Посреди фильма в зал вошли двое – мужчина и женщина. Они сели в переднем ряду, и Майя на всякий случай вынула из кармана оружие, сняв его с предохранителя. Она приготовилась обороняться, но, похоже, зря. Мужчина расстегнул молнию у себя на брюках, а девица перегнулась через подлокотник кресла и начала обслуживать клиента. Ни Жозефина Бейкер, ни кадры истребления Странников не могли разбудить пьяного, а тут он вдруг пробудился и заметил незваных гостей.

– Как вам не стыдно, – невнятно пробормотал он. – Такими вещами занимаются в других местах!

– Пошел на хрен! – ответила девица.

Последовала громкая перебранка, а затем парочка поднялась и направилась к выходу. Пьяный поплелся следом. Майя осталась в зале одна. Фильм остановился, застыв на кадре, где президент Франции пожимал руку американскому госсекретарю. Дверь в кинопроекционную будку скрипнула и открылась. Майя поднялась с места и, вскинув оружие, приготовилась стрелять. Из будки появился крупный мужчина с бритой наголо головой. Он спустился по короткой лестнице, и Майя увидела на его плече стальной тубус с мечом Арлекина.

– Не стреляй, – сказал Линден. – день пойдет насмарку.

Майя опустила оружие.

– Те трое на тебя работают?

– Нет. Просто какие-то трутни. Я уже думал, они никогда не уйдут. Ну и как тебе фильм, понравился? Я его в прошлом году смонтировал. В Мадриде.

Линден спустился по проходу и обнял Майю. У него были сильные руки и плечи, и в объятиях старого друга Майя почувствовала себя защищенной.

– Очень жаль, что так получилось с твоим отцом, – сказал Линден. – Великий был человек. Самый храбрый из всех, кого я встречал в жизни.

– Отец говорил, у вас появился информант из Табулы.

– Верно.

Они сели рядом, и Майя тронула Линдена за руку.

– Пожалуйста, выясни, кто убил отца.

– Я уже поговорил с тем человеком. Скорее всего убийцей был американец по имени Натан Бун.

– Как его найти?

– С местью придется пока повременить. За три дня до того, как ты приехала в Прагу, твой отец мне звонил. Он хотел, чтобы ты съездила в Штаты и помогла Шеперду.

– Он просил меня об этом. Я отказалась.

Линден кивнул.

– Теперь я опять тебя прошу. Я сам куплю тебе билет на самолет. Ты сможешь вылететь прямо сегодня.

– Я должна найти человека, который убил моего отца. Я найду его, прикончу, а потом исчезну.

– Много лет назад твой отец нашел Странника по имени Мэтью Корриган. Тот жил в Соединенных Штатах с женой и двумя сыновьями. Когда стало ясно, что они в опасности, Торн дал Корригану целый чемодан денег и меч, который когда-то принадлежал Спарроу. Твой отец получил этот меч, когда помог невесте Спарроу бежать из Японии.

Майя удивилась щедрости такого подарка. Меч, которым владел столь прославленный Арлекин, как Спарроу, был настоящей драгоценностью. Однако отец поступил правильно. Только Странник мог использовать мощь талисмана в полную силу.

– Отец говорил, что Корриганы жили втайне ото всех.

– Да, но Табула все равно выследила их в Южной Дакоте. Мы слышали, будто наемники убили всю семью, а потом оказалось, что мать с детьми остались в живых. Долгое время о них никто ничего не знал, потом один из братьев, Майкл Корриган, выдал свое настоящее имя Системе.

– Сыновья знают, что способны переходить?

– Вряд ли. Табула планирует захватить их в плен и превратить в Странников.

– Этого не может быть, Линден. Табула никогда раньше ничего подобного не делала.

Француз поднялся с кресла, нависнув над Майей, как гора.

– Наши враги изобрели машину под названием «квантовый компьютер». С его помощью они сделали какое-то важное открытие, но какое именно – наш информант узнать не смог. Короче говоря, что бы они там ни открыли, Табула меняет всю свою стратегию. Вместо того чтобы убивать Странников, она хочет использовать их силу.

– Пускай Шеперд разберется.

– Шеперд никогда не был хорошим воином, Майя. Когда бы я с ним ни встречался, он только и говорил, что о какой-нибудь новой идее, как заработать денег. Я уже думал сам в Штаты лететь, но Табуле чересчур много обо мне известно. Где сейчас матушка Блэссинг, никто не знает. Она отрезала все каналы связи. У нас пока еще есть несколько надежных наемников, но с такой задачей им не справиться. Мы должны найти Корриганов, пока их не захватила Табула.

Майя встала и прошлась по проходу.

– В Праге я убила человека, но потом оказалось, что кошмар только начинается. Я вернулась в квартиру отца и нашла его в спальне. Он лежал на полу, и я кое-как его узнала – по старым шрамам на руках. Отца изуродовал какой-то зверь.

– У Табулы есть целая группа ученых, которые выводят генетически измененных животных. Ученые называют их «склейками». Чтобы создать такого зверя, сначала разрывают цепи разных ДНК, а потом сращивают их друг с другом. Возможно, одного из этих животных Табула и использовала. – Линден сжал огромные кулаки, будто готовясь к драке. – Они применяют такие способы, даже не задумываясь о последствиях. Единственная возможность для нас одержать победу – найти Майкла и Габриеля Корриган.

– Плевала я на Странников. Отец говорил, что большинство из них нас терпеть не могут. Странствуют себе по иным реальностям, а мы застряли тут навечно.

– Ты дочь Торна, Майя. Как ты можешь отказать ему в последней просьбе?

– Могу, – сказала Майя, – могу. Однако ее голос утверждал обратное.

Лоуренс Такава сидел у стола, наблюдая за доктором Ричардсоном на экране компьютерного монитора. В гостевых апартаментах было установлено четыре камеры видеонаблюдения. Они снимали Ричардсона последние двенадцать часов, за которые он успел прочесть отчеты о Странниках, выспаться и принять душ.

В комнату доктора вошел охранник центра и забрал поднос с пустыми тарелками. Лоуренс перевел курсор к верхнему краю экрана и нажал значок «увеличить». Вторая камера дала крупным планом лицо доктора Ричардсона.

– Когда я смогу встретиться с персоналом фонда? – спросил невролог.

Охранника – огромного эквадорца – звали Эммануил. Он был одет в темно-синий пиджак, серые брюки и красный галстук.

– Не знаю, сэр, – ответил он на вопрос доктора.

– По крайней мере сегодня утром?

– Мне никто ничего не говорил.

Держа поднос одной рукой, охранник открыл дверь и вышел в коридор.

– Не закрывайте меня, – попросил доктор. – В этом нет необходимости.

– Мы закрываем дверь не для того, чтобы не выпускать вас из номера, сэр, а для того, чтобы не впускать туда, куда у вас нет допуска.

Когда замок, щелкнув, закрылся, доктор Ричардсон громко выругался. Он вскочил на ноги, словно намереваясь предпринять что-то решительное, и стал расхаживать взад-вперед по комнате. Выражение его лица выдавало, о чем он думает. Доктор разрывался между яростью и страхом.

Лоуренс Такава научился скрывать свои эмоции, когда учился на втором курсе университета. Родился он в Японии, но в возрасте шести месяцев мать привезла его в Америку. Лоуренс ненавидел суши и отказался учить японский язык. Затем к ним в университет приехала труппа театра Но, и после увиденного представления жизнь Лоуренса Такава изменилась навсегда.

Поначалу спектакли Но показались ему необычными и сложными для понимания. Лоуренса заворожили стилизованные движения актеров, и то, что женские роли играют мужчины, и зловещее звучание флейты-нокан и трех барабанов. Однако настоящим откровением стали для него резные деревянные маски Но. Их надевали главные персонажи и актеры, игравшие женщин и стариков. У призраков, демонов и безумцев маски были кричащими и выражали всего одну эмоцию. Все остальные маски казались намеренно бесстрастными. Даже актеры среднего возраста, которые играли без масок, старались, чтобы их лица ничего не выражали. На сцене любой жест, любое действие и реакция на него возникали осознанно и с точным расчетом.

Лоуренс в то время только-только вступил в студенческую организацию, проводившую целую систему изощренных испытаний и веселые пирушки. Всякий раз, глядя в зеркало, Лоуренс видел неуверенность и смущение. Видел лицо молодого человека, которому никогда не удастся преуспеть. Эту проблему и решила живая маска. Стоя в ванной перед зеркалом, Лоуренс упражнялся попеременно надевать маски счастья, восторга и воодушевления. На последнем курсе Лоуренса Такаву выбрали председателем студенческой организации, а профессора настоятельно рекомендовали ему поступать в аспирантуру.