— Опаздываешь, — укоризненно заметил Коул, едва Натан вошел. Кабинет доктора Фланнигана разительно отличался от безупречно аккуратного офиса шерифа. Рабочий стол Натана постоянно пребывал в образцовом порядке, чего нельзя было сказать о рабочем месте Коула. Кабинет был заставлен коробками и ящиками, завален журналами и книгами. Тут же лежали редко используемые инструменты и валялись бумажные стаканчики. Но доктор прекрасно помнил, где что лежит, и никому не позволял нарушать привычный системный беспорядок. Кавардак приводил Лину в бешенство. Ну и отлично! Она ведь тоже сводила его с ума.
— Что это? — спросил Коул, разворачивая подозрительный сверток, который протянул Натан.
— Ленч. Я же сказал, что принесу еду.
— А я-то надеялся, что ты купишь пиццу или бургер. Или что-нибудь еще на худой конец.
— Ну так считай, что это и есть «что-нибудь еще». И перестань, пожалуйста, так на меня смотреть. Тебе дают вовсе не радиоактивные отходы, а всего лишь сандвич.
— А почему хлеб такой странный?
— Потому что его пекла Энджел.
Коул тут же положил подозрительный сандвич на стол.
Немного подумал и снова посмотрел на Натана:
— А где твой?
— У меня бургер из «Дейри куин».
— Не буду есть. — Коул решительно отодвинул сандвич. — Давай сюда бургер, и никто не пострадает.
— Ни за что на свете.
Коул не стал дожидаться разрешения. Молниеносным движением завладел бургером и жадно надкусил, пока Натан соображал, что к чему.
Шериф смерил преступника ледяным взглядом:
— Воровство чужого бургера противозаконно.
— Не более противозаконно, чем попытка навязать ни в чем не повинному человеку странную желтую кашу под видом хлеба и вареную морковку вместо мяса!
— Энджел очень расстроится, если я не съем ее сандвич. Коул пожал плечами:
— Извини, но это уж твоя проблема, а не моя.
— А если расстроится Энджел, то расстроится и Скай.
— И снова не моя проблема. — Бургер бесследно исчез во рту у Коула.
— А может быть, в твоей клинике, найдется какая-нибудь зверюшка, которой придется по душе прекрасный аппетитный сандвич?
— Даже и не мечтай! — прорычал Коул. — Не пожелаю зла ни одному живому существу, большому или маленькому.
Натан тяжело вздохнул, завернул несчастное произведение кулинарного искусства в салфетку и ловко метнул в мусорную корзину.
— Ну и как, признался наконец Лине, что сходишь по ней с ума?
Коул смерил приятеля тяжелым взглядом:
— Мужское правило номер сорок один: никогда не чини неприятностей в доме друга.
— Эту фразу ты украл у Эдджи.
— Смысл от этого не меняется.
— Просто немного удивляет, что парень, способный без труда очаровать любую женщину, внезапно налетает на кирпичную стену.
— Лина отличается от других женщин.
— Чем? Холодностью?
— Если бы она была холодна, то не стала бы целоваться прямо у тебя в офисе.
— Перед супермаркетом вы с Линой тоже выглядели по уши влюбленными и изрядно разгоряченными.
— Тогда она боялась, что я раздавлю ее хозяйство.
Натан едва не поперхнулся газировкой.
— Не то, что ты подумал, — заметил Коул. — Я имел в виду еду. Она кое-что купила.
— А до меня дошли слухи, будто бы она подарила тебе бутылку антифриза.
— Было такое.
— Спорим, что за всю историю человечества женщина впервые расщедрилась на столь роскошный подарок?
— Больше никаких споров. Но действительно впервые. С Линой многое случается впервые.
— Значит, тебе конец.
— Что?
Натан покачал головой:
— Времени не осталось даже на молитву. Прямой путь на эшафот.
— Ничего подобного.
— Даже не пытайся отпираться, друг. Все и так ясно.
— Ничего не ясно. Просто на твои мыслительные способности отрицательно повлияло потребление сандвичей Энджел.
— Один-единственный раз откусил маленький кусочек, и то несколько месяцев назад. Так что мозги плохо работают не у меня. Все дело в тебе. Чего боишься? Почему не хочешь рассказать о своих чувствах? Она их разделяет — не сомневайся.
— Ага, разделяет. Но при первой же возможности сбежит обратно в свой любимый Чикаго.
— Ну сбежит, и ладно. Пусть бежит на здоровье. Начнем с того, что твои отношения никогда не растягиваются надолго. Так почему бы не использовать отпущенное судьбой время?
— И давно ты так рассуждаешь?
— Трудно сказать.
— Ну вот и замолчи, не нарывайся на лишние неприятности.
— Отлично. Молчу. Только потом не жалуйся, что тебя не предупреждали.
С этими пророческими словами Натан ушел, оставив Коула размышлять, что же именно делало Лину не похожей на других женщин. Пора бы уже найти разгадку.
Кое-что было и так ясно. Например, Коулу очень нравилось, как у Лины спускается на шею непослушный локон, когда остальные собраны на затылке. И такой красивой груди видеть еще не приходилось. Да и вообще тело роскошное. Негромкий, с едва заметной хрипотцой смех. Даже думать вредно: тут же рождается желание от одной мысли о ее смехе. Разве не странно?
Каждую ночь она являлась во сне. Дразнила улыбками и поцелуями. Поощряла и призывала стонами наслаждения.
Так, может быть, Натан прав? Вдруг он и впрямь пропащий человек? Вдруг странное наваждение и есть то, что называют любовью?
Глубокие размышления прервал деликатный стук в дверь.
— Привет, док! Найдется минутка? Лина сказала, что можно пройти в кабинет. И даже улыбнулась. Может быть, все-таки перестала злиться из-за пари?
— Ага, как бы не так! Скорее планирует какую-нибудь жестокую месть.
— Может быть, ты и прав. — Элджи уселся напротив. — Вот, зашел, чтобы удостовериться, что у нас с тобой все в порядке. Относительно пари.
— Пари официально отменено.
— Понимаю. Ужасно жаль. Особенно если учесть, что выигрыш остался бы за мной…
— Эй, даже и не начинай! Не пытайся втянуть обратно! Не забывай, что ты сам все испортил, когда проболтался Тамеке.
— Мы встречаемся.
— Ой, поздравляю!
— А вы с Линой встречаетесь?
— Ну, не совсем.
— Значит, просто обнимаетесь где попало?
— Ничего подобного. Но даже если бы и так, это никого не касается.
— Идея ясна, учитель. — Элджи поднял руки, словно сдаваясь. — Просто хотел удостовериться, что у нас с тобой все отлично. Что ни говори, а мужское правило я нарушил. Не хотелось бы неприятных последствий.
— Больше так не делай.
Лина уже собиралась закрыть клинику. Но как раз в ту минуту, когда она переворачивала зеленую табличку с надписью «Открыто» другой стороной — красной, с надписью «Закрыто», — к крыльцу подбежал мальчик и отчаянно забарабанил в дверь.
— Мне срочно нужно поговорить с ветеринаром!
Отказать взволнованному и расстроенному ребенку у Лины не хватило духу.
Услышав шум, Коул вышел в приемную и увидел маленького посетителя.
— Что случилось?
— Помогите! Срочно! — По щекам мальчика текли слезы. — Надо его найти!
— Успокойся, пожалуйста. — Коул положил руку на вздрагивающее плечо. — Кого надо найти?
— Хладнокровного беглеца!