Сергей Донской
На секретной службе
I. Птица Феникс завтрашнего дня
Время летних каникул закончилось, но в Белом доме по-настоящему отдохнувших счастливчиков не наблюдалось.
Ведущие специалисты работали на износ. Несмотря на совершенную систему кондиционирования, в коридорах власти витал стойкий запах дезодорантов, которыми опрыскивались упарившиеся сотрудники аппарата президента. Сброшенные пиджаки висели на спинках стульев, узлы галстуков были ослаблены, прически взъерошены.
Рассматривался план нанесения военного удара по Ирану, разработанный Пентагоном. Разумеется, цели преследовались самые благородные: свержение диктаторского режима, предотвращение ядерной угрозы, уничтожение оплота международного терроризма. Военная акция должна была стать продолжением народного восстания, организованного Центральным разведывательным управлением. Утверждение соответствующих документов проходило со скрипом, однако дело шло к тому, что пентагоновские «ястребы» получат-таки долгожданную добычу. Очень уж гладко все выглядело на бумаге, очень уж заманчиво и красиво.
Основные удары планировалось нанести с территории дружественной Турции и оккупированного Ирака. Сама по себе операция ничем не отличалась от предыдущих – сперва точечное бомбометание, затем методичное уничтожение того, что еще уцелело, силами наземных войск.
Опытные генералы запасались контейнерами для вывоза сувениров из тегеранских дворцов. Нефтяные компании подсчитывали грядущие прибыли. Военная машина США находилась в полной боевой готовности. Оставалось лишь привести ее в движение. Для этого достаточно было пошевелить пальцем, но пока что руки человека, которому это предстояло сделать, неподвижно лежали на полированной крышке письменного стола.
Человек этот был поджар, спортивен, носил отлично подогнанные костюмы и обладал юношеской порывистостью движений. «Называйте меня по имени, ребята», – предлагал он всем и каждому, хотя охотнее всего откликался на обращение «Господин президент».
Он сидел в овальном кабинете Белого дома спиной к высоким окнам из пятидюймового пуленепробиваемого стекла, прямо под гербом Соединенных Штатов Америки. Вид у него был слегка бледный – то ли от осознания важности момента, то ли по причине легкого расстройства желудка, преследовавшего его в моменты принятия судьбоносных решений.
Всякий раз, когда президент вспоминал об огромной ответственности, лежащей на его плечах, он увеличивался в собственных глазах до титанических масштабов Авраама Линкольна или даже Джорджа Вашингтона. Странное дело, но никто из американских журналистов пока что не додумался до этого лежащего на поверхности сравнения. Почему?
Кожа на лбу президента собралась в мелкую гармошку, но он вовремя спохватился и постарался разгладить морщины. Проклятые карикатуристы и так изощряются вовсю, изображая лидера нации чуть ли не в образе задумчивого шимпанзе. А вот его сходства с Линкольном замечать упорно не желают. Почему бы им не поискать какой-нибудь иной объект для насмешек? Ничего, скоро газетчики заткнутся. Независимая пресса не должна быть чересчур независимой. Все хорошо в меру.
Размышляя об этом, президент постарался сосредоточиться на лежащем перед ним документе. Присутствующие хранили почтительное молчание. Было их двое. Справа от президента расположился советник по национальной безопасности. Слева сидел госсекретарь США. Оба терпеливо ждали, когда президент ознакомится с секретным меморандумом.
Деваться было некуда. Не замечая, что его лоб снова избороздили продольные морщины, президент сфокусировал взгляд на шапке документа:
Государственный департамент США,
Вашингтон, федеральный округ Колумбия, 20520.
Меморандум группы политической разведки и анализа.
Тема: Предотвращение усиления военной мощи Ирана.
Степень секретности: только личное ознакомление.
Так, с этим все ясно. Ведя указательным пальцем по строчкам текста, президент стал вникать в смысл первого абзаца.
Как известно, номинальным главой Ирана является президент Мохаммед Хатами, хотя все его действия подчинены верховному духовному лидеру аятолле Хамени. Выступая в парламенте, аятолла Хамени неоднократно подчеркивал, что народ Ирана будет отстаивать интересы ислама и бороться с его врагами, в первую очередь с Соединенными Штатами Америки. В своих обращениях к нации Али Хамени назвал наши действия в Ираке «новым фашизмом» и сравнил президента США с Адольфом Гитлером…
– Что за чушь вы мне подсунули? – возмутился президент, тыча пальцем в страницу. – Гитлер! Дерьмо собачье! Верните меморандум аналитикам, пусть они смягчат формулировку. Это исторический документ, будь он проклят. Моя фамилия не должна ассоциироваться с фашизмом.
– В самое ближайшее время текст будет исправлен в соответствии с вашими указаниями, – пообещал и тут же забыл о своем обещании госсекретарь. – Но мы хотим донести до вас смысл проблемы прямо сейчас. Зачем разводить бюрократию?
– Вот именно, бюрократия нам ни к чему, – поддакнул советник, на прием к которому приходилось записываться чуть ли не за две недели вперед, причем без всякой гарантии, что аудиенция состоится.
Одарив помощников подозрительным взглядом, президент вновь углубился в чтение.
С учетом ошибок вторжения в Ирак мы самым тщательным образом изучили состояние армии, находящейся в распоряжении аятоллы Хамени. Выводы экспертов рисуют весьма тревожную картину.
Долгое время было принято считать, что иранская военная машина не способна противостоять Вооруженным силам США. Это ошибочное мнение. Напротив, в Иране осуществляется невиданная по своим масштабам программа перевооружения. Приходится констатировать, что Иран стремительно набирает военную мощь и намеревается противостоять надвигающейся угрозе вторжения…
– Ох уж эти аналитики, – покачал головой президент.
Вооружившись черным фломастером, он вымарал слово «вторжение» и заменил его «демократией». Госсекретарь и советник переглянулись, одновременно подумав, что в такой интерпретации фраза приобрела довольно странный смысл. Надвигающаяся угроза демократии, надо же!
* * *
Президент незаметно перелистнул сразу две страницы.
Если бы в Иране господствовал разумный и гуманный режим, то и в этом случае наши перспективы были бы весьма туманными. К сожалению, ситуация осложняется тем обстоятельством, что Ираном единолично управляет аятолла Хамени, который обладает всеми бесспорными симптомами по меньшей мере двух психических заболеваний: мании величия и паранойи. Свержение его диктаторского режима в Иране теперь становится не самоцелью, а лишь оправданием новой политики Америки…
Так, еще одну страницу долой!
Гораздо большую тревогу вызывает другой аспект военных приготовлений Ирана: создание системы противовоздушной обороны, способной противостоять не только авиации, но и баллистическим ракетам как среднего радиуса действия, так и дальнего.
Очевидно, что если не помешать Ирану приобретать и осваивать современные средства противовоздушной обороны, то в ближайшее время мы столкнемся там с упорным сопротивлением, препятствующим свержению Хамени.
В свете изложенных выше фактов вся политика Америки подлежит радикальному изменению. Ее первоочередной целью является уничтожение иранской военной машины, и особенно средств ПВО. Никакие обвинения в гитлеризме не должны удержать президента от самых решительных и незамедлительных шагов…
– Опять гитлеризм, будь он проклят! – воскликнул президент. – Мне это решительно не нравится, господа.
Ему не хотелось войти в историю с клеймом разжигателя войны. Достаточно того, что на антивоенных демонстрациях таскают его портреты, украшенные фашистскими свастиками. Не хватало еще, чтобы президенту напоминали об этом в Белом доме!
