После Крымской войны спор разгорелся с новой силой. В 1866 году начальник местных войск Петербургского военного округа сделал следующее представление своему министру: «При инспекторском осмотре в 1866 году местных войск Архангельской губернии, а также при ревизии делопроизводства в канцеляриях сих войск оказалось, что соловецкая местная команда в продолжении более 7 месяцев ежегодно лишена всякого сообщения с твердою землею и следовательно большую часть года остается без необходимого надзора ближайшего начальства, не имеющего во все это время, до открытия навигации, никаких известий о ее действиях. Принимая во внимание, что причиной сформирования команды была необходимость надзора за должным порядком в монастыре при стечении в оном большого числа богомольцев, а также надзора за содержащимися в монастыре арестантами, коих в настоящее время имеется только два человека, признавалось бы возможным, упразднив оную окончательно (в команде в это время находилось 57 нижних чинов и обер-офицер. — Г. Ф.), посылать в Соловецкий монастырь ежегодно весною с первым отходящим из Архангельска пароходом команду в 30 человек нижних чинов при одном офицере, назначая таковую от Архангелогородского губернского батальона и отзывая ее обратно с наступлением поздней осени, когда прекращается навигация. Исключительное географическое положение Соловецкого острова, доступ к которому возможен только в продолжении пяти месяцев в году, не дозволяет богомольцам собираться в монастырь в зимнее время и, следовательно, с прекращением навигации прекращается и надобность, вызывающая необходимость присутствия на острове воинской команды. Что же касается надзора за содержащимися в монастыре арестантами, то крепость стен монастырских келий и совершенная недоступность острова зимой лишает арестантов всякой возможности к побегу, а потому и самый надзор за ними полагалось бы не только возможным, но и справедливым представить в полное ведение монастыря, который и без того назначает к каждому преступнику одного из монахов для увещевания».[412] Кроме того, предлагалось «исключить из военного ведомства находящийся на Соловецком острове провиантский магазин», снабжение которого припасами требовало от интендантства больших издержек, и передать его монастырю с тем, однако, чтобы он принял на себя обязательство кормить солдат. Казна должна была рассчитываться с монастырем за довольствие команды и оплачивать ему среднюю стоимость солдатского пайка, определенную заготовительными ценами на продовольствие на Севере.

16 декабря 1866 года военный министр препроводил выписку из цитированной записки обер-прокурору синода. Тот, желая утопить дело в канцелярской переписке, направил доклад, начальника местных войск Петербургского военного округа на заключение архимандриту Феофану. Последний представил в синод 14 мая 1867 года пространное объяснение, в котором, как того и можно было ожидать, в резких выражениях парировал удары военных людей. Ссылаясь на извлеченные из архивной пыли грамоты и указы царей, на инструкции синода, Феофан доказывал, что военная сила существует на острове с незапамятных времен не для надзора за должным порядком в монастыре при стечении богомольцев, а исключительно для охраны колодников и самого монастыря. Признавая, что «в сравнении с нынешним числом арестантов команда действительно велика», архимандрит решительно восстал против окончательного упразднения ее. По словам Феофана, монастырь без вооруженной силы жить не может. Настоятель считал «справедливым и полезным оставить ныне существующую Соловецкую команду в прежнем ее положении, только с уменьшением числа нижних чинов» до 30 человек при одном офицере в летнее время и до 15 рядовых при офицере в зимние месяцы, но с условием, что при этом отряде обязательно будет фельдшер. Против принятия в свое ведение провиантского магазина Феофан не возражал.[413]

27 июля 1867 года товарищ обер-прокурора Ю. Толстой ответил военному министру, что «настоятель Соловецкого монастыря… не находит возможным обойтись без постоянной при монастыре военной команды, полагая со своей стороны, что состав ее может быть значительно уменьшен. Что же касается до провиантского магазина, то монастырское начальство не встречает препятствия к принятию оного в свое ведение на изложенных в представлении основаниях».[414]

Военное министерство представило мнение сторон на «высочайшее усмотрение». 9 ноября 1867 года царь повелел:

«1. Упразднить Соловецкую местную команду, а взамен ее содержать на Соловецком острове команду от Архангелогородского губернского батальона из одного обер-офицера, 2 унтер-офицеров, 20 рядовых и одного фельдшера, для чего к штату означенного батальона прибавить одного младшего фельдшера.

2. Упразднить находящийся на Соловецком острове провиантский магазин, передав занимаемое им помещение в полное ведение Соловецкого монастыря.

3. Довольствие состоящих в команде чинов провиантом по положению возложить на монастырь с отпуском ему денег по заготовительным для Архангельской губернии ценам за то количество провианта, которое будет причитаться на довольствие нижних чинов».[415]

10 ноября 1867 года военный министр сообщил о повелении царя обер-прокурору синода, а тот архимандриту.

На первый взгляд решение казалось компромиссным, а по существу оно удовлетворяло запросы монастыря, который взамен ликвидированного местного отряда получал команду из состава Архангельского гарнизона.

«Соломоново решение» не удовлетворило военные и губернские власти, и они не капитулировали перед иноками. Архангельский губернатор Гагарин возмущался, что в монастыре, который должен быть местом «мира и молитв», находятся воины. Он требовал устранения этой аномалии. 13 декабря 1867 года Гагарин писал министру внутренних дел, что он полагает «возможным и целесообразным упразднить бесполезную и дорогую Соловецкую воинскую команду, заменив ее общим полицейским надзором»[416] с подчинением ему монастырской тюрьмы. 1 мая 1868 года начальник края в письме в департамент полиции исполнительной министерства внутренних дел вновь настаивал на необходимости ликвидации соловецкой команды, так как «команда эта, учрежденная для наблюдения за заключенными в Соловецком монастыре лицами, не достигает своего назначения потому, что при ныне существующем доступе к последним, старших чинов братии, означенный надзор утратил всякое значение».[417] Духовное ведомство внушило правительству, что целесообразно освободить Гагарина от должности губернатора.

Борьба военного ведомства со «смиренными» синодальными и монастырскими старцами велась на всем протяжении 70-х годов. Не передавая всех перипетий «бумажных сражений», отметим, что в 1874 году III отделение получило отношение начальника штаба войск гвардии Петербурского военного округа, в котором он предлагал перевести трех соловецких узников в другое место, чтобы высвободить воинскую охрану. Шеф жандармов передал содержание документа царю. Завороженный синодальными бородачами, Александр II «высочайше повелеть соизволил военный караул в Соловецком монастыре и арестантов оставить без изменений».[418] Царю нужна была соловецкая тюрьма. Он рассчитывал на ее помощь в борьбе с растущим в стране революционным движением. В 1876 г. синод дважды слушал возбужденный министерством внутренних дел вопрос «об упразднении воинской команды на соловецких островах» и оба раза отклонил докладные министерства на основании резолюции царя от 1874 года.

Заступничество синода и царя привело к тому, что дело об отзыве с островов военной команды затянулось до середины 80-х годов. Только в 1886 году из Соловецкого монастыря была навсегда отозвана вооруженная сила, находившаяся там свыше трехсот лет.