Завтрак закончился. Мальчиков повели наверх в большую светлую комнату, где стояла высокая, до самого потолка, гимнастика[1] с трапециями, кольцами, лестницами и даже комнатными качелями.

– Дети, играйте и веселитесь, – сказал, уходя, Василий Иванович, – только не шумите и не ссорьтесь.

– Братцы! Кто хочет играть в казаки-разбойники? – весело крикнул Принц.

– Я! Я! И я! – закричали со всех сторон маленькие пансионеры, которые очень любили эту игру.

Все мальчики разделились на две группы; одни были казаками, другие – разбойниками. Разбойники выбрали себе атамана. Казаки мирно стали устраивать свою станицу[2] (станицей всегда была гимнастика), как вдруг на них напали разбойники. Казаки обратились в бегство, а разбойники их преследовали и уводили в плен.

Сережа еще не знал этой игры, но она ему очень понравилась. Сережа, Мартик Миллер, Петух, потом черненький Жучок, или Ваня Изюмин, удивительно шустрый и веселый мальчик, и высокий Морозов, или «Морозко», как его называли в классе, были казаками.

Принц, Грушин и остальные шесть мальчиков – разбойниками.

Сережа во всю прыть мчался по залу. Его догонял Принц. Вот-вот, казалось, он протянет руку и поймает новичка. Но Сережа прибавил ходу, и «разбойник» остался далеко позади.

Принц тяжело дышал, щеки разгорелись, стали красными, волосы на лбу спутались. Сереже стало жаль мальчика, которому он был обязан за заступничество перед Рыжим. «Надо ему поддаться», – решил Сережа и незаметно замедлил бег. Принц тут же нагнал его и ударил три раза по плечу.

– Поймал! – весело крикнул он.

– Как же не поймать, когда он тебе поддался! – насмешливо сказал подоспевший Рыжий.

– Разве ты поддался? – обратился Принц к Сереже, всё еще держа его за плечо.

Сережа никогда не лгал, даже по пустякам, и потому немного смущенно признался:

– Да, поддался.

– И глупо сделал! – рассердился Принц и, весь вспыхнув, прибавил: – Господа, это не игра, я с Гориным играть не хочу.

– Не игра, не игра! – подхватили остальные мальчики и отхлынули от Сережи.

Сереже стало грустно и нехорошо на душе. Он не хотел обидеть Принца, который ему ужасно нравился своей резвостью и веселостью, а главное, подкупил его своим заступничеством. Потерять дружбу Принца было для Сережи большим горем. Грустный и печальный, он подошел к окну и стал смотреть на улицу. А мальчики по-прежнему шумели, кричали и бегали по залу.

От завтрака до обеда было три урока: гимнастика, Закон Божий и французский язык. Гимнастике мальчиков учил пансионер старшего класса по фамилии Валерик, такой высокий юноша, что Сереже приходилось задирать голову, чтобы взглянуть на него.

Гимнастика была самым любимым уроком мальчиков, потому что, если они хорошо и чинно себя вели, Валерик позволял им в конце урока поиграть в «кошки-мышки» или «жмурки».

Сегодня Валерик был в самом лучшем настроении духа и в середине урока весело закричал:

– А ну-ка, братцы, в «кошки-мышки»!

Мальчики завизжали от радости и бросились устраивать круг.

– Принц! Ты будешь мышкой, а новенький – кошкой! – распорядился Валерик и поставил Принца в круг взявшихся за руки мальчиков.

Сережа очутился за кругом. «Непременно надо поймать Принца, непременно, – думал он, – пусть мальчики увидят, что я ловкий и проворный, не хуже их!.. А вдруг Принц опять рассердится? – и сердечко Сережи тревожно сжалось. – Будь что будет!» – решил он, и помчался за Принцем во всю прыть своих маленьких ножек.

Принц был проворным и быстрым мальчиком, и поймать его было нелегко. Наконец после долгих усилий Сережа схватил Принца за плечо. Но тот быстро вырвался и снова был уже далеко.

Мальчики дружно хохотали и восторгались ловкостью Принца. Согласно правилам игры они впускали его в круг без всяких затруднений и быстро замыкали цепь, Сережа, как ни старался, оставался за кругом.

– Кошка, прочь, кошка, прочь! – кричали мальчики.

Сережа уже начал понемногу уставать… Но ему ужасно хотелось поймать Принца, и потому он не терял надежды проникнуть в круг.

– Принц, Принц! – воскликнул черненький Изюмин, или Жучок, как его называли товарищи. – Берегись!

– Берегись, Принц!

Но было уже поздно. Через руки двух зазевавшихся мальчиков Сережа прыгнул в круг и поймал Принца.

– Молодец! – похвалил его Валерик.

Но Сереже эта похвала не доставила никакого удовольствия. Он со страхом взглянул на Принца, ожидая увидеть гневное, сердитое личико, полное укора. Но ничуть не бывало. Принц так ласково и добро смотрел на Сережу, что на душе последнего точно птички запели, ему стало вдруг хорошо и радостно.

– Вот ты какой проворный! – с улыбкой сказал Принц. – Я бегаю очень быстро, почти лучше их всех, – оглянулся он на остальных мальчиков, – а ты меня все-таки догнал… Хорошо!

Сережа очень обрадовался похвале Принца.

После они еще долго ходили обнявшись по классу, и Сережа рассказывал своему новому товарищу о маме, об Адочке и о черной Арапке.

– А ты очень рассердился на меня за то, что я тебе поддался, когда мы играли в казаки-разбойники? – спросил он Принца.

– Очень! – ответил тот серьезно. – Если бы мальчики заметили, что мне поддаются, они бы засмеяли меня. Я считаюсь самым ловким в классе. Посмотри, какие у меня мускулы!

Принц высоко поднял рукав свой курточки и, прижав кисть руки к плечу, напряг мышцы. Сережа, однако, мускулов не заметил, но со значением покачал головой, не желая обидеть своего нового друга.

Следующие два урока прошли незаметно. Закону Божиему мальчиков учил дьякон из соседней церкви. Он говорил, сильно упирая на «о», и был очень добр. Сереже понравилось его милое улыбающееся лицо. Отец дьякон рассказывал мальчикам о Всемирном потопе, и новичок внимательно слушал каждое слово.

После Закона Божия был французский урок. За столиком снова появилась Антонина Васильевна. Она учила мальчиков французскому языку и относилась к этому предмету еще строже, нежели к арифметике.

Пушка любила Принца, потому что тот отлично говорил по-французски.

– А ты, Горин, знаешь что-нибудь? – обратилась она к Сереже.

Но Сережа знал только два слова: «мерси»[3] да «иси»[4]. Последнее он потому только и знал, что мама часто кричала Арапке: «Иси, Арапка». Об этом он чистосердечно и заявил Пушке. Она рассмеялась, а за ней следом и все мальчики. А Сережа не мог понять, почему они смеются.

– Ты не беспокойся, пожалуйста, я тебя выучу по-французски, – успокоил его Принц после урока, когда они чинно под предводительством Василия Ивановича пошли в столовую обедать.

Сережа был очень признателен Принцу. Ему казалось, что он давно знает и любит этого голубоглазого и белокурого мальчика.

Обед прошел очень весело. Мальчики загадывали друг другу загадки, а угадывали большей частью невпопад – к общему удовольствию и смеху.

– Я всегда все загадки могу угадать, – неожиданно громко заявил на весь стол Рыжий.

– Ну, ты всегда хвастаешься, Грушин, – засмеялся худенький Мартик Миллер.

– Да, да, Рыжий известный хвастунишка, – подхватил Петух и незаметно для Рыжего сделал ему над головой рожки.

– Ну, не спорьте, дети! – вмешался Василий Иванович, занятый разрезанием жарко́го на своей тарелке.

– Не спорьте, – поддержал его Принц, и веселые глаза мальчика насмешливо взглянули на Грушина. – Ну-ка, отгадай мою загадку, раз ты такой отгадчик.

– Говори! – важно произнес Грушин.