— После Хиросимы второй такой бомбы еще не было, — громко прочла Элайна Монтгомери-Харрисон и опустила газету ровно настолько, чтобы многозначительно взглянуть на Джэйн.

— Джэйн, у тебя патологическая склон-защиту:

— Не было, ведь “Смертельные намерения” — худший фильм из тех, которые я видела после “Иттара”.

— Джэйн, у тебя паталогическая склонность говорить правду, — заявила Элайна.

Она сделала глоток молока, которое ей принесла официантка, и скривилась.

— О Господи, как я ненавижу молоко. Если я когда-нибудь встречусь с коровой, меня точно стошнит.

— Может быть, Рэйли и не прочтет эту статью, — сказала Фэйт, рассматривая золотистые блины, лежащие на тарелке.

— Ты сказала, что он и не ждал от тебя хорошего отзыва, так зачем ему читать ее.

— Он прочитает, — пророчески заявила Джэйн. — Может быть, он и не ждал хорошей рецензии, но все равно надеялся. Я знаю ход его мыслей. Я знаю, сколько он вложил в этот фильм, сколько сделал, чтобы помочь другу. Я знаю, что он нуждается в моей поддержке. Я даже слышу, как он говорит:

"На моей родине всегда выручают друзей”. Он подумает, что я предала его, хотя я только выполнила свой профессиональный долг.

— Ну что ж, Джэйн, ты ухитряешься настраивать против себя половину человечества, раскритиковав фильм Рэйли.

— Но о Рэйли я отозвалась хорошо, — возразила Джэйн.

— Ты сказала, что он сделал со сценарием все, что мог, хотя лучше было бы его напечатать на туалетной бумаге. Неужели ты не могла дать ему шанс и написать, что фильм так себе? — спросила Элайна.

— Но он же не “так себе”, а дерьмо. Я не могла компрометировать себя только потому, что в этом фильме снялся Рэйли. Это означало предать себя.

Женщина проглотила комок в горле и высказала свои мысли вслух:

— Неужели Рэйли мог ожидать, что я сдамся из-за того, что произошло между нами? Нет, я не беру во внимание личный фактор, когда пишу рецензии. Это несправедливо по отношению к людям, которые прислушиваются к моим советам, когда решают, пойти или не пойти на тот или иной фильм.

Фэйт задумчиво прожевала блин, потом вытерла салфеткой рот и сказала:

— Джэйн, ты действительно думаешь, что Рэйли ожидал, что ты сделаешь ему одолжение? Ты действительно думаешь, что это повлияет на ваши отношения? Может быть, ты делаешь из мухи слона?

И зачем ей нужно быть такой отвратительно честной? И зачем Рэйли должен быть так предан людям, которые делают плохие фильмы? И почему она не влюбилась в такого спокойного человека, как Мак, а в Рэйли — слона в посудной лавке?

Он прав. Мака было легче любить, потому что эта любовь приносила спокойствие. Любить же Рэйли равносильно шествию по американским горкам — захватывающие дыхание спуски и подъемы.

— Я думаю, что ты все узнаешь завтра вечером, — сказала Фэйт.

— Что?

— На спектакле. Рэйли собирается быть здесь, так ведь? Завтра премьера “Света звезд”.

— М-м-м… — промедлила Джэйн, обдумывая услышанное. Она чувствовала, что все кругом навострили уши и ждут, что она скажет. Билеты на спектакль разошлись за несколько часов. Город уже давно говорит о Пэте Рэйли и его благотворительной миссии помочь театральной труппе. Но вот уже два дня от Рэйли нет известий. Сегодня вечером он должен присутствовать на генеральной репетиции. Джэйн решила не высказывать свои опасения насчет того, что он не приедет, и натянуто улыбнулась:

— Конечно, он будет здесь.

Тут же возобновился стук ложек и вилок — все продолжали поглощать завтрак, успокоенные ее словами. Джэйн облегченно вздохнула.

— Я рада, что ты уговорила Брайана быть дублером Рэйли, — сказала Фэйт, которая пила маленькими глотками свой кофе. — Ему нужно в чем-то принимать участие.

— Мне пришлось пообещать, что ему не придется выступать на сцене, — сказала Джэйн, втайне надеясь, что она сдержит обещание. — Он был не в восторге от двухдневных репетиций вместо Рэйли.

Джэйн посмотрела на часы и вздохнула:

— Между прочим, он сейчас в театре, помогает Тимоти вешать новый занавес. Я сказала, что заеду за ним в десять. Мне пора.

Она отодвинула стул и перекинула сумку через плечо.

— Вы будете на премьере?

— Конечно, — доброжелательно сказала Фэйт. — Шейла и я сидим в первом ряду.

— И мы тоже, — добавила Элайна, улыбнувшись одним краешком рта. — Что касается меня, то я получаю удовольствие от игры Рэйли, даже если иногда он бывает тусклый и вялый.

Джэйн показала Элайне язык и вышла из ресторана.

Она остановилась у входа в театр и сразу же увидела Брайана, к которому пристала какая-то женщина, видимо, приняв его по ошибке за Рэйли. Она схватила его за ворот рубашки и привстала на цыпочки, чтобы осыпать поцелуями. В то время как он пытался увернуться, Тимоти Филдман бегал вокруг них с поднятыми руками и кричал:

— О Боже! Мисс Майнхамнор, это не мистер Рэйли! Если вы не прекратите вести себя вызывающе, мне придется вызвать полицию.

Джэйн заехала передним колесом на тротуар и нажала на сигнал. Это отвлекло мисс Майнхамнор, и Брайану удалось спастись. Несмотря на то, что он оставил клочок рубашки у мисс Майнхамнор, он даже не оглянулся на нее, а быстро перешагнул через дверь, плюхнулся на заднее сиденье и закричал:

— Поехали!

Машина рванулась с места, и они понеслись, не оглядываясь, за город.

— Джэйн, — сказал Брайан, поправил очки, вытащил из кармана порванной рубашки клочок бумаги и сделал какую-то заметку. — Я люблю тебя как брат, но никогда не проси меня об этом.

— Извини, — сказала она и с тревогой посмотрела на него.

Она покопалась в сумочке и вытащила кучу предметов, включая книгу по астрономии, линзы для фотоаппарата, полдюжины губных помад, прежде чем нашла кружевной носовой платок. Затем попыталась стереть помаду со щеки Брайана.

— Я и не думала, что так будет. Я всегда стремилась к одному: самореализации и духовному просветлению.

— Да, и все? — сухо спросил Брайан. Он отобрал у нее платок и положил ее руку обратно на руль.

— Все управляется свыше, Джэйн.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мы не распоряжаемся своими жизнями, Джэйн. Мы не знаем, что нас ждет в будущем. Поэтому мы должны ценить то счастье, которое выпадает нам. Думаю, что ты должна была это понять, когда потеряла Мака.

Я, я храню память о жизни с Маком. И я точно так же с радостью вспоминаю о времени, проведенном с Рэйли, — сказала она задумчиво, поворачивая к дому, — и надеюсь, что еще много дней проведу с ним.

— Ты любишь его.

— Я люблю его уже давно. Но я сомневаюсь во многом, — пожаловалась она, припарковав машину во дворе, затем она обернулась и посмотрела на джип Рэйли, в котором вот уже два дня сидел Рауди, послушно ожидая возвращения хозяина.

— Ты получишь ответ на все вопросы, — сказал Брайан. — Ты больше не веришь своему браслету?

— У меня его нет, — призналась она. — Рэйли забрал его. Сказал, что глупо верить в чепуху, и забрал.

Брайан улыбнулся. В его умных глазах засверкали озорные искорки.

— Не волнуйся, он вернет его тебе.

— Ты думаешь, что он скажет что-нибудь Рэйли? Рэйли не поверил бы в это, если бы даже браслет обвился вокруг его шеи и попытался задушить.

— И ты его все равно любишь? Она вздохнула:

— Может быть, ты лучше пристукнешь меня кирпичом, чтобы я не мучилась?

Брайан наклонился и поцеловал ее в щеку:

Потерпи, Джэйн.

Когда они вошли в дом, Кэнди сидела за столом на кухне и выполняла дыхательные упражнения, пыхтя на только что покрытые лаком ногти. Она посмотрела на Джэйн и нахмурилась.

Мне звонили? — спросила Джэйн. И угрожали убить тебя Я сказала им, пусть позвонят попозже. — Она кивком головы показала на посылку на столе. — Там почта.

Джэйн устало посмотрела на ящик. С виду он был совсем обычный. Обратный адрес был магазина подарков “Энчино”. Она взяла нож и разрезала веревку Внутри лежало письмо “Дорогая Пессимистка-Джэйн, — прочла она. — Если ты думаешь, что мой фильм — дерьмо, то подожди несколько секунд и ты ощутишь далеко не приятный запах этой вонючей бомбы, которую ты привела в действие, разрезав веревку С наилучшими пожеланиями. Рэйли”. — Я ничего не чувствую, — сказала Кэнди, втянув в себя воздух. Через секунду в комнате запахло настолько отвратительно, что казалось краска слезла со стен. Они выбежали во двор, задыхаясь и кашляя Глаза у Кэнди так сильно слезились, что тушь ручейками бежала по ее щекам.