— Вы всегда были абсолютно бесчувственным, — утратив над собой контроль, закричала она прерывающиеся от страсти голосом. — Для вас существовали только пристойность, долг и обязательства. Всегда, с первого дня, когда я вас встретила. Я все никак не могла понять вас, и я пришла к открытию, что там и понимать нечего. Вы всегда были холодны, как лед, и полностью лишены всех эмоций. Даже в своем вожделении. Я проснулась и обнаружила, что вас нет в моей постели, а на следующий день вы были так же сдержанны и так же бесстрастны, как всегда. А днем после этого вы предлагаете мне приличия, побуждаете меня к приличиям. И это продолжалось пять лет? Долг привел вас сюда даже после столь долгого времени? Той ночью и на следующее утро я нуждалась в утешении, но вы не способны были понять это. Я нуждалась в утешении ваших объятий, если не слов. Но вы ничего не предложили мне, ничего, из того что я хотела. Почему я должна принять ваше имя, если не было ничего иного? Я бы скорее умерла. — Она внезапно остановилась и перевела дрожащее дыхание. — Я бы скорее умерла, — хрипло повторила она.

Она приподняла подол платья и побежала вниз по тропинке, ставя ноги и поворачивая тело так, чтобы не мчаться безостановочно вниз.

Он сделал за ней несколько шагов, но затем остановился. Он наблюдал за нею, пока она не оказалась у подножия холма и повернула в направлении коттеджа тетушек. Он заметил, что прежде чем добраться до коттеджа, она замедлила шаг до прогулочного.

Он постоял на том же месте еще несколько минут, слабая и болезненная надежда снова оживала в нем.

И тетя Хэтти, и тетя Марта были в гостиной. Тетя Хэтти открыла дверь, когда Кейт, все еще задыхающаяся и ужасно растрепанная, вошла в дом. У нее не было другого выбора, кроме как зайти в гостиную. Она улыбнулась обеим теткам.

— Ветер, — сказала она, смеясь. — Нет никакого смысла расходовать время на волосы, не так ли?

— Возможно, тебе следует надевать шляпку, Кейт, — сказала тетя Хэтти. — Особенно, когда выходишь с джентльменом.

— Он удивительно красивый мужчина, дорогая Кейт, — сказала тетя Марта, — к тому же маркиз. Я с трудом верю, что маркиз мог прибыть сюда. Я заметила, что во время чая он ни на кого не смотрел, кроме как на тебя, и миссис Моррис после вашего ухода так же высказалась насчет этого.

— Со стороны миссис Моррис было очень мило зайти к нам, — неубедительно сказала Кейт.

Тетя Марта улыбалась и кивала.

— Возможно, он арендовал Ти Маур на несколько месяцев, на весну и лето. Я уверена, не будет ничего странного, если его восхищение тобой перерастет в tendre[3]. Это было бы великолепно. Твоя дорогая мама, упокой Бог ее душу...

— Этого не должно произойти, — твердо, но без недоброжелательности, сказала тетя Хэтти. — Он — джентльмен высшего света, Марта. Мы должны помнить, что репутация Кейт в высшем свете погублена.

Тетя Хэтти не из тех, кто смягчает выражения.

— Но это было так давно, — сказала тетя Марта, подбадривающе улыбаясь племяннице. — И я уверена, что все не так ужасно. Твой папа не посвятил нас в подробности, Кейт, моя любовь. Но, зная тебя...

— Если маркиз Эшендон станет проявлять к тебе особое внимание, — сказала тетя Хэтти, — ты должна выбрать одну из двух линий поведения, Кейт. Ты можешь расхолаживать его, или ты можешь рассказать ему полную правду. Ты не должна пытаться скрыть это от него.

— Но... — начала тетя Марта.

— Нет, — сказала тетя Хэтти, предостерегающе выставив руку. — Это единственная линия поведения, Кейт. Ты должна это понимать. Попытавшись скрыть правду, ты найдешь лишь разбитое сердце и унижение, только проявится это позже. Так или иначе, это выйдет наружу. Высший свет ничего не забывает. Твоя мама всегда говорила нам об этом. Они так и не забыли, что твой папа женился не на ровне. Они по-иному смотрели на нее, говорила она нам, у них была особая манера держать голову, манера улыбаться ей.

Кейт не знала этого о своей матери.

— Возможно, — сказала она, — пришло время, чтобы вы узнали кое-что из случившегося.

— Мы никогда бы не стали ничего выведывать, Кейт, — сказала тетя Хэтти.

— Мы любим тебя такой, какая ты есть, дорогая, — сказала тетя Марта. — Для нас действительно не имеет значения, что ты сделала, и что заставило твоего папу отправить тебя к нам. Ради нас самих мы довольны, что он так сделал.

Обычно Кейт не была лейкой. Но уже второй раз за день она почувствовала, как слезы хлынули у нее из ее глаз.

— И я благословляю день, когда он наказал меня, отправив к вам, — сказала она. — Я была и раньше знакома с маркизом Эшендоном.

Они обе с некоторым удивлением посмотрели на нее.

— Я была довольно неблагоразумной, поощряя офицера на половинном жаловании[4], чьи амбиции состояли только в том, чтобы жениться на состоянии, — сказала она. — Я была юной и очень глупой, а еще больше своевольной, и когда папа и Эрнест с Элджи запретили мне любые отношения с ним, а маркиз Эшендон предостерег меня против него, я тем более стала флиртовать с ним. Я упивалась чувством власти над ним. Потом я... я тайно сбежала с ним. — Она не чувствовала в себе склонности сообщить им что-либо помимо официальной версии случившегося. Правда была уж слишком стыдной. — К тому времени, когда маркиз Эшендон настиг нас, мы провели два дня на пути в Шотландию. Он откупился от моего верного офицера, а затем отвез меня обратно в Лондон. Мы были вместе два дня и две ночи, и, конечно, мы были замечены вместе. Он сделал мне предложение в день после возвращения. Я не могла его принять.

— О, моя дорогая, — прервала последовавшее молчание тетя Марта, сцепив руки на груди в характерном жесте. — Но почему? Он так красив. И он, должно быть, нежно любил тебя.

— Нет, — сказала Кейт. — У него вообще нет никаких чувств. Он просто сделал то, что правильно, то, за что я должна его чтить. Я могу только ненавидеть его.

— Ненависть, Кейт, — сказала тетя Хэтти, — это грех.

— Но до чего странное совпадение, — сказала тетя Марта, — что он арендовал Ти Маур, дорогая Кейт, когда ты живешь так близко.

— О, тетя Марта, — сказала Кейт, — это никакое не совпадение. Он прибыл сюда преднамеренно. Он весь такой благородный и исполненный сознания долга человек, что все еще думает, что имеет обязательства передо мной. Он прибыл, чтобы снова убеждать меня выйти за него замуж. Я встретилась с ним этим утром в лесу, когда нарушила его границу владений. А днем он подстроил, чтобы я погуляла с ним.

— У меня создается впечатление, что он постоянен в своем расположении к тебе, Кейт, — сказала тетя Хэтти. — И мне кажется, что он не заслуживает твоей ненависти.

— О, Кейт, — сказала тетя Марта, — это романтичнее, чем любая книга. На протяжении пяти лет в его сердце пылало пламя любви к тебе он и теперь он, рыцарь в сияющих доспехах, прибыл, чтобы увезти тебя в свой замок. Наша дорогая Кейт — маркиза. И он так потрясающе красив. Я всегда имела слабость к высоким темноволосым мужчинам. И синим глазам.

— У него нет чувств, — снова сказала Кейт, — и нет никакой романтики. Совсем недавно я сказала ему, что я бы предпочла умереть, чем выйти за него. Я больше его не увижу. Если он придет в дом, вы обе должны ему сказать, что я вышла или больна, или... или что захотите. Я умоляла его убраться отсюда, но я не уверена, что он уедет.

— Если он останется после того, что ты ему наговорила, Кейт, — сказала тетя Хэтти, — я еще больше укреплюсь во мнении о постоянстве его чувств.

— О, Кейт, дорогая, — сказала тетя Марта. — Эти синие глаза так прекрасны. В них нет даже намека на серый, как это частенько бывает в глазах, которые принято называть синими. Они такие же синие, как небо в летний день.

Тетя Хэтти наклонилась через стул и похлопала Кейт по руке.

— Ты выглядишь так, как будто тебя протянули через живую изгородь, Кейт, — сказала она. — Ты бы лучше пошла наверх и расчесала волосы. И ты бы лучше спросила себя, может ли мужчина, не испытывающий никаких чувств, через пять лет после отказа на его предложение, все еще преследовать молодую леди, которая так глупо себя вела. К тому же, на другом конце страны.