— Ну что ж, почему бы ему не влюбиться в такую милую девушку? — отозвался Брет, но сердце его сжалось.

— Пусть бы она выходила за него замуж. У него полно денег, красивый большой дом и Бог знает сколько лошадей.

— А Элеонора всерьез собирается за него замуж? — не удержался и спросил Брет.

Сандра ответила не сразу, прикидывая, как бы изобразить все это в наиболее драматическом свете.

— Она считает, что он должен служить семь лет чтобы получить ее в жены. Как Иаков. Бедняга Роджер просто помирает от любви, а Элеонора ведет себя, как немилосердная красавица.

«Немилосердная красавица» тем временем распрощалась с мистером Клинтом и поднялась на трибуну к Сандре и Брету. На ринге начинались состязания юных наездников в возрасте до десяти лет.

— Знаешь, Тони чудом пробился в этот класс, — сказала Элеонора, садясь рядом с Бретом. — Ему исполнится десять лет послезавтра.

Всего юных наездников было одиннадцать человек. Самая маленькая, толстая девочка четырех лет в черной бархатной жокейке сидела верхом на крупном пони, который крутился по рингу и совершенно ее не слушался.

— По крайней мере, Тони, даже когда он совсем еще не умел ездить, не болтался на лошади таким мешком, — заметила Элеонора.

— Тони выглядит просто замечательно, — сказала Сандра, и это была чистейшая правда. Как раньше сказала Элеонора, у Тони была хватка.

Судьи снисходительно поглядывали на юных наездников, которые сначала проехали на своих пони шагом, потом трусцой, потом пустили их в галоп. Потом судьи принялись выбраковывать слабейших. Даже с трибуны был виден фанатичный огонь в глазах Тони. Или он победит, или умрет! На ринге осталось шесть кандидатов на призы, потом четыре. Но из этих четырех судьи никак не могли выбрать победителей: призовых мест было только три, а детей четверо. Эту четверку снова и снова посылали проскакать по рингу галопом. И тут Тони разыграл, как он, по-видимому, считал, свою козырную карту. Проезжая мимо судей, он вдруг вскарабкался в седле на колени, потом встал на ноги и гордо выпрямился.

— Господи! — ахнула Элеонора.

По трибуне прокатился смех. Но у Тони в запасе был еще один номер. Он опустился на колени, ухватился руками за седло и встал на голову, покачивая в воздухе тонкими кривыми ногами.

Тут трибуна взорвалась хохотом и аплодисментами. Тони с довольным видом опять сел в седло и послал в галоп своего пони, который от изумления замедлил было бег.

Этот фортель очень удачно разрешил сомнения судей, а Тони пришлось с тоской смотреть, как розетки победителей вручают его соперникам. Но его страдания не шли ни в какое сравнение со страданиями, которые он причинил своей наставнице.

— Если он посмеет показаться мне на глаза до того, как я остыну, я его в порошок сотру, — грозилась Элеонора.

Но Тони, не чувствуя за собой никакой вины, пришел к Элеоноре на трибуну, как только сдал пони Артуру.

— Слушай, ты, балбес, как тебе могло такое взбрести в голову? — сурово спросила она.

— Я хотел показать им, что я умею делать.

— А где ты выучился этим цирковым номерам?

— Я упражнялся на пони, который у нас в школе возит косилку для газонов. Но у него спина гораздо шире, чем у Маффета, поэтому мне трудно было сохранять равновесие. Эти судьи, видно, не отличают хорошей езды от плохой.

Элеонора не нашла, что ему возразить. Брет дал Тони шиллинг и сказал, чтобы он купил себе мороженого.

— Если бы мне не хотелось посмотреть, как будет выступать Джейн, я бы спряталась от стыда в женском туалете, — сказала Элеонора. — Он меня опозорил.

Джейн, одетая в элегантный костюм, отлично смотрелась верхом на Радже. Брет раньше видел ее только в старых бриджах и бесформенной фуфайке и сейчас с удивлением и удовольствием разглядывал ее ладную фигурку.

— У Джейн замечательная посадка, лучше, чем у любого из нас, — нежно сказала Элеонора, глядя, как Джейн сосредоточенно и умело управлявшая лошадью, заставила Раджу сменить ногу. — У нее только одна серьезная соперница — та девочка в сером.

«Той» девочке было пятнадцать лет, на ней был очень красивый серый костюм, но судьи отдали предпочтение Джейн на Радже. Джейн бесстрастно выслушала решение судей — можно было подумать, что выиграла ее соперница, — но Сандра прыгала от восторга.

— Молодчина, Джейн, — проговорил вынырнувший откуда-то Саймон. — Она уже в девять лет была ассом.

— Ой, Саймон, а ты видел, что творил этот олух? — воскликнула Элеонора, вспомнив про свой позор.

— Не расстраивайся, Нелл, — сказал Саймон, сочувственно похлопывая ее по плечу, — могло бы быть хуже.

— Куда уж хуже?

— По крайней мере, он не вопил под Тарзана.

Тут Элеонора рассмеялась и никак не могла остановиться.

— Наверно, это все ужасно смешно, — сказала она, вытирая слезы, — и я, надо полагать, буду со смехом рассказывать про Тони своим внукам, но сейчас мне очень хотелось бы провалиться сквозь землю и провести остаток дня в Австралии.

— Пошли, Нелл, — позвал Саймон, — пора забирать лошадей.

Они ушли, а мести Элеоноры заняла Джейн. В ответ на поздравления Брета она пожала плечами.

— Вот сейчас будет интересно. А выиграть в классе от десяти до пятнадцати лет — не велика честь. Вот когда-нибудь я буду выступать вместе со всеми ними: с тетей Беа, Элеонорой, Саймоном, Пегги, Роджером Клинтом, — со всей компанией.

Да, вон и Роджер Клинт. Элеонора выставляла гнедую кобылу Скапу, а Роджер Клинт был рядом с ней верхом на кауром жеребце в белых чулках. Брет никогда не видел таких длинных белых чулок. Пока судьи обходили выстроенных лошадей, Элеонора и Роджер тихо разговаривали.

— Как ты думаешь, кто займет первое место? — спросила Джейн.

Брет оторвал ревнивый взгляд от Элеоноры с Роджером и заставил себя обдумать вопрос Джейн. Судья послал Беатрису показать галоп Шеврона — рыжего жеребца, на котором Брет собирался выступать в скачках с препятствиями, — и сейчас она, сделав круг, скакала мимо трибуны. Брет еще ни разу не видел Беатрису в костюме наездницы и опять удивился, как и при виде Джейн. Эта сосредоточенная, суровая Беатриса была совсем не похожа на себя.

— Так кто, по-твоему, займет первое место, Брет? — опять спросила Джейн.

— Конечно, Тимбер.

— А не лошадь Пегги?

— Райдинг Лайт? Нет. Может, он выиграет скачки с препятствиями, но тут ему Тимбера не победить.

Он оказался прав. Тимбер произвел огромное впечатление на судей, которые видели его в первый раз. Так что даже безупречные стать и репутация Райдинга Лайта не дали ему перевеса.

Их мнение разделяли и зрители. Когда Саймон, уже получив призовую розетку, скакал на Тимбере мимо трибун, его встретили аплодисментами и приветственными криками.

— Уж не тот ли это жеребец, который убил старого Феликса? — раздался голос за спиной Брета. — Застрелить его надо было, а не призы ему давать.

Второй приз получил Райдинг Лайт под седлом Пегги. У девушки был довольный вид, щеки разгорелись, глаза сияли: отец недаром истратил деньги на дорогую лошадь. Третий приз неожиданно для Брета получила Беатриса на Шевроне.

— Эшби, как всегда, гребут призы лопатой, — сказал кто-то. На него зашикали, видимо, показывая на сидящих поблизости Эшби.

Но наибольшего накала страсти достигли, когда начались соревнования в конкуре. Беатриса пришла на трибуну смотреть их вместе с Бретом, Сандрой и Джейн.

— Номер первый, на ринг! — объявили через мегафон, и Элеонора выехала на Скапе. Скапа прыгала спокойно и чисто, но у нее была скверная привычка вплотную приближаться к препятствию. Элеонора потратила много сил, чтобы ее от этого отучить, помещая впереди препятствия специальный барьер, и надеялась, что Скапа исправилась. Действительно, полкруга все шло благополучно, но затем Скапа заметила, что перед препятствиями нет этого противного барьерчика, и опять стала прыгать со слишком близкого расстояния. Это не замедлило сказаться на чистоте прыжка. Элеонора ничего не могла с ней поделать. Скапа отлично прыгала, но каждый раз сбивала копытами белые рейки.