Джакали ходила кругами на безопасном расстоянии, и Этуотер настороженно следил за ней. Старуха решительно проявляла враждебность. Двое воинов с трудом вышли из своих вигвамов, хотя были слишком слабы, чтобы дойти даже до того места, где сидел связанный Рейф. Один из них держал в руках ружье, но не делал никаких угрожающих движений. Похоже, они решили, что пока Белые Глаза выясняют отношения только между собой, индейцы не станут вмешиваться.

Этуотер размышлял над тем, как ему доставить этого пленника в тюрьму, и признавал, что придется чуток трудновато. Как он и говорил, они находились не только на земле апачей, но прямо-таки посреди их стойбища. И женщину тоже приходилось учитывать. Малышка, но Этуотер не сбрасывал ее со счета. Он знал, что женщина способна черт знает на что ради мужчины, которого, как ей кажется, она, любит.

Выслеживание Маккея оказалось самым трудным делом из всех, выпадавших на его долю. Если бы его самого когда-то не обучали краснокожие, Этуотер никогда бы с ним не справился. Итак, ему отчасти просто повезло. Во-первых, следуя интуиции, он задержался поглядеть, что поделывает Трэй-герн. Охота на Маккея была последним делом Трэйгерна. Нельзя сказать, что он сожалел о смерти этого ублюдка.

Но следы вокруг хижины в горах, немногочисленные следы, навели его на мысль о двух лошадях. Сперва Этуотер подумал, что вторая. – это вьючная лошадь, потому что не в духе Маккея связываться с детьми или женщинами – для этого он был слишком умным одиноким волком. Но потом вспомнил, что слышал, будто врач в Серебряной Горе – женщина и будто она не показывалась в своем доме уже около недели. В этом не было ничего необычного: никто особенно не беспокоился, поскольку ее иногда вызывали на отдаленные ранчо, но Этуотер обладал даром собирать разрозненные кусочки сведений и складывать из них картину.

Итак, ради смеха, предположим, что с Маккеем сейчас женщина, возможно, та самая – доктор. Почему он связался с женщиной после всех этих лет? Вероятность невелика, если только эта женщина не стала почему-то много для него значить. Куда бы он отправился с женщиной, которую любит? На Север, по тропе беглых преступников? Может быть. В этой проклятой глуши есть несколько хороших укрытий. Именно на Север отправилось бы большинство мужчин – это было бы логично, но Маккей не принадлежал к большинству. Нет, Маккей выберет наименее вероятный маршрут. На Юг, к Мексике. Через территорию индейцев.

Идти по его следу было делом не быстрым. Рейф не оставлял почти никаких следов, даже там, где этого, можно было ожидать. Но те двое бедолаг в роще, над которыми уже кружились ястреба, послужили довольно хорошим дорожным указателем.

Чтобы отыскать следы, приходилось непрерывно двигаться кругами, и ему попалась всего пара стоянок: так хорошо они были спрятаны. Этуотер гордился умением следопыта, но надо признать, что ему потребовалось бы гораздо больше времени на поимку Маккея, если бы беглец не остановился в стойбище апачей.

Вот тут-то начались загадки, а Этуотер не любил их и не мог успокоиться, пока не разгадывал их до конца. Маккею не было смысла останавливаться надолго в одном месте, но тем нe менее он остановился. Этуотер прикинул, что отставал от этой пары почти на три дня, а, нагнав их, следил за ними еще два дня, прежде чем спустился с холмов вниз. Он ожидал, что эти двое выедут из стойбища, и ему, черт побери, было бы куда спокойнее, если бы не пришлось навещать стойбище апачей!

То, что видел теперь Этуотер, просто не укладывалось в его представление о Маккее. Хладнокровный убийца не проведет пять дней, ухаживая за горсткой больных апачей. Ну, он мог ожидать, что доктор захочет попытаться помочь, это вероятно. Это не выходит за границы допустимого. Но логично было предположить, что Маккей либо одержит над ней верх и заставит продолжать путь, либо хладнокровно бросит и уедет.

Вместо этого Этуотер два дня наблюдал, как убийца носит воду и помогает старухе управляться с мертвецами, играет с младенцем, проводит время с этим индейским мальчишкой и следит за доктором как ястреб. Он даже наблюдал в бинокль сквозь поднятый, занавес вигвама, как Маккей обмывает больного воина. Нет уж, такое поведение вовсе не было нормальным.

И еще этот случай с больным младенцем вчера ночью. Он не мог разглядеть в темноте, что происходит, зато утром он увидел нечто такое, чего уж никак не мог понять. Оба, преступник и док, долгие часы просидели на земле лицом друг к другу не двигаясь. Похоже было, что они впали в какой-то транс или что-то вроде этого. Прямо мурашки бежали по спине. Док прижимала к себе девочку, а Маккей прижимал свои руки к ее рукам. Старуха будто бы наблюдала за ними, но ясно было, что ее это тоже пугает.

А потом младенец заплакал, они очнулись, и Маккей схватил женщину в охапку вместе с одеялом и унес ее куда-то на некоторое время. Этуотер на пошел за ними: Маккей никуда не уедет без лошадей.

Так что перед Этуотером стояла сложная задача, будьте уверены. Хладнокровный убийца должен вести себя соответствующим образом – все очень просто. Но когда кусочки головоломки не складывались, это заставляло Этуотера крепко задумываться. Он и сейчас размышлял.

– Доставить тебя куда-нибудь в тюрьму не так-то просто, дело дрянь. – Простите, мэм. Я немного беспокоюсь. Что если эти апачи вобьют себе в головы, что им не нравится, что ты связан и все такое? Не поймешь, что может прийти в голову индейцу. Я немного знаю язык апачей, и меня не радует то, что болтает эта старуха, я вам точно говорю.

– Он не доберется до тюрьмы живым, – с отчаянием сказала Энни. – Его убьют раньше, чем вам удастся доставить его туда.

– Не думаю, чтобы какой-то охотник за наградой помешал мне, мэм. – Этуотер посмотрел на нее споим странным подмигивающим взглядом.

– Не только охотники за наградой, есть еще...

– Энни, нет. – Голос Рейфа оборвал ее как удар хлыста. – Ты лишь добьешься, что его тоже убьют.

Этуотер задумался над этими словами. Еще одна дьявольская загадка.

– Ну, а почему это тебя волнует?

– Нисколько, – мрачно ответил Рейф. Он повел широкими плечами, пытаясь облегчить боль в суставах. Веревка была тугой, узлы крепкими. Он никак не мог выпутаться из нее.

Этуотер продолжал, будто его и не прерывали.

– Ты убил стольких людей, какое значение имеет еще один человек для ублюдка вроде тебя? Простите, мэм. Ты оставил за собой целую верениду мертвецов начиная с этого бедняги Тилгмана там, в Нью-Йорке. А он к тому же считался твоим другом.

– Он не убивал Тенча, – запротестовала Энни. Разум ее парализовало – она не знала что делать. Этуотер сел футах в пятнадцати от Рейфа, все еще не выпуская дробовика со взведенными обоими курками, готового к выстрелам. Казалось, он обдумывал: не убить ли Рейфа прямо сейчас и избавить себя от тяжелой необходимости везти его в тюрьму. Конечно, он не получит награду, поскольку он федеральный служащий, но, с его точки зрения, справедливость восторжествует. Зачем беспокоиться и устраивать суд? – Его подставили. Дело вовсе не в Тенче.

– Неважно, – сказал Этуотер. – С тех пор он убил много людей. Думаю, можно добавить к твоему списку и Трэйгерна, Маккей, но мне не особенно нравился этот ублюдок. Простите, мэм.

– Рейф Трэйгерна тоже не убивал, – сказала Энни. В ее лице не осталось никаких красок, даже губы побелели.

– Энни, замолчи! – рявкнул Рейф, но он напрасно расходовал силы.

– Его убила я, – тихо произнесла она. Этуотер поднял брови.

– Расскажите.

– Он хотел устроить засаду на Рейфа, – заговорила Энни с отчаянием в голосе. – У меня в кармане был револьвер... я никогда не стреляла раньше. Не могла взвести курок, когда пыталась... но потом он готовился выстрелить, и я каким-то чудом тоже выстрелила. Юбка на мне загорелась.

– Его убила я, – снова повторила она.

– Она этого не делала, – резко сказал Рейф. – Просто пытается взять на себя мою вину. Это я сделал.

Этуотер невероятно устал от всего этого. Ему не нравилось, когда преступники проявляли благородство. Это путало его представление о них.