Человек встал, надел шляпу и быстро ушел. Через минуту его уже не было видно за деревьями. Элизабет повесила фотоаппарат на шею и начала спускаться к речке. Жена Аарона умерла. Может, она обрела вечный покой именно под этим кленом над рекой, где только что стоял ее муж.

Ноги Элизабет скользили по влажной траве, джинсы через две минуты промокли от росы по колено, но вниз по холму ее вела не взбалмошная причуда, а искреннее расположение к Аарону. Ей нравился этот нелюдимый, немногословный человек. Если б узнать о нем побольше, она могла бы стать ему другом, подумала Элизабет. А друзья сейчас равно нужны и ему, и ей.

Элизабет свернула от речки вверх, туда, где в тени на вершине холма преклонил колени, чтобы помолиться и отдать дань памяти, Аарон Хауэр. У подножия клена росли дикие фиалки; тут же неподалеку на земле у трех могильных камней лежало несколько скромных букетиков. Камни стояли в ряд, большой в середине и два маленьких по краям. На среднем Элизабет прочла: Сири Хауэр, возлюбленной жене. На крайних — Анне Хауэр, Джемме Хауэр, возлюбленным дочерям.

Она опустилась на колени у одной из детских могил. В траве у камня приютились две крохотные, вырезанные из дерева пичуги. Элизабет провела пальцем по гладкому деревянному крылышку, мучась болью за этого тихого, странного человека. Ее сын, по крайней мере, был с нею рядом. Аарон Хауэр мог коснуться своих дочек только молитвой…

Кто-то запустил кирпичом в окно редакции «Клэри-он». Коврик у двери был усыпан осколками. В раме торчало несколько обломков стекла, длинных, как сосульки, и таких же острых. Через зияющую дыру лился дождь, по редакции беспрепятственно гулял ветер, и помещение выглядело так, будто по нему пронесся средней силы ураган. Повсюду валялись разбросанные сквозняком экземпляры экстренного выпуска, но очень сомнительно, чтобы тот же сквозняк скинул на пол ящики с рукописями, разбил монитор компьютера и разнес в мелкие черепки горшок с фуксией, которую Элизабет подарила себе в честь покупки «Клэрион».

Джолин, первой обнаружившая весь этот разгром, сидела на столе, потому что кресло получило несовместимые с жизнью повреждения, и озиралась кругом, строя догадки. Ее глаза возбужденно блестели.

— Может, это работа того, кто тебе звонил, — предположила она, поднося ко рту первую за утро банку пепси-колы.

— Может, — пробормотала Элизабет, сняв со стола полоску мокрой бумаги и бросая ее на пол. — Надеюсь, что это он. Мне не хотелось бы думать, что в городе орудует целая банда сумасшедших, которым я чем-то не угодила.

— Да уж. Вот, например, экстренный выпуск далеко не всем понравился.

— Но ведь они его покупали, верно? — заметила Элизабет.

Джолин пожала плечами:

— По-моему, плохие новости привлекают помимо воли. Не хочешь смотреть, а все равно смотришь.

— Лицемеры, — буркнула Элизабет. — Обычные лицемеры.

— Кое-кто настолько обозлился, что заявил об этом вслух.

— Да, помню.

— Как думаешь, может, кто-нибудь пытался напугать тебя?

— И ему это удалось, солнышко. Уж я-то знаю. — Элизабет поставила сумку на стол. — Может, они что-то искали?

— Например? — хохотнула Джо. — Наши с тобой миллионы? Или мой тайник с шоколадками? — Она потянулась к своему столу, открыла верхний ящик и с преувеличенным вздохом облегчения достала «Баунти».

— Например, черную книжку Джарвиса, — облокотясь на стол, ответила Элизабет. — Ты никому о ней не говорила?

— Нет. Я все думала, кто там может быть записан, но ни с кем еще не поделилась. А ты?

— А я вчера сказала, — призналась Элизабет, наблюдая за выражением лица подруги, — знаешь, кому? Ричу.

— Ричу? Ричу Кэннону? — поперхнулась от смеха Джолин. — Ты думаешь, Джарвиса убил Рич? Да ну!

— Почему нет? Ему это выгодно.

— Ему было выгодней лизать задницу Джералду. Рич слишком ленив и слишком глуп, чтобы самому управлять делами Джарвиса, — объяснила Джо. — Они существовали в полном симбиозе, ну, знаешь, как эти рыбешки, которые жрут всякую дрянь, налипающую на тушу акулы. Джералд платил Ричу хорошие деньги практически ни за что, зато Рич был его дрессированной собачкой, лицом его стройки, смазливым муженьком Страхотки Сюзи. — Качая головой, она чистила шоколадку, как банан, отрывая обертку длинньми полосами. — Рич не мог бы убить Джералда: кишка тонка. Поверь уж мне, я столько лет его знаю. Ее доводы Элизабет не убедили.

— По-моему, со временем человеку может надоесть лизать чужую задницу, особенно такую жирную и безобразную, как у Джералда.

Джолин передернуло от отвращения.

— Господи, ну и образ. Тебе бы писателем быть. В комнату через то, что раньше было окном, просунулась голова Брета Игера. Он нашел взглядом Джолин, и на его открытом широком лице появилась улыбка.

— Доброе утро, милые дамы, — протянул он. — Можно нам войти?

— Господи, — ахнула Элизабет и кинулась к двери, хрустя каблуками ковбойских сапог по осколкам. — Дорогой мой, не надо совать туда голову! Вы что, не смотрели фильм «Призрак»? Там Тони Голдвину именно так перерезало горло!

— У нас это случается сплошь и рядом, — меланхолично заметил Бойд Элстром, открывая дверь и шагая через порог. Следом вошли Игер и его пес. Игер тихо присвистнул, оценив масштабы разрушений, а пес живо нашел сухой, чистый уголок, свернулся там калачиком и заснул.

Элизабет бросила быстрый взгляд на Элстрома. Он ответил тем же. Вид у него был многозначительно-самодовольный, как вчера, когда он застал ее с Дэном.

— Да, вот только тут, пожалуй, лучше не надо бы, — сказала она.

— Отчего же? — съязвил Бойд. — Сделали бы экстренный выпуск.

Игер дипломатично вклинился между ними, просительно улыбаясь Элизабет.

— Не обращайте на него внимания, мисс Стюарт. Он злится, потому что по первое число получил от шерифа за то, что вы процитировали его в газете. — Лицо стоявшего за его спиной Элстрома медленно налилось кровью. — Итак, мы пришли составить протокол и посмотреть, что произошло.

— Разве это входит в полномочия криминального бюро, агент Игер?

— Ну, если честно, не совсем, — поведя плечом, признался он. Сегодня на нем была новенькая, только что из упаковки, бежевая рубашка, и то, как он поминутно запускал палец за воротничок, чтобы поправить его, навело Элизабет на мысль, что, вероятно, он забыл вынуть из-под него картонку и расправить складки. — Но, когда позвонила мисс Нильсен, я оказался прямо у телефона, и время у меня было… — Не договорив, он еще раз улыбнулся Джолин, отчего она слегка порозовела.

Элизабет подняла бровь.

— Что ж, прекрасно, — сказала она, не будучи вполне уверена, что Игер слушает. — Разгром обнаружила Джолин. Вероятно, вы хотите побеседовать с ней первой.

Джолин полезла в ящик стола и достала шоколадный батончик.

— Хотите, агент Игер?

Рот Игера расплылся до ушей.

— Вот женщина, которая понимает меня. Идем, Буз, — окликнул он Лабрадора, — пора работать.

Пес, ворча, тяжело поднялся, и все трое отправились осматривать заднюю дверь, которую взломщик оставил настежь открытой. Элизабет осталась один на один с Бой-дом Элстромом.

Он обошел кругом стол, поддел носком ботинка лежавший на полу монитор, ткнул шариковой ручкой в погибшую фуксию. Элизабет в пурпурной блузке с открытыми плечами стояла в стороне, скрестив руки на груди, и с легкой тревогой наблюдала за ним.

— Сочувствую, если вам досталось за ту цитату, — сказала она, хотя на самом деле ей было плевать, взгрел его Дэн или нет, — но я думала, вы знаете, на что идете. Элстром сердито глянул на нее:

— С Янсеном я разберусь.

Элизабет пожала плечами и растянула губы в вежливой улыбке.

— Тогда, думаю, мы в расчете.

— Я сделал вам одолжение, — продолжал он и направился к ней, не сводя глаз с ее плеч. На шее у Элизабет на тонкой цепочке висел большой аметист, чуть ниже начиналась нежная, соблазнительная ложбинка между грудями, и Бонд в красках представлял себе, какая мягкая у нее грудь, а соски, наверное, твердые, как этот камень. При одной мысли об этом ему стали тесны штаны. — Я сделал вам одолжение, — многозначительно повторил он, — и, по-моему, вы мне крупно обязаны.