Жрецы в зиккурате со смехом наблюдали за ведущимися на равнине приготовлениями из своей цитадели. О готовящемся нападении они предупредили Тха-Бнара, который, выглянув в окно и полюбовавшись на приближающееся войско, лишь презрительно сплюнул:

— И впрямь, чистейшие безумцы!

Затем он удалился в храм, где располагалась Звезда, подобно тому, как делал это каждый день. Теперь здесь многое изменилось: вокруг алтаря Тха-Бнар начертал защитные магические круги, зажег масляные светильники и наложил мощные чары на камень, пленив его внутри колдовской сети. Затем с помощью Матиуса, своего старейшего и наиболее верного помощника, он с помощью самого сильного колдовства, попытался напрямую воздействовать на небесный камень, дабы овладеть его силой.

Сейчас Матиус сидел в углу залы, распевая заклятия и размахивая дымящейся кадильницей, а Тха-Бнар неподвижно сидел перед камнем, не сводя с него упорного взора. Внезапно он ощутил, как огромная мощь вздымается внутри него.

В тот самый миг, когда первые снаряды катапульт ударили в каменные стены зиккурата и первые вопли воинов послышались на равнине, Тха-Бнар вышел из храма, дабы встретиться со своими врагами лицом к лицу.

В тот день в битве колдовство сперва одержало победу над грубой силой и простым оружием. Люди Теринаса прислонили лестницы к стенам; и лестницы, и воины были отброшены назад и сожжены дотла огненными кристаллами. В то же самое время с равнины вверх устремились стрелы и камни из катапульт, которые нанесли немалый ущерб показавшимся на стенах защитникам зиккурата.

В этот момент два отряда, которые Теринас заранее выслал наверх, на склон горы, совершили неожиданный бросок. Сотня воинов вскоре заняла никем не охраняемые верхние уровни стен, — их никто не охранял потому, что жрецам и в голову не могла прийти мысль, что кто-то нападет на них сверху. Вскарабкавшись по высоким углублениям, воины спрыгивали в открытые проходы, взламывали двери и пробирались в верхние залы зиккурата. Изумленные жрецы падали под натиском, сраженные мечами, ножами и дубинками.

Вскоре защитники пирамиды поняли, что происходит, и постарались разделить силы. В истории храма Алого Солнца это был первый случай, когда здесь пролилась кровь.

Нападающие, которых вел юный воин по имени Абрук, захватили несколько залов и выбросили снаружи веревки, чтобы могли взобраться сюда их товарищи с равнины. Теринас приказал своим солдатам поднять лестницы к этим проемам, и в то же самое время по его распоряжению стали копать канавы под базальтовым основанием храма. Стоило же кому-то из жрецов появиться в оконных проемах, творя какое-то колдовство, как в них тут же летели горящие стрелы.

Тха-Бнаром овладела ярость. Он лично устремился в те залы, которые занял Абрук со своими людьми, взломал двери и уничтожил сотню воинов, находившихся там, с помощью той силы, которую он получил от звездного камня. Вскинув руки, волну за волной он посылал в нападающих смертоносную энергию, убивавшую их на месте. Матиус с остальными жрецами поддерживали своего господина менее мощной магией; когда солдаты устремились вверх по приставным лестницам и хлынули в залы через оконные проемы, их также уничтожила беспощадная магия.

Однако, такая растрата сил дорого далась Тха-Бнару и его приверженцам. Они вернулись в недра зиккурата в то время, как жрецы рангом пониже суетились в комнатах и коридорах, устанавливая охранные посты, устраивая завалы и расправляясь с последними из угодивших в ловушку воинов, пытавшихся захватить священные покои Алого Солнца. На верхних этажах повсюду виднелись следы огня и крови, но в живых не осталось ни одного захватчика. На равнине жрецам удалось уничтожить все приставные лестницы и осадные башни Теринаса. Из той армии, которую он привел с собой, осталась всего половина: остальные обратились в пепел под действием колдовского огня. В живых осталось лишь трое старейшин.

Войско принялось зарываться в землю, а ближе к ночи перед траншеями они для защиты сложили каменные стены. Началась великая осада.

Через несколько дней воины, копошившиеся под стенами, сумели посреди ночи проникнуть в зиккурат, и хотя многие из них погибли при этом натиске, но смерть настигла также и одетых в синее жрецов. К рассвету Теринас со своими людьми торжествовал победу: они прорвались в цитадель и захватили одно из внешних помещений.

На следующий день по уже установившейся рутине Теринас послал нескольких своих людей обратно через реку, чтобы они могли передохнуть у себя в деревнях и прислать на смену подкрепление с оружием. В тот же день он выслал еще две команды, которые должны были вести подкоп под основание зиккурата; и в тот же вечер в беспощадной схватке со жрецами его люди получили допуск во второе помещение цитадели. Встревоженный, Тха-Бнар удалился в центральный зал храма, дабы вновь прикоснуться к силе божественного камня. Он вошел в столь глубокий транс, что не показывался добрых три дня. Когда же он наконец вышел наружу, то Ма-тиус с тревогой заметил в глазах своего господина отблеск нового безумия.

Многие недели продолжалась осада, а затем счет пошел уже на месяцы. Солдаты Теринаса отвоевывали зал за залом, теряли их, а затем вновь возвращались, противопоставляя грубую силу и холодную сталь могущественному колдовству.

Осень миновала, и ей на смену пришла зима. Холода могли затруднить военные действия, поэтому солдаты на равнине начали строить небольшие каменные крепости. Через заснеженную степь пролегла дорога, по которой поступало подкрепление и подвозили припасы. Люди гибли и другие вставали в ряды воюющей армии. Раненых посылали обратно в деревни, где они могли либо поправиться, либо умереть. Над колыбелями детей, родившихся в ту зиму, вместо благословения раздавались проклятия в адрес жрецов в зиккурате. С наступлением весны Теринас со своими людьми удвоил усилия, и к лету отвоевал уже половину нижнего этажа храма-пирамиды. Тха-Бнар время от времени возглавлял атаки против нападавших, но он все чаще и чаще он запирался наверху в храме, либо в своих покоях и только выслушивал отчеты о ходе военных действий.

Как-то по весне самые юные и нетерпеливые из жрецов сколотили отряд, чтобы дать бой врагу на равнине, но они погибли все до единого, ибо оказались слишком слабы без поддержки магии зиккурата.

Весной на равнину подтянулись также грабители всех мастей, прослышавшие о затянувшемся сражении и о том, что в недрах храма якобы скрыты неописуемые сокровища. Эти люди были наемниками, которые с радостью встали под знамена Теринаса. Понемногу разбросанные вдоль реки деревеньки превращались в единый город. Повсюду там строились дома и крепости, а с окраин люди переселялись в центр.

Год спустя все уже позабыли, что же стало первоначальной причиной этой войны. Звезда с небес? Кто знает, что это могло означать? Теперь уже Йорис сражался, потому что был убит его брат Колад; Таум шел в бой, потому что желал завладеть богатствами колдунов, а Иварм — потому что считал Теринаса своим героем, воином, призванным самими богами поразить на земле всяческое зло. Все людские страсти война обращала себе на пользу.

Ко второй зиме Теринас оказался во главе целого небольшого войска. Младшие сыновья, отныне более привычные к войне, чем к земледелию, вслед за отцами и старшими братьями приходили сюда, дабы взять в руки меч и лук и направить оружие против демонов-жрецов. Ко второй весне Теринас и его люди начали отвоевывать второй этаж гигантского храма. Что касается жрецов, то помимо колдовства, они также понемногу обучались военному делу.

К концу второго года осады война постепенно превратилась в образ жизни. Небольшие деревеньки у реки окончательно слились, превратившись в укрепленный город. Жены и любовницы протоптали дорогу через степь, по которой приходили навестить своих мужей и возлюбленных в укрепленном лагере близ зиккурата. Даже некоторые женщины взяли в руки оружие, дабы сражаться с храмовыми жрецами. Все больше отрядов наемников присоединялись к растущей армии, а рыбу, собранные плоды, зерно и овощи женщины выменивали ниже по реке на железо и оружие. Теринас даже нанял себе в помощь нескольких колдунов, хотя их сила оказалась ничтожной против мощи зиккурата и жрецов ордена Алого Солнца.