Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Да, это верно, забыла.

– Ну, так, вспоминай!

Раздражение Перуна росло. Он начал смутно догадываться, что не так искрення любовь этой богини. И это было дико для северного волхва. В то же время не хотелось давать волю этим сомнениям. Не хотелось портить впечатления от этих божесвенных ласк. Поэтому Перун решил внести ясность.

– Чувствую, чего-то хочешь мне предложить, но не решаешься. Говори прямо.

– Хорошо, – она тряхнула своими чудными золотыми волосами, и чуть отстранилась. – Хорошо, бог войны. Я хочу предложить тебе войну. Эллада, Троада и южные империи сейчас истощены до предела. Ты, и твои воины с севера могут сейчас со своими железными мечами пройти эти земли как нож масло.

Будут победы, будет слава, будет добыча.

Ты завоюешь весь мир!

И не на этой горе, среди стылых озер ты отпразднуешь свою победу, а среди цветущих долин, где растут такие цветы и плоды, о которых ты даже не слыхал! На берегу теплых морей, где вода так ласкова и нежна!

Афродита вскочила на ноги. Ее лицо раскраснелось от возбуждения. В розовом свете начинающегося утра она казалась ожившей статуей, отлитой из червоного золота. Она двигалась плавно, но энергично, уверенно жестикулируя и даже немного приплясывая на месте. И Перуну показалось, что это не женщина, а некий сгусток огня (а может, потоков крови?) переливается перед ним, играя розовым, красным и золотым.

Завораживающие картины поплыли перед его глазами. Он тоже вскочил на ноги, и смотрел на богиню с восторгом.

Она остро глянула в его распахнутые глаза, и чуть заметно улыбнувшись, вдруг прервала свою речь, застыв в призывной позе.

– Иди ко мне, мой бог! – прошептала она.

Глава 20. Стратегическое послесловие Одиссея

В жарком полуденном мареве линия горизонта расплывалась. И море как будто сливалось с небом. Стоя на носу своего корабля, Одиссей напряженно вглядывался в даль. По его расчетам земля должна была уже показаться. Но в этой игре солнечных бликов невозможно было ничего понять.

Паруса повисли. Стоял полный штиль. Одиссей поднял руку.

– Табань! – приказал он гребцам.

Корабль стал. Прежде чем плыть дальше, надо было хорошенько подумать.

Да, не принесла особой радости, а тем более, счастья, догожданная победа над Троей.

Возвращавшихся победителей встречали успевшие отвыкнуть от них подданные, поголовно вооруженные, кстати. А также неверные царицы со своими родстивенниками и любовниками. Разоренная и истощенная земля.

Богатая добыча не компенсировала многолетнего ущерба. Впереди были годы жизни весьма скудной. А виновные в этом были на глазах толпы.

Вот они, эти «победители»! Да еще и требующие почестей и признательности!

Судьба Агамемнона лучший пример доли героев троянской войны. Не царем царей вернулся он. А был сразу убит по приезде в собственный дворец женой и ее любовником.

Ничего себе, тот еще триумф! – мог бы сказать иной потомок, знающий это слово.

Одиссей не хотел повторять участи Агамемнона. И решил немного потянуть время перед возвращением. Однако, путешествие затянулось.

На просторах Эллады, Троады, царства хеттов и Египта развернулась война всех против всех. И в ней уже Одиссей принимать участия не хотел. И не принял, ибо теперь заставить его никто не мог.

А некоторые ахейцы, кстати, все же повторили вторжение в Египет. И на этот раз «народы моря» действовали успешно. Египет был разгромлен и разграблен. Этот поход Менелая египтяне назвали «вторым нашествием народов моря». Которое, в отличие от первого, было удачным для нападавших…

Но вот незадача, в этом походе под руководством Менелая они потеряли почти всех оставшихся воинов, а добычи взяли еще меньше, чем в Трое. Единственное, чего добился спартанский царь, нашел-таки в гареме молодого фараона свою Елену.

Изрядно потускнела дочь Зевса за эти годы. И Менелай так и не понял, рад он встрече или нет. Впрочем, он не был в обиде на жену. Все чувства успели перегореть. Последний всплеск эмоций по этому поводу он пережил, когда после штурма Трои ворвался в спальню Париса.

С мечом в руках он рванул полог ложа и увидел смутно напоминающую жену женщину. Он хотел убить ее, но вовремя понял, что это не Елена.

– А где Елена?! – крикнул он.

– Не знаю, мой господин.

– А ты кто такая?!

– Рабыня фараона, мой господин.

Менелай истерически рассмеялся. И решил все же разыскать жену. Хотя бы для интереса.

По разоренным и истощенным землям вассалов царства хеттов, самого этого царства и Египта его воины прошли довольно споро. И то сказать, почти все, кто мог носить оружие, были уже убиты или искалечены под Троей. И везде творилось то, что творилось в самой Элладе. Везде большая часть вождей и царей повторяла судьбу Агамемнона.

И только этот поход избавил от такой же судьбы Менелая и тех, кто пошел с ним. Курьезно, но война внешняя избавила их от ужасов гораздо более страшной войны. Войны гражданской.

Так что Елене он был даже благодарен.

Он возвратился в Спарту, когда все более или менее улеглось. И остался жив. На троне, с добычей, с законной женой, дочерью самого Зевса.

Царство, правда, было в полнейшем запустении. Да и жизнь, в сущности, прошла в совершенно бесполезных войнах, не им развязанных. И, по сути, не им законченных.

Но, это так, несущественная для потомка обычных разбойников, Менелая, деталь.

Теперь Одиссею предстояло повторить удачное решение Менелая. Тот пережил послевоенную усобицу в египетском походе. А Одиссей в своих «странствиях», когда он попросту прятался на отдаленных островах.

Впрочем, «странствия» пора было кончать. Разруха, анархия и усобица уже прошли свой пик. Все, образно говоря, «агамемноны» были перерезаны. И даже все мстители за этих убиенных завершили свои замыслы. И были сами перебиты, или, как минимум, изгнаны.

Усталый народ жаждал покоя.

Вот и родная Итака готова была принять своего чудом оставшегося в живых законного правителя.

Однако, даже это возвращение было сродни военной операции. А к таким делам Одиссей относился вдумчиво. И теперь с напряжением всматривался вдаль. К Итаке надо было подойти незаметно для противника с нужной стороны.

ЧАСТЬ V

КАЖДОМУ СВОЕ

Глава 1. Карма для олимпийцев

Варвары с севера затопили Элладу. Это было имеено сродни потопу. Им невозможно было ничего противопоставить. Железными мечами они буквально вырубали ряды ахейских воинов. Которых, впрочем, после троянской войны и нескольких лет последующих усобиц было не так уж много.

Эллины воззвали к своим богам. Но те были бессильны. Ибо среди них не было сребролукого Аполлона, яростного Арея, неистовой Артемиды.

Во время одной из битв, ставшей очередным погромом, Афина воззвала к Зевсу.

– Заходит гроза, сделай что-нибудь, Громовержец!

Постаревший царь богов, молодость и жизнь которого едва поддерживали Гера и Афина, глянул в небо. Он дико закричал. Жилы на шее надулись. Тучи над полем битвы сгустились, но… гром так и не грянул, молнии не сверкнули.

А северяне как будто почувствовали эту неудачу. И с усилившейся яростью набросились на ахейев. Вскоре все было кончено.

А потом над полем битвы в лучах заходящего солнца пролетела женская фигура.

– Афина, худая собака! Ты меня слышишь?! – кричала Афродита. – Я знаю, слышишь. Вам конец. Конец твоему папаше-любовнику, конец вашему Олимпу, конец вашему бессмертию.

Конец! Конец!! Конец!!!

– Потаскуха, потаскуха, потаскуха! – Афина в бессильной ярости попробовала сразить Афродиту стрелой. Но, как будто предчувствуя это, богиня любви взмыла вверх в восходящем предгрозовом потоке.

Стрела, не достав ее, бессильно упала вниз.

Сверху раздался смех.

– Ты никогда не была хорошим стрелком, местная! Вспомни свои угрозы мне. Теперь ты станешь рабыней. Тебя будут пороть и насиловать. И никакой Зевс тебя не спасет, как и твою мамашку Геру. Он уже не бог, и не царь.

82
{"b":"12180","o":1}