Он попытался еще несколько раз заговорить с ней, но вскоре оставил эту затею, потому что не мог придумать доводов, которые бы убедили ее. Наконец он вернулся и сел рядом с Даттой, которого очень забавляло состояние Бена.

— Твоя женщина не хочет пройтись с тобой? — весело поинтересовался он.

— Говорит, что не может так скоро после последнего раза, — солгал Бен. Самолюбие не позволяло ему сказать правду.

— А, — кивнул Датта. — Мужчина должен беречь свою женщину…

Из этого Бен понял, что Датта считает, будто он был слишком груб с Джиллиан, когда они занимались любовью под дождем, и что именно поэтому Джиллиан теперь отказалась пойти с ним. Все это привело его в мрачное настроение.

В моулоке, где спит вся деревня, были повешены гамаки и для них. Джиллиан устроилась в своем, удивляясь, что чувствует себя такой усталой, хотя провела полдня, отдыхая в деревне. Больших физических усилий больше не потребуется: завтра они доберутся до реки. Надо же! Когда они плыли вверх по реке, она и представить себе не могла, что будет мечтать о многодневном путешествии на лодке. Она повесит гамак и все дни будет покачиваться в нем. К возвращению в Манаус она отдохнет вдоволь.

Бен покачивался в гамаке рядом с ней. Весь вечер он слонялся вокруг как побитая собака, и, глядя на него, она едва сдерживала смех. Вообще-то она собиралась подсыпать ему в пищу чего-нибудь горького, зная, что здравый смысл не позволит ему выплюнуть еду и тем самым оскорбить хозяев. Однако когда он в первый раз после мытья подошел к ней, его боязнь, что она откажется спать с ним, была настолько явной, что она решила изменить наказание. Поскольку это было для него самым страшным мщением, он решил, что и она прибегнет к этому. Сначала Джиллиан об этом и не подумала, ведь это значило самой себя наказать, но потом это показалось ей таким забавным, что она не смогла удержаться и пожертвовала собственным удовольствием.

И ситуация становилась еще забавнее потому, что она почувствовала привычное легкое недомогание, которое испытывала каждый месяц. Значит, мать-Природа тоже решила поддразнить Бена.

— А этот тип, с которым у тебя был секс в гамаке, — донесся до нее из темноты тихий голос Бена, — ты еще видишься с ним?

Она удовлетворенно зевнула.

— Я никогда не занималась сексом в гамаке.

Наступила тишина, но через минуту он с яростью сказал:

— Как это, не занималась? Ты же мне сама говорила, что занималась, и именно в гамаке. Мы обсуждали это по крайней мере дважды. Хочешь сказать, что ты мне лгала все это время, чтобы заставить ревновать?

— Я никогда не говорила тебе, что занималась сексом в гамаке.

— Нет, говорила. В нашу первую ночь на борту.

— Ты спросил тогда: «делала» ли я это когда-нибудь в гамаке, но не уточнил, что за «это». Я поняла твои слова по-своему и решила, что ты имеешь в виду сон. Затем ты поинтересовался, где я делала это в гамаке, и я ответила, что у себя на балконе. Конец дискуссии.

— Проклятие, ты же знала, что я имею в виду. Ты знала, что, когда я спрашивал «делала ли ты это», я не имел в виду «отдыхала». А потом, у водопада, я еще спросил тебя, трахалась ли ты на балконе с кем-нибудь. Ведь ты сама говорила…

— Я знаю, что говорила. И еще я знаю, что ты редко думаешь о чем-нибудь, кроме секса. Во второй раз я ответила тебе, что никогда не занималась на балконе сексом с незнакомым парнем, и это было абсолютной правдой, потому что я никогда и ни с кем не занималась сексом на балконе. А теперь помолчи и дай мне уснуть.

— Нет, — сказал он. — Я сейчас тебя придушу.

— Ах-ах, какой бешеный у нас норов! — поддразнила она его, улыбаясь в темноте.

Бен был вне себя от ярости. Стало быть, она нарочно все выдумала, чтобы заставить его мучиться от ревности.

Да, мужчины всегда оказываются в проигрыше, когда связываются с этим так называемым слабым полом. А у женщин всегда все козыри. Конечно, большинство представительниц этого пола не так дьявольски хитры, как Джиллиан Шервуд. Она точно знала, за какую ниточку дернуть, чтобы он подпрыгивал.

Он перегнулся и потряс ее гамак.

— Ладно. Отвечай правду, безо всяких увертываний, — у тебя сейчас есть кто-нибудь дома, в Штатах?

— Правду? — повторила она.

— Да. Полную правду, без утайки. — Он приготовился к худшему.

— Уже больше полугода, как я даже на свидании ни с кем не была.

— Вот дьявол, а почему? — Он был потрясен до глубины души.

— Потому что лучше быть одной, чем общаться с людьми, наводящими на тебя тоску. А секс никогда меня особенно не интересовал.

— Чушь собачья, — вырвалось у него. — Ты ко мне все время руки тянешь, отлипнуть не можешь.

— Наверное, из-за твоей элегантной манеры выражаться, — иронически отозвалась она. — Спокойной ночи. Я хочу спать.

Он качнул свой гамак; к нему вернулось хорошее настроение. Она явно была от него без ума.

На следующее утро в сопровождении Датты Даса и четырех его соплеменников они покинули моулоку и четыре часа спустя достигли реки. Индейцы безошибочно вывели их туда, где они оставили лодки. Бен не очень удивился, обнаружив, что одна из лодок исчезла. Его не удивило бы, если б исчезли обе. Единственное, что беспокоило его, это то, что Кейтс и Дутра обогнали их и теперь, отплыв немного вниз по реке, устроят им засаду на каком-нибудь повороте. Хоти, конечно, разумней было поджидать у лодок, возможно, Кейтс и Дутра прятались поблизости, не решаясь напасть из-за присутствия яномами. Ведь если бы после стычки уцелел хоть один индеец, убийцы больше никогда не попали бы в Манаус: в знании джунглей яномами не было равных.

Спрятанные плот и запасы продовольствия оказались нетронутыми, и у Бена прибавилось надежды на благополучный исход. Если бы лодку забрал Кейтс, он наверняка прихватил бы продукты.

Они погрузили часть продовольствия и один надувной плот. Может, остаток снаряжения достанется Кейтсу и Дутре, а может, все это сослужит службу Пепе и остальным. Предугадать было невозможно. Наконец они распрощались. Бен включил мотор, медленно вывел лодку из бухточки, и ее подхватило течение. Джиллиан махала рукой, пока яномами не скрылись из виду.

Дутра вжался поглубже в переплетение корней, на несколько футов возвышавшихся над его головой, и старался не дышать из страха, что его услышат индейцы. «Если бы я не потерял пистолет, — злобно думал он, — все было бы иначе». Пистолет потерялся два дня назад во время оползня, сбросившего Дутру в овраг. И теперь ему приходилось прятаться в лееу от этих жалких ублюдков, чтобы они не догадались, что он рядом. Будь у него пистолет, он бы их не испугался, но ядовитые стрелы давали индейцам существенное преимущество, когда он был безоружен.

Он вымотался до предела, стремясь первым добраться до лодок, и ему это удалось. Но, поскольку оружия у него не было и достать его было негде, ждать Льюиса в засаде было бессмысленно. Вместо этого он взял вторую лодку и спрятал ее выше по течению, а затем стал ждать Бена с этой женщиной. Он начал было грузить в лодку припасы, но вовремя сообразил, что это сразу его выдаст и только насторожит Льюиса.

Теперь все, что ему оставалось, это следовать за ними по реке, не обгоняя, и постараться достать оружие. Как только они доберутся до судоходной части реки, он сможет пробраться на какое-нибудь суденышко и украсть пистолет. К тому времени Льюис уже успокоится и ослабит бдительность. Пара метких выстрелов — и алмаз в руках у Дутры.

Он заставил себя выждать еще час, давая яномами возможность уйти подальше, и удостоверился, что не наткнется случайно на лодку с беглецами слишком быстро. Час-другой он всегда сумеет наверстать, если понадобится.

Несмотря на потерю пистолета, Дутра был доволен тем, как разворачиваются события. С тех пор как Кейтс сообщил ему, что Льюис нашел алмаз, Дутра больше ни о чем не мог думать. Если этот алмаз будет принадлежать ему, он сможет носить клевую одежду и множество золотых побрякушек, как у всех этих парней, которых он видел по телевизору. Он купит себе большой американский автомобиль, чтобы кататься по Манаусу и наводить на всех страх. Ему больше никогда не придется скрываться в верховьях, потому что его не будет разыскивать полиция; он просто даст взятку, и они оставят его в покос.