Это дружелюбное признание немного успокоило Лупе, и она опустилась на стул.

— О, как здорово.

— Барышня, в любом случае больше так продолжаться не должно. — Он указал на стихотворение.

— Да, — согласилась она, и ее оливкового цвета лицо то краснело, то бледнело.

— А в этот момент раба мне не нужна, — добавил он, бросив на нее взгляд, от которого у той внутри все сжалось. — Однако мне пригодился бы помощник по исследовательской работе. Вы сможете заняться этим?

— Да! — В карих глазах Лупе светилась радость.

— Хорошо, — ответил он, заканчивая разговор.

— Мистер Лоуренс? — Да?

гг Я не хотела оскорбить вас.

— Я понимаю.

— Обычно пожилые мужчины польщены, когда я им пишу стихи.

— О! Значит, вы этим часто занимаетесь, а? — ощетинился он.

— Мистер Лоуренс?

— Что еще, мисс Фримен? '

— Как вы думаете, есть надежда, что мы будем заниматься сексом?

— Пожалуй, есть надежда, что я выпорю вас, — пригрозил он.

— Это стало бы началом, — пробормотала она.

— Еще бы.

— Порка кажется очень эротичной, — заметила она.

— Ты и это знаешь, — вздохнул он.

В следующее воскресенье днем Дэвид и Хоуп устроили выпускному классу по литературе пикник с жареным мясом на пляже. Погода выдалась теплой не по сезону, и Хоуп в своих безупречно белых шортах, крошечном лифчике с завязками на шее и свободно ниспадавшими волосами произвела фантастическое впечатление. Лупе была очарована супругой своего идола и разговаривала с ней почти весь день. Не успело солнце сесть, как Хоуп уже заплетала Лупе французские косички.

— Я бы никогда не послала то письмо, если бы знала, что мистер Лоуренс женат на красотке, — призналась Лупе, повернув голову через плечо. Хоуп улыбнулась и чмокнула Лупе в ухо.

С этого момента Лупе перенесла половину любви со своего идола на богиню, которая была рядом с ним. Лупе и Хоуп стали подругами. Дэвиду это казалось отличным решением проблемы любви, но это было временным выходом из положения.

Тем временем, вопреки хорошему вкусу, общественному и профессиональному этикету, Дэвид решил, что обязательно должен овладеть мисс Роуан. Эта цветущая, благоухающая и весьма сладкоречивая женщина оказалась слишком лакомым кусочком, чтобы можно было проходить мимо нее каждый день и не возжелать. Похоть порождал как ее ум, так и роскошная фигура. Она была просто прелесть. И так естественно покорна! Казалось, она создана для того, чтобы он держал ее в своих руках.

В следующую пятницу, когда учеников отпустили на выходные, Дэвид повез Полу на поздний ленч в гостиницу «Боун энд федер». Пола обмолвилась, что скоро у нее день рождения, и он зацепился за это, чтобы угостить даму вином. Уговорив ее выпить два бокала, он спросил:

— Пола, дорогая, ты живешь одна?

— Да, а что?

— Можно, я провожу тебя домой.

— В этом нет необходимости, — возразила она.

— Тебе нельзя сидеть за рулем, — заявил он. Она передала ему ключи от машины. — И к тому же я хочу отшлепать тебя по случаю дня рождения.

Она жила на верхнем этаже дома в викторианском стиле на Мейн-стрит. Пышные растения, свежесрезанные цветы, ковры и со вкусом украшенные окна говорили о том, что здесь живет состоятельная женщина. И ничто в этом доме не говорило о присутствии мужчины, и Дэвид вздохнул от облегчения.

— Я думаю, пристойно ли это, — сказала она, появившись с бутылкой вина в одной руке и штопором в другой. — Конечно, я понимаю, все это безобидно, но меня не может не беспокоить мысль о том, что подумает Хоуп.

— Это совсем не безобидно, и ты это понимаешь, — сказал Дэвид, взяв у нее бутылку. — Что же касается Хоуп, то она ни о чем не догадается.

— Дэвид, как ты можешь? Ты только что женился и у тебя такая жена! — Пола достала фужеры и покраснела от такой откровенности Дэвида.

— Не стану отрицать, что Хоуп обладает многочисленными достоинствами, но среди них нет сексуальной верности. Она уже уступила другому мужчине, а мы женаты меньше трех месяцев.

— Неужели это правда? — Пола с наслаждением потягивала вино.

— Энтони Ньютон сделал ее своей игрушкой.

— Композитор и попечитель школы Браемара?

— Кстати, пусть это останется строго между нами.

— Бедный Дэвид.

— Это правда, — вздохнул он. — Один мужчина не сможет удовлетворить неутолимую жажду моей жены к вниманию.

— Как это ужасно!

— Да, сначала мне тоже так казалось, но сейчас я нахожу в этой ситуации некоторые преимущества.

Они сели на кушетку.

— Дэвид, ты вынуждаешь меня краснеть.

— Ты краснеешь все время, как мы вошли. Должно быть, тебе не терпится получить обещанную порку.

— Ничего подобного!

— Мне нравится, когда ты притворяешься строгой, мисс Роуан, — сказал он и поцеловал ее руку.

— Дэвид, ты действительно ведешь себя как настоящий волк! — сказала она, отнимая руку.

— Я знаю. Я сам себе поражаюсь. Но ты заставляешь меня поступать так, — признался он, поглаживая ее длинные светлые волосы под «пажа».

— Кажется, ты в самом деле дразнишь меня, — сказала она с укоризной, поднося огонь к его сигарете.

— Почему?

— Потому что у тебя поразительно красивая, по мнению всех, жена, к тому же пятого размера.

Какой тебе интерес приставать ко мне, пышной женщине десятого размера?

— Я думаю, что ты прелестна, и ты знаешь это. К тому же ты занимаешься этим и поэтому неотразима для меня.

— Этим?

— Поркой, мисс Роуан. — Сердце Полы сжалось.

— Как ты узнал это?

— Ты на днях пошутила насчет порки в школе Браемара.

— Но это была всего лишь шутка.

— Конечно, но я не мог не заметить, что ты покраснела, говоря об этом. И сегодня ты краснела все время, пока мы ехали, особенно когда я сказал, что порю Хоуп.

— Мистер Лоуренс, я вся возбуждена. Никому раньше не удавалось выведать мой секрет.

— Я не удивлен. Таких, как мы, кругом не очень много. Если не считать Рэндом-Пойнта. По неизвестной причине в Рэндом-Пойнте, похоже, нас много.

Пола с сильно бьющимся сердцем увидела, что он погасил сигарету. Она не успела опомниться, как он одним резким движением положил ее себе на колени. Ей и в голову не приходило сопротивляться.

По тому, как она затаила дыхание, Дэвид невольно догадался, что это первый раз, когда ее как следует положили через мужское колено.

— Теперь инструктору настало время получить наставления, — сказал он и нанес ей десять или двенадцать сильных ударов по покрытому льняной юбкой мягкому месту. — Мне не нравятся эти замечания, какими ты описывала свою фигуру. — Еще десяток ударов достался Поле. — Я обожаю твою фигуру.

Чтобы доказать это, он шлепал ее несколько минут. Она могла лишь стонать и извиваться под его безжалостной ладонью.

Он долго шлепал ее через юбку, вспоминая при этом невинные забавы школьных дней, когда он уговаривал школьниц согласиться на длительную порку на своих коленях. Школьницы были так поразительно уступчивы.

Затем последовали почти два сдержанных десятилетия общения с политически озабоченными партнершами, которые все без исключения яростно не соглашались, чтобы их клали на колено. Периодически бывая в закусочных, он однажды или дважды сталкивался с женщинами, которые так крепко напились, что им было все равно, шлепают их или нет, но он не был настолько циничен, чтобы заниматься этим с кем попало.

Наконец он обнаружил профессиональную садо-мазо Сцену, которая сама по себе давала ему гарантированный запас девиц для порки. Конечно, за это удовольствие надо было платить, но тогда это его почти не беспокоило, настолько сильным было желание отшлепать хорошенькую женщину. К счастью, его приключения в клубе начались и закончились с Хоуп, самой известной покорной профессионалкой в Голливуде, с которой он каждую неделю воплощал собственные фантазии. Этот порок стоил дорого, но приносил такое удовольствие, особенно после того, как Хоуп влюбилась в него, бросила работу в клубе и стала его подружкой.