– Вряд ли тут что-нибудь получится, – покачал головой Кевин. – Если бы он что-то украл, разговор был бы совсем другой, потому что вора можно застукать, когда он принесет украденное в заклад или попытается продать.

– Моя семья пришла бы в полный восторг, услышав, что я наконец-то достигла достаточного материального благополучия, чтобы за мной начали охотиться грабители. – Подхватив на кончик вилки клубнику, Мэри отправила ее в рот. – Мне только хотелось бы знать, что он рассчитывал найти в моем номере? Люси в своем последнем письме ко мне упоминает о книге. Я так ее и не нашла.

– Что это за книга такая, ради которой стоит нападать на человека?

Мэри пожала плечами, не желая посвящать Кевина во все детали истории. Что-то подсказывало ей, что Бронсон не входит в рамки системы Люси – Кевин слишком уж милый человек. С другой стороны, Мэри могла держать пари, что ее собеседник знает больше, чем говорит.

– Дрю здесь?

– Нет, – коротко ответил Кевин и опустил глаза, занявшись одной из булочек. – Уехал куда-то на природу. Рыбалка или что-то в этом роде. Сегодня утром я вообще его не видел.

– А-а-а… – Прикусив нижнюю губу, Мэри пыталась разобраться, что больше привлекает ее внимание – благоухающая булочка или же неожиданная перемена в настроении Кевина. – Что-нибудь не в порядке?

Бронсон вздохнул и отрешенно уставился в свою тарелку:

– Да нет, ничего. Зачем ты хотела его видеть?

– Ничего особенного. Просто вчера ночью мы говорили с ним о Люси. Мне подумалось, может быть, он захочет закончить обсуждение за чашечкой кофе?

– Ах вот оно что! Он, несомненно, вернется. Самое позднее – к пяти. Трио начинает свое выступление в гостиной в семь часов. – С просиявшим надеждой взглядом Бронсон обратился к Мэри: – Ты к ним присоединишься?

– Ну-у… я не знаю…

– Давай, – принялся уговаривать Кевин. – На сцене ты совсем не смущаешься. Просто замечательно будет снова услышать твое пение.

– Может быть. Посмотрим. – Взглянув на часы, Мэри встала и, наклонившись, все же стащила с тарелки булочку. – Надо идти. – Она с удовольствием засунула в рот всю булку целиком и помахала рукой засмеявшемуся ей вслед Кевину.

Большая часть утра ушла на разъезды с Уиллом по городу. Из больницы они поехали в фирму «Битые кузова» договориться о подъеме разбитого пикапа, потом – в страховую компанию «Большое небо», чтобы сообщить им неприятную новость. После того как им сказали, что компенсации может и не быть – в зависимости от записи в отчете о дорожно-транспортном происшествии, – Уилл попросил Мэри отвезти его в расположенную на окраине города контору «„Гиена“ – загон для разбитых автомобилей», – где он попытался попросить денег взаймы у своего старого приятеля Большого Эда Два Пера. Большой Эд посоветовал Уиллу перевестись в разряд пешеходов.

На автозаправочной станции «Заправься и езжай» Уилл купил дешевые солнечные очки взамен своих старых, потерянных во время аварии. Купив по куску жирной пиццы и бутылке пива «Барк», они пообедали за столиком для пикников с видом на колонки с дизельным топливом, после чего отправились на ранчо.

Подавленный и сонный от принятых обезболивающих лекарств, Уилл проспал всю дорогу до «Старз-энд-Барз». Мэри вставила в автомагнитолу кассету с записью Шоун Колвин и, свободно паря мыслями в потоке музыки, принялась раскладывать пасьянс из фактов, предположений и вопросов. Цепочка ее рассуждений мгновенно прервалась, как только они подъехали к месту аварии.

Пикап слетел с дороги как раз в центре сложного виража. Счастье, что склон здесь был не слишком крутым, в противном случае Уилл наверняка разбился бы насмерть. Мэри удивилась и тому, что даже при таком падении Уилл остался в живых. С высоты дороги пикап походил на игрушку, раздавленную разгневанным великаном. Машина лежала на боку, измятая и перекрученная.

Уилл проснулся, лишь когда они въехали в ворота ранчо. Сквозь темные стекла новых зеркальных очков Уилл быстро осмотрел окрестности в поисках признаков присутствия Джея Ди. Чем дольше ему удастся оттянуть скандал, тем лучше. Сорвавшись с крыльца дома, навстречу им с лаем бросился Зип. У дальнего угла конюшни Уилл увидел Часки, подстригавшего гриву большому гнедому жеребцу. Джея Ди видно не было.

– Спасибо, что подбросила, Мэри Ли, – сказал Уилл, распахивая дверцу, и улыбнулся ей слабой, болезненной улыбкой. – Ты славный парень.

– Да. – Мэри сдвинула солнцезащитные очки на кончик носа и посмотрела на Уилла поверх дужки. – Помни об этом, когда в следующий раз сядешь за руль, набравшись.

Он не стал обещать, что такое больше не повторится. Слишком много он давал обещаний, которые не мог сдержать.

Как только Уилл выбрался из «хонды», дверь дома распахнулась и на веранде появились Такер и Джей Ди. Увидя Рафферти-младщего, Такер выпучил глаза. В больнице Уилл выбросил свой разорванную, залитую кровью рубашку в мусорный бак и льстивыми уговорами выпросил у медсестры зеленую распашонку, в которой оперируют хирурги. Однако и новые солнцезащитные очки не могли скрыть следы травм: лоб его украшал ряд аккуратных полосок лейкопластыря, нижняя губа распухла, синяк на левой щеке принял цвет гнилого персика.

– Парень, у тебя такой видок, будто ты сунул голову в мешок, полный диких кошек! – спускаясь по ступенькам веранды, заявил старик. – Боже правый! – Отвернувшись, Такер сплюнул на землю табак. – Мамаша не смогла бы отличить твою физиономию от куска свежей говядины! Что, черт возьми, случилось?

Уилл дернулся, точно жучок под окуляром микроскопа. Подойдя ближе, Такер внимательно исследовал лицо Уилла, но более проницательным взглядом его рассматривал медленно спускавшийся по лестнице Джей Ди. Его, казалось, вот-вот прорвет. Уилл почувствовал резкий скачок давления в воздухе, как это бывает перед бурей.

– Ты все-таки намотал машину на дерево, да? – процедил Джей Ди сквозь зубы.

Уилл выдавил из себя скорбную улыбку:

– Близко, но не совсем так. Перекатился по склону холма. – Он развел руками. – Как видишь, я спасся, но спасибо тебе за такую сердечную заботу, братец.

Джей Ди покачал головой, злясь на Уилла, но еще больше на себя за запоздалый страх за жизнь брата. В конце концов, хоть между ними и пробежала черная кошка, отец у них был общий. Уилл тоже был Рафферти, и он чуть не угробил себя. Джею Ди не хотелось волноваться по этому поводу, Слишком больно было волноваться. И не в первый раз Джей Ди захотел быть единственным ребенком в семье.

– Проклятие, я должен закончить работу, – прорычал он, – а из-за каких-то тупых недоумков…

– Джей Ди, я не нуждаюсь в нотациях.

– Да? А в чем ты нуждаешься, Уилл? Чтобы какое-нибудь прелестное создание взяло тебя за ручку и пожалело? Можешь попытаться получить это у своей жены. – Не меньше досады и беспокойстве об Уилле Джея Ди раздражало то, что Уилл приехал с Мэри Ли. Особое негодование вызывало то, что в душе его зашевелилась ревность, укусами ядовитой змеи жалящая сердце.

Мэри вылезла из «хонды» и встала, опершись локтем на крышу машины:

– Остынь, Джей Ди, я только что привезла его из больницы.

– Что ж, это очень по-соседски, Мэри Ли, – с сарказмом похвалил ее Джей Ди.

– Черт возьми, Джей Ди, – сверкнул взглядом Уилл, – оставь ее в покое. Срывай свою злость на мне.

– Ты чертовски прав: я зол. Завтра нам надо перегнать скот в горы, а ты не в состоянии взобраться на лошадь. Как, черт возьми, спрашивается, я смогу оплатить лишнюю пару рабочих рук, если каждый цент, не спущенный тобой в пьянках и играх, я трачу на то, чтобы сохранить наши владения? А как насчет оплаты счетов за больницу, подъем машины и ее ремонт? Хоть одна из этих мыслей промелькнула в твоей дурацкой башке, когда ты петлял по дороге, заправившись пинтой «Джека Дэниэлса»?

– Нет, Джей Ди, не приходила, – с горечью признался Уилл. Сжав кулаки и уперев их в бока, он наклонился к брату. – Может быть, голова моя была занята другими мыслями, не связанными с этим проклятым ранчо?! Ты когда-нибудь задумывался об этом? Может, мне обрыдло быть постоянно привязанным к этой ферме? Может быть, мне глубоко наплевать на то, что с ней будет!