Такова, сударыня, извечная проповедь апостолов суеверия, целью которых всегда было и будет уничтожение разума с тем, чтобы безнаказанно подчинять себе человечество; коварные служители религии оказываются всюду тайными или явными врагами разума, потому что разум всегда противился их намерениям; повсюду они порочат разум, боясь, что он свергнет их господство, разоблачив их замыслы и лживость их басен; повсюду они стремятся возвести на обломках попранного разума царство фанатизма и фантастики. И чтобы вернее достичь этой цели, они беспрестанно запугивают смертных картинами ужасов, они поражают и пленяют их воображение чудесами и тайнами, они забивают головы загадками, вселяют в людей неуверенность в себе; они доводят их до отупения обрядами и церемониями, они наполняют умы страхами и подозрениями, они завораживают их образами будущего, не только не дающими истины и блаженства здесь, на земле, но и сбивающими с истинного пути к счастью, искореняющими в глубочайших тайниках человеческой души самую возможность счастья.
Таковы способы, применяемые всюду жрецами религии для порабощения земли и овладения ею. Человеческий род во всех странах стал жертвой священнослужителей; они назвали религией системы, изобретенные ими для покорения человека, воображение которого они пленили, рассудок которого они затмили, разум которого они стараются уничтожить.
В детстве человеческий разум наиболее предрасположен к восприятию впечатлений. И вот наши священники со всем коварством овладели юношеством, чтобы внушить ему представления, которые им никогда не удалось бы привить человеку зрелому. Именно в самом нежном возрасте они закабаляют ум человека при помощи нелепых басен, диких и бессвязных представлений, смешных химер, которые мало-помалу становятся предметом почитания и устрашения в течение всей его дальнейшей жизни.
Стоит только раскрыть глаза, чтобы увидеть недостойные средства, применяемые церковью для удушения зарождающегося в человеке разума. Человеку с детства преподают только странные, противоречивые, грубые, преступные выдумки и внушается благоговение к ним. Его постепенно посвящают в непостижимые тайны, преподносимые в виде священных откровений, его приучают к игре воображения и заставляют трепетать перед им же самим созданными призраками. Одним словом, принимаются самые надежные меры, чтобы воспитать слепцов, неспособных руководствоваться собственным разумом; трусов, трепещущих при каждом упоминании о представлениях, которыми их отравили священники еще в таком возрасте, когда они не в состоянии были догадаться о расставленной им западне.
Вспомните, сударыня, о тех пагубных стараниях, которые в монастыре, где вы воспитывались, предпринимались, чтобы посеять в вашей душе семена волнующих вас сейчас страданий. Именно здесь начали вам рассказывать небылицы, говорить о чудесах, тайнах, доктринах, перед которыми вы преклоняетесь; расскажи вам о них впервые сегодня, они показались бы вам смешными и недостойными внимания. Я часто наблюдал, как вы потешались над наивностью, с какой вы верили когда-то сказкам о волшебниках и привидениях, которыми развлекали вас в детстве наставницы-монахини. Вступив в свет, где уже давно не верят во все эти бредни, вы мало-помалу от них избавились и сейчас краснеете за свою былую доверчивость. Почему же в вас недостает мужества точно так же посмеяться и над бесконечным множеством других химер, столь же мало правдоподобных, которые вас еще продолжают терзать и которые вы почитаете достойными внимания либо потому, что не осмеливаетесь взглянуть на них другими глазами, либо же потому, что их почитают люди, не давшие себе труда в них углубиться? Почему же Евгения, столь просвещенная, столь разумная во всех других отношениях, отрекается от своего разума и суждений, как только дело коснется религии? А между тем при этом страшном слове ее душа смущается, силы ее покидают, обычная проницательность ей изменяет, воображение затуманивается, она волнуется и страдает; предубежденная против собственного разума, она не осмеливается взывать к его помощи; она убеждает себя в том, что лучше и безопаснее подчиняться мнениям большинства, которое ни о чем не рассуждает и всегда идет на поводу у слепцов или лжецов.
Чтобы восстановить мир в вашей душе, перестаньте, сударыня, пренебрегать собой; окажите должное доверие собственным познаниям, не стыдитесь того, что вы не в силах были избежать всеобщего поветрия. Добрый аббат Сен-Пьер (1) был вполне прав, говоря, что набожность это оспа души; я же добавлю к его словам, что редкий человек не сохраняет ее следов на всю жизнь. Действительно, мы довольно часто встречаем самых просвещенных людей, продолжающих верить детским предрассудкам. Суеверия начали им вдалбливать настолько рано, а в дальнейшем прилагались такие старания для развития посеянных семян, что мы скорее должны удивляться, если кто-либо находил в себе силы освободиться от этих суеверий. Часто жертвами суеверий оказываются даже гениальные люди; присущая им сила воображения иногда лишь усугубляет их заблуждения и еще больше привязывает к воззрениям, которых они бы устыдились, будь им позволено прибегнуть к собственному разуму. Паскаль (1) постоянно видел под своими ногами разверстый ад; Мальбранш 2 известен своим легковерием; Гоббс 3 боялся призраков и демонов; бессмертный Ньютон 4 комментировал Апокалипсис. Одним словом, все доказывает, что нет ничего труднее, как избавиться от представлений, привитых нам в детстве. Самые здравомыслящие люди, разумно рассуждающие по поводу любого иного предмета, впадают в детство, как только дело коснется религии.
Итак, сударыня, вам нечего краснеть за слабость, которой подвержены почти все и которую не всегда могли преодолеть даже самые великие люди. Поэтому не падайте духом; найдите в себе смелость более хладнокровно взглянуть на пугающие вас призраки. В деле, касающемся вашего покоя, посоветуйтесь с собственным просвещенным разумом, который возвышает вас над толпой настолько, насколько род человеческий возвышается над другими животными. Отбросьте недоверие к собственным познаниям и, наоборот, отнеситесь с должным недоверием к людям, гораздо менее честным и просвещенным, чем вы, которые, чтобы завладеть вами, играют на вашем чувствительном воображении, с холодным бессердечием разрушают ваше спокойствие и под предлогом обращения вашей души всецело к небу заставляют вас порывать самые нежные связи; которые, наконец, хотят запретить вам обращение к благодетельному разуму - вашему надежному руководству во всем поведении.
Оставьте волнения и угрызения совести развращенным женщинам, имеющим достаточно поводов упрекать себя и жаждать искупления совершенных проступков. Оставьте суеверие невежественным бабенкам, ограниченный ум которых неспособен мыслить. Предоставьте бессмысленные и утомительные обряды и все тяготы благочестия праздным, скучающим женщинам, которым ничего другого не остается для заполнения пустоты жизни после того как померкнет блеск минутной молодости и которые пытаются сплетнями и злоречием возместить потерю прежних наслаждений. Сопротивляйтесь своей склонности к мечтательности, уединению и грусти. Набожность существует для праздных душ; ваша же душа создана для деятельности. Вы принадлежите своему супругу, счастье которого составляете; своим детям, которые скоро будут нуждаться в ваших наставлениях для воспитания сердца и ума; вы принадлежите друзьям, которые почитают вас и будут ценить радость общения с вами даже и тогда, когда поблекнет ваша красота; вы принадлежите обществу; оно нуждается в вашем примере и находит в вас добродетели, к несчастью, значительно более редкие в людях вашего круга, чем набожность. И, наконец, вы не должны пренебрегать собственным счастьем; несмотря на обещания религии, вы никогда не обретете счастья в волнениях, уготованных ее мрачными догмами; вы найдете в ней лишь зловещие призраки и устрашающие химеры, безнадежную неразбериху и явные бессмыслицы, необъяснимые загадки, способные только нарушить ваш покой, лишить вас счастья и сделать вас неспособной заботиться о счастьи других, потому что трудно других сделать счастливыми, когда сам не знаешь ни счастья, ни покоя.
