— Но и этот случай, хотя он и кажется загадочным, как и пропажу людей с «Лолиты», наверняка можно объяснить какими-то вполне естественными причинами, без всякой чертовщины! — сердито воскликнул профессор Лунин, хлопая ладонью по столу. — Вы же серьёзный ученый, Геннадий, и прекрасно понимаете: если мы пока не выяснили причину какого-нибудь явле­ния, вовсе не означает, будто она таинственна и чудесна. Мы должны докопаться до неё, только и всего.

— Вот именно! — воскликнул Волошин, умиротворяюще простирая к спорщикам руки. — Я и предлагаю этим заняться. С исчезновением авиалайнеров или крупных судов вроде бы уже разобрались. Мне кажется, ни у кого уже не вызывает сомнений, что и в наше время, к сожалению, катастрофы с ними могут происходить по вполне естественным причинам.

Сергей Сергеевич напомнил о таинственной пропаже огромного норвежского супертанкера-рудовоза «Бер­га Истра» в декабре семьдесят пятого года. Две недели его тщетно искали суда и самолеты. И ничего не нашли — ни обломков, никаких следов, — хотя в том районе Тихого океана, где он исчез, не было ни одного шторма за это время.

Загадочное исчезновение танкера объявили «самой таинственной пропажей века» и начали состязаться в сочинении предположений одно фантастичнее другого, как и легенд о Бермудском треугольнике. И наверное, исчезновение «Берга Истра» так бы и осталось одной из волнующих тайн океана, если бы не счастливый случай. Японское рыболовное судно заметило в океане спаса­тельный плотик с двумя обессилевшими людьми. Это оказались моряки с исчезнувшего танкера. Девятнадцать дней их носило по океану, и они уже отчаялись спастись.

Моряки рассказали, что «Берга Истра» погубил внезапный взрыв страшной силы, — точная причина его, кажется, не установлена и по сей день. За три минуты танкер ушел на дно. Спаслись только они двое, чудом оказавшись возле спасательного плотика.

— Вот вам пример, как огромное, оснащенное новейшим оборудованием судно тонет так быстро, что не успевает даже подать сигнал бедствия, — сказал Волошин. — И не остается никаких следов катастрофы — ни обломков, ни масляных пятен на воде. Попробуйте-ка разобраться в такой загадке. Но, конечно, ещё загадочнее выглядит исчезновение команды с исправного судна, как на этой «Лолите». Тут уж фантазия начинает работать вовсю. Однако Андриян Петрович, разумеется, прав: как ни загадочен сей случай, и он должен иметь реальное и естественное объяснение. В одном из рассказов Конан-Дойля Шерлок Холмс говорит: «Мир и так достаточно велик и сложен, чтобы впутывать ещё всевозможную чертовщину». Отлично сказано! Вот я и предлагаю провести конкурс на самую оригинальную и в то же время правдоподобную гипотезу о том, что могло произойти на борту «Лолиты». А слова Конан-Дойля, которые я привел, пусть будут нашим девизом. Победитель получит какой-нибудь приз, подумаем.

Видя, что все заинтересовались его предложением, он добавил:

— По-моему, для загадочных исчезновений этот уголок Тихого океана подходит куда больше, чем Бермудский заезженный треугольник. Меня всегда удивляло, почему именно его облюбовали газетчики. Маловато у них фантазии. Тот район хорошо изучен и весьма оживлен, негде там инопланетным гостям устраивать этакие коварные «человеколовки» и похищать ротозеев. Хотя там гораздо больше плавают, отчего, естественно, и катастрофы там происходят чаще, все суда в тех местах находятся под надежным контролем с берега, им всегда готовы поспешить на помощь. А тут, — Сергей Сергеевич восторженно развел руками, — и система течений ещё мало изучена, верно, Андрей Самсонович? — повернулся Волошин к начальнику рейса. — И «Лолита» — первое судно, которое мы встретили за неделю плавания. Самые подходящие условия для всяких таинственных событий! Ну что же: не будем отказываться от загадки, которую преподнесла нам судьба. За$ мемся тайной «Лолиты». Но только мы народ серьез­ный и не станем обсуждать всякие выдумки насчет на­летов летающих тарелок, искривления пространства и времени или провалов в другие измерения...

— «Таинственный голос моря», который свел всю команду с ума и заставил удрать со шхуны, тоже заранее исключается, — насмешливо вставил начальник лаборатории биофизики Иван Андреевич Макаров — А то, я уверен, некоторые уже настроились угостить нас этой дешевой сказочкой.

— Почему сказочкой? — не выдержал Бой-Жилиский. — Вполне доказано, что инфразвуковые колебания воздействуют на все живые организмы, уж вы-то это прекрасно знаете, Иван Андреевич. У людей они могут вызывать ощущение усталости, тоски, тревоги, безотчетного страха. Многие серьезные исследователи считают именно инфразвуковой удар, порожденный штормом, возможной причиной того, что люди могут под влиянием безотчетной паники покинуть вполне исправное судно. Может, так и случилось с «Лолитой».

— Сказки! — решительно повторил Макаров. — Ни один биофизик в это не поверит...

— Да и не было никакого шторма за последние две недели в радиусе добрых трех тысяч миль, — поддержал его Лунин. — Откуда взяться вашему инфразвуку?

— Да дело даже не в этом, — продолжал, махнув рукой, Макаров. — Главное — опыты, на которые ссылается Геннадий Петрович, проводились в лаборатории. А как инфразвук действует в открытом море, пока ещё практически неизвестно. Однако одно установлено несомненно: интенсивность инфразвука, порожденного самым сильным штормом, на несколько порядков меньше той, что получали в лаборатории. Практически для людей она совершенно неопасна. В обычных городских условиях мы каждый день подвергаемся более длительному и сильному воздействию инфразвука, и, вполне возможно, оно действительно служит причиной некоторых болезненных явлений, медики сейчас это изучают. Но и там из-за этого никто ещё с ума не сошел, ни один такой случай не известен.

— В том-то и дело, все эти скороспелые и надуманные теории всегда высказывают неспециалисты, — пожалуй, с излишней горячностью подхватил профессор Лунин. — Не в своей области фантазируют, а по чужим ведомствам. Ни один метеоролог не станет всерьез рассуждать о каких-то мифических вихрях, которые будто бы могут в Бермудском треугольнике унести в другой мир целые танкеры или линкоры, а химик или биолог — с удовольствием. Так и с этим «голосом моря».

— Пожалуй, замечено справедливо, — засмеялся Волошин. — Поэтому вношу дополнительное предложение. Не станем делать его обязательным требованием, дабы не связывать фантазии тех, кто захочет принять участие в конкурсе. Будем оценивать и оригинальность гипотез. Но всё-таки желательно, чтобы загадка пропажи команды «Лолиты» объяснялась с позиций той науки, какую представляет на борту «Богатыря» рассказчик, выдвинувший гипотезу. Идет?

Сделав небольшую паузу, Сергей Сергеевич спросил:

— Итак, условия конкурса и метод его проведения понятны? Сначала мы будем только фантазировать, а потом подводить итоги и давать оценку каждой гипотезе. Но всё-таки они должны быть обоснованы, если даже речь идет о похищении экипажа шхуны космическими гостями. Разрешается в подтверждение выдвинутой гипотезы ссылаться на прецеденты, на похожие случаи, достоверно описанные в солидной литературе, или на соответствующие научные теории, допускающие их возможность. Ясно?

— Ясно! Ясно! — раздалось со всех сторон.

И наступила тишина.

Только капитан в наступившей паузе нарочито громко вздохнул и произнес ленивым тоном:

— Плетение словес и сотрясение воздухов...

Но Сергей Сергеевич сделал вид, что не расслышал этого.

— Копия отчета будет находиться в библиотеке, где каждый сможет сделать из неё необходимые выписки, — продолжал он. — Там же желающие могут получить книги, чтобы лучше представить себе условия плавания на подобных шхунах. Рекомендую, в частности, полистать книги одного из сподвижников Хейердала, Бенгта Даниельсона, «Счастливый остров» и «Позабытые острова». Не могу удержаться, чтобы не процитировать небольшие отрывки из них, — добавил он и, открыв приготовленную книгу, начал читать:

— «Наша «Теретаи» мало чем отличалась от большинства шхун французской Океании: престарелая скорлупа (водоизмещением около ста пятидесяти тонн), пропахшая копрой, с шумным мотором, способным развивать скорость не свыше пяти узлов...