Самый красивый мальчик на свете!

Мальчик! Это мальчик!

Это крошечный мальчик.

Я смотрю на это дитя, лысенькое и сморщенное, а оттого напоминающее маленького старичка, и внутри у меня все сжимается.

Кажется, что «вот это» — нет, конечно, не «это», а «он» — и есть самый красивый ребенок за всю мировую историю. Неужели «вот это» — простите, «он» — и в действительности самый красивый ребенок на всем белом свете? Или сейчас мое мнение подсказывает мне моя биологическая программа? Может быть, все родители чувствуют то же самое? Даже те, у кого рождаются обычные, ничем не примечательные дети? Правда ли, что наш ребенок так прекрасен?

Я пока что не в состоянии разобраться в этом.

Ребенок спит на руках у моей любимой женщины. Я присаживаюсь на край кровати, смотрю на них обоих и как никогда отчетливо чувствую, что мое место — именно здесь, в этой комнате, с этой женщиной и этим ребенком. И больше нигде.

После всех волнений истекших суток меня вдруг охватывает непонятное сочетание благодарности, счастья и любви, оно заполняет всю мою сущность, грозя вырваться наружу.

Я боюсь, что сейчас все испорчу. Только бы не расплакаться! Иначе вся торжественность и грандиозность этого момента будут смазаны. Но тут ребенок просыпается и пронзительно кричит, прося еды. В этот миг мы — я и моя любимая женщина — громко смеемся от неожиданности и восторга.

Это маленькое чудо. И хотя никому еще не удавалось убежать от повседневной жизни (кстати, когда мне нужно возвращаться на работу?), весь этот замечательный день наполнен самым настоящим волшебством. Правда, сами мы не говорим о волшебстве, хотя чувствуем его повсюду.

Вскоре к нам присоединяются мои родители. После неизбежных поцелуев и объятий мама пересчитывает у малыша пальчики на руках и ногах, проверяет, нет ли между ними перепонок. Но у него все в порядке, с ребенком все в полном порядке.

— Он неотразим, — говорит мама. — Мальчик просто неотразим.

Отец смотрит на ребенка, и мне кажется, что и у него внутри в этот момент что-то тает.

О моем отце можно сказать много хорошего, но его не назовешь мягким человеком. Он вовсе не сентиментален, он не останавливается на улице для того, чтобы погладить ребенка по головке и немного повозиться с ним. Отец прекрасный человек, но ему пришлось очень многое пережить, а потому он довольно суров. В общем, у него непростой характер. Правда, сегодня ледяные глыбы в его душе треснули, и я уверен, что он тоже это понимает.

У нас самый красивый ребенок на свете.

Я передаю отцу бутылку, купленную несколько месяцев назад. Это бурбон. Отец пьет только пиво и виски. Он принимает бутылку, расплываясь в улыбке. На этикетке написано «Старенький дедушка». Это он. Мой отец.

Сегодня я особенно остро ощущаю, что за этот день стал больше похож на него. Сегодня я тоже стал отцом. Все обычные этапы взросления: потеря невинности, успешная сдача экзаменов на водительские права, первое голосование — словно прошли по моей юности. Я испытал все это, в глубине души практически не изменившись, оставаясь все тем же мальчиком.

Но теперь я помог прийти в наш мир новому человеку.

Сегодня я стал тем, кем всегда был мой отец.

Сегодня я стал мужчиной.

Мне двадцать пять лет. 

Вот каких жизненных ситуаций следует избегать, пока вы готовитесь достойно встретить свое тридцатилетие. Ведь в этот день вы сможете считать себя взрослым и вполне самостоятельным человеком. Итак:

Если вам скоро исполнится тридцать лет, можете делать все, что угодно, но избегайте делать то, о чем я вас предупредил.

Иначе весь день рождения пойдет насмарку.

В тридцать лет нужно думать примерно так: это мои золотые годы, я еще молод и энергичен, у меня еще все впереди. И о прочей ерунде в том же духе. Вы все еще молоды для того, чтобы не спать целую ночь, но уже достаточно повзрослели, чтобы завести себе кредитную карточку. Вся неуверенность и нищета тех времен, когда вы были сначала подростком, а потом юношей, остались позади. Скатертью им дорожка! Теперь от них выветрились даже воспоминания, а вот жизненной энергии в вас еще хоть отбавляй.

Тридцатилетие должно стать одним из лучших ваших дней рождения.

Но как лучше отпраздновать эту великую дату? С несколькими близкими друзьями-холостяками в каком-нибудь уютном баре или ресторане, где вы хорошо оттянетесь? Или у семейного очага, с любимой женой и обожающими тебя малышами?

Это хорошие способы отметить свое тридцатилетие, и, вероятно, существует масса других, не менее достойных.

Но все они, как мне кажется, позаимствованы из какого-то комедийного американского телесериала. Когда я представлял себе то, как наступает тридцатилетие, мне виделась семейная пара, целующаяся со страстью и восторженностью подростков в период гормональной бури, а на заднем плане агукает и ползает по гладкому паркету очаровательный малыш. Или же перед моим мысленным взором возникал кружок симпатичных друзей-остряков, иронически оплакивающих прежние романы, попивая кофе со сливками и хвастаясь друг перед другом роскошным трикотажем. Вот в этом-то и заключалась моя проблема. Всякий раз, когда я думал о тридцатилетии, я представлял себе чью-то чужую жизнь.

Вот каким должен быть тридцатилетний: повзрослевшим, но не разочаровавшимся. Устроенным в жизни, но не самодовольным. Житейски мудрым, но, конечно, не настолько, чтобы оставалось только броситься под поезд. Это должно стать лучшим временем вашей жизни.

Разумеется, к тридцати годам человек наконец-то уясняет себе, что ему не суждено жить вечно. Но ведь от этого веселое настоящее, так же как и кофе со сливками, становится только слаще, верно? Нельзя позволять смерти отбивать у вас желание получать удовольствие каждый божий день. Пусть долгое, постепенное соскальзывание в могилу не мешает восторгаться жизнью.

И неважно, радуешься ли ты последним годам холостой свободы или же недавно перешел к более взрослому и требующему большей отдачи образу жизни — вместе с любимым человеком. Так или иначе, трудно испортить свое тридцатилетие на все сто процентов.

Однако лично мне это удалось.

От машины пахло чьей-то чужой жизнью. А еще пахло свободой.

Он стоял в витрине демонстрационного зала: клиновидный спортивный автомобиль, даже без крыши выглядевший таким гладким, компактным и как будто даже мускулистым.

Разумеется, он был красного цвета — пламенно-красного, предназначенного восхитить настоящего мужчину.

Когда я был чуть помоложе, при виде таких шикарных штучек я лишь ухмылялся и глупо хихикал. Возможно, при виде эдакой «красной кукурузины» меня бы даже затошнило. Уж слишком бросалось в глаза ее показное воплощение мужественности. Не исключено, что произошло бы и то, и другое, и третье почти одновременно.

Теперь же меня это ничуть не смутило. Более того, казалось, что передо мной возникло именно то, чего мне не хватает в настоящий момент.

Честно говоря, я не из тех мужчин, которые хорошо разбираются в марках автомобилей. Но, если честно, то я уже давно интересовался этой машиной. Тайком разглядывая рекламные проспекты и объявления в глянцевых журналах, я все-таки запомнил название этой сверхсовременной маленькой модели. Да-да, все верно. Как говорится, мы уже где-то встречались.