— Я вижу в тебе мудрость и доброту, — промолвил Сойан-Тан и поклонился юношу, сложив перед собой руки в давнем как мир приветственном жесте, каким обмениваются родственные души.

— За мудрость не поручусь, — усмехнулся Мантис, — но я постараюсь ей научиться. Что же касается добра… Боюсь, ты льстишь мне, Сойан-Тан, но твоя простота и открытость покоряют меня.

— Если тебе кажется, юноша, что ты способен чему-то научиться у меня, то добро пожаловать, — проронил Сойан-Тан, — ибо, в свою очередь, я желаю многому научиться у тебя.

С этими словами старый маг поднялся, подошел к ступеньке, на которой сидел Мантис, и протянул тому руку.

Молодой человек поднял глаза, затем медленно встал и неуверенно стиснул руку Сойан-Тана чуть выше запястья, в то время как сам маг в точности повторил его жест.

Внезапная дрожь пробежала по телу Мантиса, когда он взглянул в глаза старца, но он не знал доподлинно, видит ли там истину или лишь отражение собственной усталости.

С усилием он отступил на шаг, закрывая лицо руками.

Кулл также поднялся с места. Переживания юноши тронули его до глубины души.

— Я был порождением зла, — шепотом обратился Мантис к Сойан-Тану. Голос его прерывался и дрожал. Покажи мне Путь, отец Тан. Эмои седели аи су дилум по с Сойан-Тан!

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — повторил Сойан-Тан утешающим тоном. — Ты пришел ко мне в поисках помощи, и я сделаю для тебя все, что смогу… Точно так же, как и ты в свою очередь поможешь мне.

Мантис обнял старца, и тот поверх плеча молодого человека воззрился на солнечный диск, медленно и торжественно поднимавшийся на востоке, в то время как на западе заходила луна и алая планета Нилиту.

— Взгляни, Мантис кос-Одрат, — промолвил он, бережно отстраняя от себя юношу и разворачивая его лицом сперва к востоку, а затем к западу. — Солнце, божество, дающее нам жизненную силу, посылает на землю свои лучи, в то время как меркнут луна и Нилиту, эти близнецы, порожденные тьмой и тенью. Они вечно сражаются между собой за власть над миром, и мы на своем пути должны заключить союз с одним из этих покровителей. Ты сделал свой выбор, и я сделал его также. — Старец вновь перешел на древний язык, промолвив ритуальную фразу: «Ты откроешь путь, я последую за тобой и буду шепотом указывать тебе верную дорогу.» — Он взглянул в глаза Мантису. — Сын мой…

Они вновь обнялись — крепко, по-мужски, дабы подтвердить заключенный союз.

Поутру они подкрепили силы основательным завтраком, после чего вновь вернулись в недра холма, дабы собрать там пепел, оставшийся от колдуна Одрата. Мантис настоял на том, чтобы самому сделать это. Он собрал прах отца в кожаный мешочек, туда же поместил большой синий кристалл, найденный им внутри магического круга и бережно спрятал все это под тунику.

Когда они стали собираться в дорогу, Кулл предложил Сойан-Тану сесть на его лошадь.

— Я могу идти пешком, — заявил атлант.

Каково же было его удивление, когда старик с благодарностью отказался от этого предложения. То же самое он ответил и Мантису.

— Лучше мне ступать ногами по земле, — заявил маг, — ибо именно из нее я извлекаю силу. В прежние годы я немало странствовал по свету и всегда шел на своих двоих. Отчасти в этом источник моего магического дара.

Мантис кивнул, явно приняв какое-то решение.

— Тогда и я пойду рядом с тобой, наставник.

Старый колдун улыбнулся.

— Вот и правильно, — сказал он юноше.

Кулл, будучи человеком практичным, который к тому же отнюдь не намеревался брать у земли какую-то загадочную колдовскую силу, молча сел в седло и пустил лошадь шагом рядом со своими спутниками, ведя второго коня в поводу.

— Нам понадобится нечто большее, чем просто прах Одрата, — заявил Сойан-Тан Куллу с Мантисом. — Пожалуй, не обойтись без хорошего войска.

— Вот уже десять лет такое войско пытается захватить храм, — напомнил ему атлант.

— Войско, — повторил Сойан-Тан. — Но на сей раз оно будет действовать при поддержке мощной магии.

Возможность этого была очевидна и сразу пришла Куллу на ум.

— Тогда можно взять наемников, — предложил он.

— Верно, — согласился Мантис. — Отряд наемников, чтобы подкрепить армию Теринаса. Мы могли бы уговорить солдат удачи присоединиться к нам, если пообещать им несметные сокровища, которые они захватят в храме. Многие поверят этому!

Сойан-Тан замедлил шаг и снял с плеч свой походный мешок. Открыв его, старец порылся внутри и, наконец, вытащил несколько предметов, завидев которые, Кулл с Мантисом от изумления пораскрывали рты: кубок из чистого золота, монеты, фибулы и амулеты из серебра, множество золотых и серебряных колец, браслетов и цепочек, а также целую россыпь драгоценных камней.

— Откуда это все взялось? — изумленно воскликнул Кулл.

Сойан-Тан кивнул назад, в сторону холма.

— Из пещеры колдуна. Одрат собрал множество сокровищ. Там были подземные залы, где он скрывал накопленные богатства, которые либо создал колдовством, либо украл или выменял у демонов в обмен на жертвоприношения.

— И сколько же здесь всего? — изумился Кулл.

— Хватит, чтобы купить трон… Или целое войско наемников.

— Отлично! — засмеялся атлант. — Клянусь Валкой, Сойан-Тан, для мистика и колдуна ты весьма практичный человек.

— Не забывай, что я твердо стою ногами на земле, — с улыбкой напомнил старец.

— Стоит только показать им это богатство, и наемники сбегутся к нам со всего света, — заявил Кулл.

— Тут поблизости есть деревушка, — промолвил Сойан-Тан. — Мы могли бы начать оттуда. Кроме того, всего в двух днях пути находится большой торговый город Икрахад…

— Похоже, ты все отлично продумал, наставник. Неужели этот план родился в твоей голове еще до того, как мы с Куллом появились в подземелье? — спросил его Мантис.

— Да, — отозвался тот. — Это правда. Для магов не существует никакого завтра, — лишь сегодняшний день, наполненный бесконечными возможностями. Так вот, сегодня и много-много вчера, — кажется, до бесконечности, — я изучал образы в своих зеркалах и волшебных кристаллах, и в кубках с вином, чтобы придумать, как мне одолеть Тха-Бнара. Я же говорил, что мы были предназначены друг для друга. Наша встреча была неизбежна.

— Так ты заранее ждал именно нас? — с тревогой спросил старца Кулл. — Ты знал, что мы придем еще прежде, чем…

— Нет, — поправил его Сойан-Тан. — Как я уже сказал, никакого завтра не существует — лишь возможности каждого сегодняшнего дня. Я знал, что кто-то придет мне на помощь, но не имел понятия, успеет ли этот кто-то спасти мою хрупкую жизнь. Я не знал, что сулит мне рок, и сумею ли я сыграть рол в грядущих событиях.

Но я надеялся… И готовился к будущему.

Некоторое время они продолжали путь в молчании. Атлант размышлял над всем услышанным.

В тот вечер они разбили лагерь на вершине небольшого холма; ниже, на равнине, на окраине леса, они заметили деревню.

После ужина Сойан-Тан удалился в лесную чащу, чтобы там предаться раздумьям и собрать магическую силу. Зевая, Кулл уселся у костра, и Мантис рядом с ним. Когда поднялась луна, юноша не сводил с нее взгляда. Долгое время они молчали, затем негромким голосом, тщательно отмеряя каждое слово, Мантис проронил:

— И вправду, рок ведет нас всех…

— Да, это так, — просто отозвался Кулл, ожидая продолжения.

— И меня, и тебя.

— Ты прав, Мантис.

— Стало быть, через месяц мы вернемся к Теринасу, вернемся в храм Алого Солнца. Мы придем во главе армии и принесем прах… колдуна.

— Ты прав, Мантис.

— И я тоже — колдун, Кулл.

На сей раз атлант не стал даже отвечать. Наконец, юноша не выдержал.

— Ты думаешь, это делает меня плохим человеком, недостойным твоей дружбы?

Покосившись на него, Кулл заметил в глазах у юноши слезы.

— Или я и впрямь проклят?! — воскликнул Мантис. — И обречен терять всех, кто мне дорог?

Кулл долго молчал, раздумывая, что сказать на это. Он никогда не славился красноречием и не любил попросту тратить слова, но сейчас этот взволнованный юнец ждал его ответа. Мудрость прожитых лет должна была что-то подсказать атланту.