нибудь действие, было ясно всем присутствующим, но на Ена его поведение не произвело никакого впечатления. Он спокойно дождался, когда тот усядется рядом со своим товарищем и сказал:

— Не так близко, отодвинься.

Террорист яростно взглянул на Ена и нехотя отодвинулся в сторону от своего старшего.

— Как вас зовут? — спросил Ен у сидящих на полу.

— Генрих, — представился старший. Кивком головы указал на своего товарища и представил его: — А его Эмиль.

— Так вот Генрих, — сказал Ен, покачивая стволом пистолета, — скажи Эмилю, что если он будет испытывать моё терпение и дальше или еще каким-либо образом попытается сделать моё пребывание в этой комнате дискомфортным, то я не поленюсь подойти и проломить ему череп.

Генрих усмехнулся и повернулся к своему соседу.

— Ты его слышал.

Эмиль ничего не ответил, но по выражению его лица Ен понял, что всё сказанное он воспринял всерьёз и больше пакостничать не будет. Впрочем, оставалась вероятность, что первую же возможность задеть своего обидчика по-крупному он не упустит. Характер молодого террориста отлично читался по его лицу. Упрямства и наглости на нём хватало с избытком, но вот интеллектом оно было облагорожено не слишком сильно.

К моменту, как Ен окончательно навел в комнате свои порядки, Тэм успел обдумать своё положение и собраться с духом. Кашлянув, лидер Фронта спросил:

— Итак, Ен, вы обдумали моё предложение?

От такого наглого вопроса Ен вскинул вверх брови и криво ухмыльнулся.

— Обдумал, — поддерживая заданный террористом деловой тон общения, ответил Ен, — и мой ответ — нет. Однако в связи с вашей настойчивостью мои планы о стабильной, спокойной жизни оказались под угрозой и мне хотелось бы получить от вас небольшую компенсацию. Лично мне от вас ничего не надо, но вот двоим моим друзьям ваша помощь очень пригодится. Естественно, отказ выполнить моё требование повлечет за собой неприятные последствия.

Слово «неприятные» Ен произносил подчёркнуто громко и продолжительно, чтобы у Тэма не осталось и доли сомнения в истинном значении грозящих ему последствий.

— Что ж, — поморщился Тэм, — Лука уже во всех красках описал мне вашу, как бы это помягче сказать, жестокость и решимость. Неудивительно, что вы решили появиться здесь так эффектно и сразу же начали лупить моих людей дубинкой.

— Удивительно, что вы еще ждете меня здесь. — Ен вынул руку из ремешка дубинки и поставил её на пол. Вынув из-под мышки пистолет Алика, он прислонился плечом к стене и, предварительно проверив позицию предохранителя, начал небрежно крутить его в руке. — Неужели вы думали, что я появлюсь здесь в хорошем расположении духа? Или рассчитывали, что меня тоже повяжут?

Тэм, кидая нервные взгляды на вертящийся пистолет, дуло которого периодически оказывалось направленным ему в голову, поерзал на стуле и, сглотнув образовавшийся в горле комок, ответил:

— Мне незачем от вас прятаться, Ен. Я ждал вашего визита и предполагал, что вы окажетесь не в духе, однако уверяю вас — ни Илья, ни Марат не пострадали бы от моих действий. Этот визит Безопасности окончился бы для них парой дней отсидки в камере, а когда мы бы уже выехали, Безопасность внезапно обнаружила бы, что их данные давно устарели и что они взяли не тех, кого требовалось. Илья бы был полностью чист перед законом, и ему бы не грозил никакой штрафной батальон. Марат официально стал бы его братом, и никто бы не посмел забрать его обратно в военную академию.

— То есть ты теперь решил строить из себя святого? — угрожающе пригнув голову, спросил Ен.

— Нет, — заверил его террорист. — Я полностью отдавал себе отчет в своих поступках. И прекрасно представляю, как они выглядят с вашей точки зрения. Однако еще раз хочу отметить, что я обращался к надежным людям и опасности для Марата с Ильей не было никакой. — Тэм нервно отбил пальцами по столу барабанную дробь и нехотя добавил: — Не было бы, если бы вы не оказались настолько агрессивным и позволили задержать и себя и их. Но боюсь, теперь кто-нибудь еще проявит интерес к личности Ильи. Особенно, если отправившиеся на задание бойцы окажутся травмированы. Замять этот инцидент будет очень трудно.

Ен восхищенно посмотрел на террориста, так умело и бесстыже выгораживающего самого себя, и с трудом подавил желание съездить ему по зубам.

— Ну извините, — ехидно произнес Ен. — Группа захвата не предупреждала меня, по чьему указанию они действовали.

Напустив на себя важный вид, Тэм кивнул.

— Да, очень жаль. Как теперь решать эту проблему с братьями — ума не приложу.

— Ну уж напрягитесь как-нибудь. — Ен пожал плечами, прислушиваясь к доносящимся из коридора шагам. — Это в ваших интересах.

Бросив играться с пистолетом Алика, Ен направил его на дверь, на пороге которой в этот момент появился Илья. Сначала, увидев сгорбившегося в ожидании скорой расправы Луку, он набычился и попытался было накинуться на того с кулаками, но, заметив смотрящее себе в грудь дуло пистолета, отшатнулся назад и развел руки в стороны, защищая стоявшего за спиной Марата.

Когда Ен убедился, что Илья взял себя в руки и физическая расправа с Лукой и Тэмом пока откладывается на неопределенный срок, он опустил пистолет и кивком головы пригласил братьев зайти в комнату.

— Тэм, Лука, и как всё это понимать? — сквозь плотно сжатые от злости зубы прошипел Илья, которому до состояния полного душевного спокойствия было еще очень далеко.

Тэм крепко, до белизны, сцепил пальцы, опустил на них глаза и смущенно пробормотал:

— Можешь мне не верить, но никто не должен был пострадать. Я бы не оставил вас без помощи.

Лицо Ильи скривилось от презрения, а губы, словно он попробовал на вкус что-то чрезвычайно мерзкое, изогнулись от отвращения.

— Ой, да что ты говоришь. Никто не должен был пострадать, — произнес он. — Но почему-то я с Маратом уже оказался в глубокой заднице.

— Я представляю, — сказал Тэм. — Прости.

— Извинениями тут не отделаешься. Давай лучше думай, как нам троим быть дальше.

Тэм втянул голову в плечи, кинул быстрый взгляд на Ена и, поправляя Илью, почти прошептал:

— Двоим.

Ен отлип от стенки и шагнул к Тэму.

— Есть что-то еще, чего ты мне не сказал?

Лоб террориста покрылся мелкими бусинками пота, а губы и пальцы заметно задрожали.

— Да, — признался он, отклоняясь от Ена подальше. — Когда я узнал, что группа захвата провалилась, я послал армейским сообщение. В нём говорилось, что один из офицеров 6-ой дивизии находится сейчас в этом городе и сообщалась вся информация, что я успел собрать о вас после нашей первой встречи.

Ен снова прислонился к стене, поднял правую руку и, зажмурившись, прижал холодную сталь пистолета ко лбу. Создавалось впечатление, что силы внезапно покинули молодого человека, таким мертвенно-бледным стало его лицо.

— Что именно ты узнал про меня? — слабым голосом спросил Ен.

— Ну… немного, — признался Тэм. — Еще с утра я получил доступ к армейской базе данных, но единственное, что смог найти о выжившем офицере 6-ой дивизии, так это его фотографию. Всё остальное оказалось зашифровано. Я пытался скопировать или декодировать файл, но мощности моей машинки не хватило. Однако такая секретность позволила мне сделать относительно вас одно предположение. Я думаю, что вы…

Ен шагнул к террористу и рукояткой пистолета с размаху ударил его по затылку. Тэм взвизгнул от боли, закрыл голову руками и заверещал:

— Вы не понимаете, насколько важна моя миссия! Я должен был как-то получить вас, Ен! Любым способом! Только вы имеете достаточный…

Не слушая оправдания, Ен взвел боек армейского пистолета и упер дуло в висок Тэма. Постепенно усиливая давление на голову террориста, Ен заставил его прижаться щекой к столу. Вскоре террорист начал вопить от боли, а по щеке пробежала тоненькая струйка крови. Генрих с Эмилем попробовали было дернуться, но направленное на них оружие быстро остудило их пыл. Все, что им оставалось — сидеть и молча дивиться, почему череп их лидера еще не треснул под нажимом его мучителя.